Екатерина Сорри - О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

«Вот кот-бегемот

Бегемот ли тот кот?..»

к поэме, понятное дело, никакого отношения не имеющего, выжать из себя не удавалось ничегошеньки. Измучившись совершенно в безнадежной попытке отогнать от себя кота-бегемота, страдалец уже решил было плюнуть на все, пойти и надраться (может же он расслабиться хоть раз в жизни?), как вдруг раздался телефонный звонок. Подумав немного и решив, что хуже не будет, Камбр снял трубку.

– Камбр! Дружище! Как ты там? – услышал он жизнерадостный голос Руфуса. – Что поделываешь?

– Занят я. Поэму пишу, – буркнул Камбр, вдруг почувствовав неукротимое желание бросить трубку, сесть за стол и немедленно закончить треклятую поэму. Но Руфус не унимался.

– Ох, Камбрик! Прости, что помешал! Но понимаешь, тут такое дело… такое дело. Без тебя ну никак не обойтись. Ты нужен как воздух!

– Какое еще дело?

– Ну не хмурься, не хмурься…

– Я не хмурюсь. Ты давай выкладывай.

– Видишь ли, намечается большая охота на крокозябла. Сам понимаешь, без тебя никак! Ну что тебе стоит, Камбрюша!.. Я понимаю – ты занят, но неужели нельзя прерваться дня на три? Да ты только подумай, разве можно работать, когда идет большая охота?..

Камбр почесал шею, что всегда являлось у него признаком крайней задумчивости. И правда, чем идти и надираться в одиночестве, не лучше ли отправиться на охоту?.. Подумаешь, три дня… И, кроме того, разве можно пропустить большую охоту? Сейчас, в самый сезон, когда до карнавала еще недели три, не меньше… Да он себе никогда не простит.

– А кто будет?

– Нет, ты скажи: идешь или нет?

– Да иду, иду. Змей-искуситель. Иду.

– Слово?

– Чего ты пристал? Раз сказал – иду, значит, иду.

– Ну, смотри. А то я на тебя обижусь!

– О, великий дракон!..

– Хорошо-хорошо, я тебе верю. Еще идет Клинк с каким-то иностранцем.

– С каким иностранцем?

– Не знаю. Из Сайды, кажется. Клинк говорил. Я забыл, как его зовут.

– А чего этот иностранец из Сайды делает у Клинка?

– Не знаю. Клинк вечно туману напустит. Встретимся, спросишь. Мне он сказал только, что иностранцу нужны крокозяблы.

– Ладно, а еще?

– Еще Топу…

– Это какой Топу? Я, как минимум, трех знаю.

– Коламеи.

– А-а, директор «Тупла». Хорошо. Значит, с голода не умрем.

– Ага. Не умрем, точно…

– Кто еще? Да что я из тебя все клещами вытягиваю…

– Еще Чоли Тронкл.

– Ну да?! Сам мэр? С каких это пор он увлекся охотой?

– Почем мне знать! Ты, однако, вопросики задаешь!.. И вообще идея не моя, а Клинка, и гости тоже его.

– Это уже становится интересным. Ну а седьмой кто? Зам. Тронкла, Смайк или шеф ЛБ (Лавки безопасности)?

– Седьмой – Трепл.

– …!!

– Камбр, ты обещал!

– Руфус!.. Ты негодяй! Провокатор! Ты старый облезлый мордоворот! Ты грязный чвакл! Ты хуже безмозглого бряклика!.. Чтобы я, да…

– Камбр! Ты – обещал!..

– Ну хорошо, обещал… Но имей в виду, это в последний раз. В последний! И, кстати, ты мне тоже кое-что пообещай.

– Что угодно, – от радости Руфус только не плясал вокруг телефона. – Что угодно, Камбрик. Для тебя всегда пожалуйста… В любой момент…

– Пообещай мне, любезный Руфус… что будешь отгонять от меня этого негодяя Трепла, а то я за себя не ручаюсь! Понял?!

– Понял-понял. Не беспокойся Камбр, ты его даже не увидишь, я постараюсь, – Руфус несколько сник. – Собираемся завтра в сторожке лесника возле Тинкиной пасеки в семь часов.

– На велодрыне туда проедешь?

– Вообще-то проедешь. Но лучше на скинтере. У меня двухместный и с багажником, отлично уместимся. Я за тобой заеду в пять. Жди. Ну пока?

– Пока, Руфус.

***

В пять Руфус уже нервно расхаживал по Камбровой квартирке, перекладывая с места на место различные мелкие предметы, попадающиеся под руку, в ожидании, когда Камбр кончит завтракать, и они смогут выйти. От чая Руфус категорически отказался, а болтать ему Камбр запретил, сказав, что хочет в последний раз поесть в тишине и покое. Руфус готов был разорваться от напряжения, ожидание сводило его с ума, он должен был немедленно сломя голову мчаться сразу во все стороны. Камбр же, как назло, собирался медленно и обстоятельно, и от этого Руфус буквально сходил с ума. Наконец все было готово, друзья подхватили мешки, луки со стрелами и вышли из дому.

Еще не рассвело и нежно-фиолетовое ночное небо гигантским аметистом сияло над ними. Тонкий серп Оды поблескивал над горизонтом, готовый вот-вот скрыться. Невидимые же лучи Хайаны пронизали все небо, и оттого оно переливалось всеми оттенками фиолетового, словно драгоценный камень.

Камбр, вдохнув холодный зимний воздух, застыл на месте, любуясь небом и пытаясь найти знакомые созвездия. Мелкий Мордоворот был почти не виден в сиянии Хайаны, зато Крупный отыскался легко, а с ним рядом и Лисичка. Он попытался было найти Парусник Дракона, но, похоже, Хайана была сегодня в зените. Невидимое ее сияние вызывало причудливую игру света и теней аметистового неба, казалось, некий великан крутит его в руках, подставляя к свету то одной гранью, то другой. Голова у Камбра закружилась, и он поскорее опустил глаза. Руфус нетерпеливо топтался у скинтера. Камбр поправил лук за спиной, перехватил поудобнее мешок и бодро двинулся к машине.

Вообще скинтер мало чем отличается от велодрына. Разве что наличием багажника, полозьями вместо колес да куполообразной полупрозрачной кабинкой. В характерах их, правда, имеются существенные различия. Скинтеры более покладисты, легко приручаются и, как правило, не имеют дурных привычек. Встречаются, правда, скинтеры, которые любому велодрыну дадут сто очков вперед, но что за правила без исключений?

Скинтер Руфуса был чрезвычайно хорошо воспитан, бензина не употреблял (даже по праздникам, а уж на работе – ни-ни) и к своим обязанностям подходил очень ответственно. Единственной его слабостью была любовь к научно-фантастическим романам, которые он читал запоем, а потом радостно пересказывал хозяину. Руфус относился к этому философски. Должен же быть у его скинтера хоть один недостаток.

Как только вещи были уложены, а приятели уселись поудобнее, скинтер, приняв команду, взял нужный разбег и, урча двигателем, забормотал что-то о черных мрякликах, вероломно напавших на Силизенду и пытающихся установить мировое господство. Про мрякликов Камбр уже слышал и не раз, а потому под мерный гул и бормотание задремал и очнулся только, когда в дремотном сне великолепный Ган Бой, непобедимый герой всех времен и народов, перестал «мочить» направо и налево кровожадных мрякликов, а повернулся к Камбру и забубнил: «Приехали, бип-бип, приехали, бип-бип». Открыв глаза, Камбр убедился, что они действительно приехали. Рядом, зевая и потягиваясь, оглядывался Руфус.

– Ну что, пошли?