Ирина Кузнецова - Опальный маг

На этих словах дракон вздохнул, с болью в глазах посмотрел на своих слушателей и, сверкнув взглядом, яростно произнес:

– А теперь представьте себе то время, когда появились люди, тролли, гоблины, гномы и эльфы. Эти маленькие разношёрстные жалкие существа обладали воинственным характером. Но нет! Сначала могучая раса драконов вас всерьёз не приняла. Что для нас, драконов, самых мудрых существ на земле, значили жалкие людишки и нелюдишки с их крошечными амбициями. Вы были для нас не больше, чем какие-нибудь букашки. Но очень скоро мы убедились, что вы очень противные и злобные букашки. Вы начали мешать нам, нагло поселяясь на наших землях, а плодились, несмотря на короткий срок жизни, с невероятной быстротой. Но даже тогда, когда возникли первые случаи нападения людей и троллей на драконов, мы были настолько самоуверенными и глупыми в своём тщеславии, что не встревожились. Мы недооценили вас и жестоко за это поплатились. Когда драконы решили вступить в битву, было слишком поздно, почти все были мертвы. Мы не сумели вовремя понять надвигающуюся опасность, да и кто мог себе представить, что наш мир завоюют какие-то люди. Драконы любили простор и селились чаще поодиночке, редко бывая друг у друга в гостях, чем и воспользовались люди. Наша любовь к свободе стала нашей гибелью. Люди перебили нас по одному, и некому было оплакать наши могилы, – грустно произнес дракон. – Мы вынуждены были уйти дальше в леса и горы, спасаясь от человеческой ненависти, так как люди боялись нас и убивали. В это воинственное время между драконами, людьми, троллями и прочими новыми существами мира Воителей и родился я. Тогда земля дрожала от битв и магии. Так я рос, впитывая сказания о духе свободы, мощи и былой славе века драконов. Я был юн и глуп. Когда я жил в пещере в горах, уже отселившись от своей матушки с батюшкой, ко мне приходили рыцари, но только для того, чтобы вызвать на поединок во славу какой-нибудь толстощёкой принцессы, не умеющей даже читать. Я не смог убедить их в своих мирных намерениях, они приходили сражаться, и я убивал всех тех несчастных влюблённых дураков и идиотов желающих прославиться, желая освободить мир от этой заразы.

– У тебя не было выбора! – вскричал трубадур, – ты не несёшь за это ответственности. Это была самооборона. Очень давно люди поняли своё заблуждение и жестокость. Уже много веков на драконов запрещено охотиться, тем более убивать.

– Я не закончил, – тихо, но твёрдо прервал поток красноречия Пройдохи Огнедышащий Дракон. – Это еще не всё. Много веков я прятался от людей в лесу, как жалкая гиена, не зная покоя. Я умирал от безысходности и горя, поняв, что мне нет места в этом новом мире, в котором родился. Тогда я встретил его. Это был один из Бессмертных. Он не боялся меня и говорил со мной как дракон с драконом, он возродил во мне веру в себя, вернул уверенность. Предложил пойти с ним. Я был молодым и глупым, я жаждал отомстить людям и нелюдям за все унижения, которым они меня подвергли, желал им смерти, горел жаждой отмщения и желанием вернуть землю драконам. Я не понимал, что нельзя вернуть время. Я согласился. Я объединил с ним разум и кровь. Он стал моим другом и хозяином. Свободный и гордый герцог, не покорившийся никому, правитель Страны Гор и Северного ветра, Маргелиус Альгвардский.

– Что? Маргелиус был твоим хозяином?…. И ты служил гаду добровольно? – неприязненно спросил музыкант, не справившись с нахлынувшими на него чувствами.

– Подожди, – произнёс, бледнея, Ясень. – Если Маргелиус твой хозяин, то у него, как я учил на уроках истории, если это не враки, был только один дракон-ренегат, согласившийся ему помогать, прозванный Лютым. Но тогда ты…

– Угу, – понуро кивнул дракон, – это я и есть.

– Ты нас до сих пор ненавидишь? – тихо спросил трубадур, с отвращением глядя в глаза дракона.

– Мамочки, – взвизгнул Ясень, трясясь от страха. – Кончай рассусоливать, уносим ноги, стихоплёт!

– Нет, конечно, нет. Это была ошибка, – с горечью произнес дракон, – Я же объяснил. Ужасная роковая ошибка! Уходите! Убирайтесь! Всё равно не поймёте. Но теперь-то поняли, почему мне не видать Зелёной книги как своих ушей? Можете открыть на меня сезон охоты.

Дракон устало поднялся и, тяжело ступая, направился в лес. Подальше от людей, от этого нового и такого чужого ему мира людей.

– Стой! – крикнул Пройдоха, сгорая от стыда. Не известно отчего ему стало до боли стыдно, кто дал ему право судить дракона, и как бы он сам повел себя, окажись в его ситуации. – Тьфу, да подожди же! – трубадур бросился за драконом и ухватил его за кончик хвоста.

– Офигел?! – обалдело спросил дракон.

– Нет, это он всего лишь месяц назад хорошенько башкой приложился о землю в гостях у короля насмешников. Вот и чудит. Вы можете идти, сударь дракон, своей дорогой, а мы пойдем своей, – выдал тираду Ясень, хватая Пройдоху за штаны и пытаясь оттащить того от дракона. Затем, обращаясь к юноше, тихо прошипел, так чтобы его не мог расслышать дракон:

– Очумел, ты часом не из этих рок-музыкантов долбанутых, которые, когда умные люди делают ноги, наоборот лезут туда, где им обязательно набьют морду.

На данное заявление Пройдоха ничего не ответил, а подошёл к дракону и сказал:

– Прости, твоё заявление было слишком неожиданным. Я тебе верю.

На этих словах насмешник хлопнул себя по лбу и выругался сквозь зубы:

– Да меня, похоже, не в спутники тебе отдали, а в няньки. Какое доверие? Ты взгляни на этого урода, он ведь пахал на монстра и, небось, зверски убивал невинных людей.

– Неправда! – вскричал дракон. – Не было такого!

– Хочешь сказать, что Маргелиус держал тебя просто так, за здорово живешь, чисто для услаждения своего экзотического вкуса? – насмешливо протянул Ясень, показывая козу дракону.

– Для устрашения. В мою задачу входило лишь отпугивать особо назойливых людишек от жилища герцога. Я ненавидел людей, но просто ради развлечения, я никого не обижал. Злился, но не убивал. С врагами Маргелиус сам предпочитал разбираться, в трусости его обвинить никак нельзя было, – на этих словах, дракон потер лоб. – Хотя нет, проклятый склероз, – выругался Лютый. – Теперь припоминаю, что как-то я всё-таки сожрал парочку настырных магов особо сильно досаждавших моему господину.

– Вот! – вскричал, победоносно посмотрев на трубадура, Ясень. – Эта гнусная лживая морда уже признается в людоедстве!

– Ясень, заткнись, пожалуйста, – морщась как от зубной боли, оборвал словоизлияния насмешника Пройдоха. – Драк, присоединяйся к нам.

– Ты серьёзно? – недоверчиво глядя на юношу, спросил дракон, боясь показать свою радость: он так устал от одиночества и уже не чаял обрести друзей.

– Конечно. Ясень тоже рад, только в силу паскудного характера никак не может найти подходящих слов от радости, – подначил трубадур Ясеня, который сделал вид, что ничего не услышал.