Тигра Белая - Демоны на привязи

– Я буду называть тебя земляным червяком, если не прекратишь говорить «детка», – шепчу угрозы в такое близкое демоническое ухо, успевая заметить три маленьких сережки-колечка, украшающих мочку, прежде чем фары мотоцикла гаснут, погружая окружающий мир во мрак. Разве у него были сережки раньше? Ай, какая мне разница, чем этот Змей себя украшает. И совсем мне не хочется прихватить губами его ухо, покатать на языке эти маленькие кольца, ни капельки!

И не введи меня во искушение. Слова приходят и помогают прогнать ненужные мысли. Даже не сами слова, а посыл, содержащийся в них, в потустороннем мире много значит. В природе демонов – соблазнять, в силах человека – не поддаваться.

Спустя минут пятнадцать сумасшедшего бега по лесу мы оказываемся на круглой поляне. Ночное светило, проявляя к происходящему большой интерес, заливает пространство серебристым светом. Трава под ногами выглядит ухоженной, будто газон в английском парке, который регулярно подстригают уже несколько сотен лет. Ангус опускает меня на землю, но продолжает держать за руку. Неужели он думает, что я сбегу в лес? Да я же никогда дорогу обратно не найду! Деревья плотной стеной обступают небольшой клочок открытого пространства. Только высокая ель выбивается из этого ряда, как будто хвойное дерево хотело шагнуть в центр поляны, но, застеснявшись, передумало и вот так застыло чуть с краю. Разлапистые ветки неожиданно качаются. А ведь ветра нет!

– За пыльцой пришел? – спрашивает дерево с каким-то предвкушением в голосе.

Ох, не нравится мне эта елка, уж больно она умна, если вы понимаете, что я имею в виду. Я уже около двух недель знаю о существовании нечисти, но никак не могу привыкнуть к тому, что растения могут разговаривать.

– Здравствуй, Гелу 12 12 Гелу – от латинского Gelu – лед. А еще это отсылка к одной старой компьютерной игре, в которую автор просто обожала играть. , – говорит Ангус, делая шаг вперед так, что я оказываюсь за его спиной, прикрытая от шевелящейся елки. Интересно, кто этот Гелу? Леший, дриада? Страсть к изучению мифических существ оказывается сильнее страха, и я высовываюсь из-за плеча Змея. Наш собеседник все-таки не елка. Рядом с деревом стоит косматый великан в распахнутой длиннополой шубе. Борода лесного жителя спускается на грудь, путаясь в зарослях волос на ней.

– О, ты привел мне жертву? – Гелу в несколько шагов покрывает разделяющее нас расстояние, склоняется надо мной, втягивает широкими ноздрями воздух, а потом добавляет с недоверием: – Избранная?

– Нет, она моя. – Змей притягивает меня к себе, собственнически обнимает за плечи. Вот почему я кредит не взяла? Неужели банки страшнее этого великана в шубе?

– Твои десять процентов пыльцы, – по-деловому произносит Гелу, со скрипом почесав подбородок черным загнутым когтем. Ох, святые единороги! Да пусть бы кредиторы содрали с меня потом в два раза больше, чем взяла. Все лучше, чем быть разодранной этими когтями. В том, что великан может своими «ручными ножами» разделать тело, нет сомнений.

– Мои девяносто. Сейчас не твое время, а у меня Избранная.

С лесным чудовищем Ангус торгуется еще яростнее, чем пару часов назад со мной.

– Хорошо, бери сорок пять процентов, но после опыления я оближу Избранную, – говорит Гелу, уже заранее в предвкушении обводя мясистым языком губы.

– Пятьдесят на пятьдесят, это мое последнее слово. И я сам ее оближу.

– Никто не будет меня облизывать! – возмущаюсь этим бесцеремонным обсуждением, но тут же затыкаюсь под раздраженным взглядом Ангуса и внимательно-заинтересованным – Гелу. Великан смотрит на меня, как на кусок стейка, который вместо того, чтобы спокойно лежать в тарелке, вдруг заговорил. Права народная мудрость: молчание – золото!

