Ирина Кузнецова - Золушка и Инстаграм

Я – дурнушка. С этим фактом я смирилась в босоногом детстве, когда мальчики и девочки ещё не умеют врать и произносят вслух то, что видят, называя всё своими именами. Благодаря этому, я знала, что у меня уши, как у чебурашки, на голове три волосинки, нос картошкой, губы тонкие, глазки маленькие и бесцветные, ресницы почти отсутствуют, руки крюки…

И как бы вы с этими знаниями жили? А я вот преспокойненько себе жила и живу, с виду довольная жизнью. Как можно быть спокойной и равнодушной при такой внешности? Можно. Я никак не реагировала на выпады в свой адрес, и, на основании этого факта, моё окружение сделало вывод, что я очень толстокожее создание, к тому же, имею довольно скверный характер… Словом, вся прямо состою из негатива… не стою внимания. Пустое место.

Иногда мне хотелось закричать на весь мир: «Я есть, я существую, такая вот некрасивая, хотите вы или нет!!! Я тоже человек!!! Даже такая страшная!!!» Конечно же, я этого не делала, а, как всегда, глупо улыбалась и молчала.

В то время как мою соседку по кроватке в детском саду Лельку без конца хвалили, превознося ее достоинства, меня каждый считал своим долгом ткнуть и пнуть мимоходом. Причём участвовали в этом все без исключения: мальчики, девочки, няни, воспитатели, чужие и свои родители, учителя пения и танца… Они считали, что я ничего не понимаю и не чувствую…

Я же первым делом весь свой гнев, обиду и страх направила на эту Лельку. Разумеется, я и виду не показывала, как я ее ненавидела… Она так никогда и не узнает, что вымазанные содержимым горшков варежки – моя работа. Я подкладывала ей кнопки, рвала рисунки, закапывала в грязь ее белоснежные носовые платки… Сколько слез пролили её прекрасные глазки по моей милости!.. Сколько счастливейших моментов я пережила, наслаждаясь её горем… вот оно – маленькое счастье маленькой детской души… У всех, наверное, разное… а у меня было такое…

Именно эти моменты своего детства я помню, как самые счастливые. Именно эти, а не мамины объятия, не мамины руки, не покой домашнего очага, как пишут в книгах…

Все это я проделывала в полнейшей от всех тайне и без последствий для себя. Мне не надо было славы по этому поводу, своей местью я упивалась в сладком одиночестве… Я научилась следить за всеми одновременно, чтобы не быть пойманной за столь важными для меня делами, направленными против моих врагов. Это вносило праздник в моё одинокое существование изгоя.

В том же детском саду я дала себе слово, что: Никогда! Никому! Не покажу своих слез! Слёз, которые странным образом только радуют и возбуждают моих мучителей. Теперь в любой ситуации я улыбаюсь, или даже смеюсь. Это моё непредсказуемое, неожиданное поведение очень раздражает людей, поэтому меня считают иногда нагловатой и бесцеремонной. По крайней мере, странной.

Сейчас я уже не маленькая девочка. Я – девушка, хотя меня этот факт никак не радует. Мне с этого какой прок? Мальчики меня никогда не замечали – я для них просто мебель… Это не принесло мне ни любви, ни богатства… Завидую подругам по-чёрному и… рассуждаю о счастье.

Счастье – это радость достижения цели? Для кого-то – да. Значит, это периодическое ощущение удовлетворения желаний. Время от времени человек счастлив, когда цель достигнута. Когда получает то, к чему стремился. Будь то кукла, новое платье, автомобиль или должность, наконец…

Счастье – это позитивное созерцание жизни и событий? Для кого-то – да. Значит, это непрерывное состояние для тех, кто умеет позитивно смотреть на мир. На любой мир. На любые события. Говорят же, что в любой ситуации надо найти хорошее и наслаждаться. Тот, кто это умеет – счастливчик. Я не умею.

Тот, кто видит только негативное в жизни, соответственно, несчастлив?.. Или счастлив созерцанием недостатков вокруг себя? Радуется плохому? Это называется «злорадством». Злорадство – чувство, приносящее радость, ощущение счастья. С точки зрения моральных норм оно считается отрицательным… а в принципе, я думаю, знакомо всем, что уж тут лукавить.

Счастье – это когда ты преуспел и доказал себе и людям свои возможности. Значит, это – удовлетворённое чувство превосходства? Да, наверное, и это тоже счастье.

Счастье – это нахождение в состоянии любви? Это – Любовь? Любовь бывает разной, как я знаю. Любовь к Родине, любовь к родителям, детям, мужчине или женщине. Я полагаю, что счастье – это взаимная любовь. Хотя, говорят, бывает и по-другому тоже.

Я вот несчастлива. Я несчастлива, потому что я не чувствую, что кому-то нужна, кто-то меня любит… Мама меня не любит совсем – она любит своего мужа – моего папу – и мне от этого плохо. Очень. Всегда. Но я сильная. Папа, может, и любит… но я этого не чувствовала никогда – он больше в телевизор смотрит, или спит, когда дома. Или его нет, он на работе.

Счастье – это самореализация и профессиональные достижения? И это тоже, наверное… Некоторые люди, говорят, на работу ходят, как на праздник. Они занимаются любимым делом каждый день и, наверное, очень счастливы…

Счастье, по-моему, иногда очень интимное понятие, ведь не всегда можно даже рассказать о нём людям. Это надо переживать внутри себя, в одиночестве. Я бы ни с кем не поделилась, пожадничала! Счастье бывает разное, иногда отличается от общих представлений о нём. Иногда это просто необходимо скрывать, чтобы не вызвать недоумения, неприятия или зависти, а затем и определённых действий по отнятию у тебя счастья. Знаю об этом не понаслышке. Получается, что у каждого своё счастье. Кому какое надо – на выбор…

И, в общем, я не знаю, что такое счастье.

Где же моё счастье в этой жизни? Этого я тоже пока не знаю. Счастливых моментов в моей жизни было совсем немного… да и те сомнительны…

В чём же смысл моей жизни?

Кстати, зовут меня Даниэла. Мама так назвала. Подружки по комнате зовут «Дана Борисовна». Папа у меня Борис… Я учусь в универе, на факультете иностранных языков, на третьем курсе. На англо-немецком отделении. В столице нашей маленькой республики.

Мама и папа живут в небольшом посёлке в семидесяти километрах от города, в котором я учусь. Я очень редко езжу к ним на выходные, а они никогда не приезжают ко мне. К большинству девочек из нашего общежития родители приезжают, и довольно часто. Когда они привозят им продукты, одежду по сезону, а потом ходят вместе гулять, или идут в театр, девчонки прямо светятся от счастья, сами того не замечая.

А я замечаю, и ухожу. Я не могу смотреть на их сияющие лица. Внутри меня стоит такая чернота, такая пустота… Наверное, это называется завистью… Одна мысль пульсирует во мне, убивая и съедая меня изнутри: « а ко мне никогда никто не приедет»… Я ловлю себя на том, что повторяю её без конца, тупо глядя в стену. Мне так хочется, чтобы меня любила моя мама! Почему она меня не любит? Никто не должен даже догадаться, как мне плохо. Плакать нельзя. А так хочется, кто бы знал!!!