– Ты позволяешь своему человеку разговаривать?! – Рука, больше похожая на лапу с черными серповидными когтями, хлопает Ангуса по плечу. Чувствую, как Змей вздрагивает, но не подает виду, что его это как-то задело. Если придерживаться фактов, это не я его человек, а он мой демон. Но я благоразумно не раскрываю рта.

– Ох-хо-хо! – Великан запрокидывает голову и смеется, демонстрируя острые хищные зубы. Он не объясняет, что его так развеселило, но, отсмеявшись, добавляет: – Пятьдесят на пятьдесят, но я хочу посмотреть, как ты ее будешь облизывать.

– Зови, – коротко бросает Ангус, сжимая мое плечо, как бы намекая, чтобы я дальше хранила молчание.

– Жаль, жертвы нет, но попробуем и так.

Стою посреди поляны рядом со сброшенной шубой лесного великана и наблюдаю, как тот скачет вокруг одиноко стоящего хвойного дерева и завывает песню про елочку. Да-да, ту самую «Маленькой елочке холодно зимой». Гелу своим острым когтем порезал ладонь и теперь брызгает кровью на серебристые в лунном свете иголки. Какие шарики? Какие пряники? Какая блоха?! Сказки становятся все более сюрреалистическими. Ангус стоит сзади, его ладони лежат на моих плечах. Он особо и не держит меня, но я чувствую: из его хватки не вырваться.

– Прилетели, ее почуяли, много сегодня собралось. – Утомленный прыжками великан подходит к нам. Бисеринки пота блестят на его лбу, скатываются к кустистым бровям, под которыми горят синим, обжигающе-холодным огнем два бездонных колодца глаз. От взгляда Гелу посреди теплой, летней ночи меня пробирает озноб.

Слышу тихий, стрекочущий звук со стороны дерева, лапы ели колышутся вверх-вниз под тяжестью облепивших ветви существ. Иголок почти не видно, только разноцветные стрекозиные крылышки трепещут, будто дерево вдруг расцвело экзотическими цветами. Но вот радужные бутоны отделяются, плывут ко мне. Я вижу прекрасных маленьких человечков, одетых в изящные сюртуки и короткие штанишки. Длинные светлые волосы заплетены в мелкие косички и украшены бусинками. Треугольные уши проступают между заплетенных кос. На головах у некоторых эльфиков надеты колпачки с маленьким бубенчиком на конце. Серебристый звон колокольчиков дополняет стрекот прозрачных радужных крылышек за спиной существ. Большие лучистые глаза смотрят на меня с любопытством и восхищением. Это же дивный народец! Фейри. Ух ты, они прекраснее, чем их описывают! Я уже не вижу Ангуса и лесного великана, эльфики кружат вокруг меня, напевают тоненькими голосами:

– Поиграем! Поиграем! Давай поиграем!

Один приземляется на мою раскрытую ладонь. От прикосновения маленьких босых пяточек щекотно, и я смеюсь, подставляя вторую руку. Еще несколько эльфиков спешат присоединиться к первому. Они начинают танцевать. Еще один малыш пробегает на руке вверх, садится на плечо, трогает мои волосы. От хоровода эльфиков начинает кружиться голова, и я присаживаюсь на так предусмотрительно сброшенную шубу. Эльфики играют со шнурками моих кроссовок, сидят на коленях. Один из представителей дивного народца подлетает к моему лицу, я чувствую невесомые касания крылышек. Пыльца! Радужная пыль осыпается с них, на миг взвивается разноцветным облачком и оседает на моей коже. Голова кружится все сильнее, я чувствую онемение в тех местах, где меня касались эльфики. Что такое? Эти наркотики для нечисти и на людей действуют? Вот же шь!