Константин Костинов - Ксенотанское зерно

– Фриц… Тебе я оставляю третий этаж дома, скотину и сад. И деньги. Они в саду закопаны…

– Отец, – Фриц потупился, – те деньги, что в саду закопаны, мы уже нашли.

Ганс открыл правый глаз:

– Под грушей?

– Нет, под яблоней.

– А, это не те… – Ганс закрыл глаз. – Твои – под грушей. Якоб…

– Да, отец.

– Тебе в наследство остается…

Дрожащая рука Ганса указала в сторону. Все посмотрели туда. На телеге, запряженной двумя жующими траву волами, сидел толстый серый кот.

– Кота? – нарушил длинную паузу священник.

Ганс открыл оба глаза и посмотрел туда же:

– Какого еще кота? Вы что, синее на зеленом, красной чернотой по желтому! Голубое с розовым и серо-бело-алое…

Все почтительно молчали. Старый Ганс был известным по всему Черному Холму мастером складывать цвета. Но сейчас он быстро выдохся, даже до бирюзового не дошел. Жаль, а то всем было интересно, что ж это за цвет-то такой. Никто не знал, а у Ганса скоро уже не спросишь.

– Не кота, – успокоился старик, – повозку с волами. Ты на земле работать не любишь, тебе дороги больше по нраву. И деньги… Под камнем у дороги закопаны. Помнишь, под тем самым, на котором мы отдыхали, я еще кувшин с молоком разбил?

– Помню, помню…

Еще бы не помнить: Ганс тогда ушел далеко за бирюзовый. Таких цветов и на свете-то нет, какие он тогда вспомнил.

– Эй, эй. – До Якоба внезапно дошло, что он остался без доли в доме. – А где я жить-то буду?

Но Ганс уже ушел в те края, в которых вопрос обеспечения жильем не заботит никого.

Якоб сидел на телеге и печально качал босыми ногами. Старого Ганса уже похоронили.

– Ты, Якоб, не думай, – хлопнул его по плечу Иоганн, – мы тебя из дома выгонять не будем. Братья мы или кто? И прибыль с мельницы и с сада мы с Фрицем уже договорились на всех делить.

– Да нет, Иоганн, отец прав. Не нравится мне на земле работать…

– Да кому нравится-то? Просто горшок, который сам кашу варит, только в сказках и видели. А раз нет такого горшка – нужно работать.

– Прав отец, – покачал головой Якоб, – мне бы на телеге да на ярмарку…

– А продавать ты что будешь? Лунный свет и комариный звон? Сначала поработать нужно, потом продавать.

– А я не продавать, я купить хочу. – Якоб мечтательно зажмурился и упал на спину.

– Что же ты хочешь купить? – Иоганн лег рядом. Братья лежали на спине и смотрели в синее небо.

– Помнишь, к нам приезжали торговцы?

– Ну помню.

– Они рассказывали о том, что в дальних странах и городах происходит…

– Что-то кажется мне, даже в самых дальних городах сдобные ватрушки на деревьях не растут и жареные куры по полям не бегают. Там тоже люди работают.

– Они рассказывали, – Якоб смотрел на облако, большое и белое, похожее на трехногую собаку с одним крылом и без хвоста, – про город Ксенотан…

– А там что, в неделе семь выходных и один рабочий?

– Нет. – Якоб повернулся на бок. – Там на полях растет волшебная пшеница. У нашей колос сам знаешь какой, сверху чуть-чуть, а потом пустая соломина.

– А там? – Вдохновенное лицо Якоба заразило даже Иоганна.

– А у ксенотанской пшеницы колос до самой земли. Представляешь, насколько больше зерна можно собрать с одного поля?

– Представляю. Как сложно будет такую пшеницу жать.

– Как жать – придумаем. Я хочу до Ксенотана доехать, купить там хоть мешок зерна этой пшеницы. Привезу, посеем… Заживем!

– Что-то кажется мне, что все это сказки. Если б такая пшеница была, ее уже давно бы повсюду сажали.

– А я думаю, не сказки. Вот привезу мешок с зерном, тогда посмотрим.

– Ну привози. Посмотрим.

Деревня Черный Холм была деревней свободных крестьян. Они не были ни крепостными, у которых ни свободы ни земли, ни арендаторами, у которых свободы – хоть ложкой ешь, а земли – хоть в сундук прячь. Плати ренту и живи как хочешь.

– Добрый день, господин староста.

Деревенский староста Беккер вышел на крыльцо:

– Добрый день, Якоб. Слышал, вы с братьями сегодня отца схоронили. Я-то в городе был с утра, только что приехал.

– Да, господин староста.

– А как наследство поделили?

– Отец перед смертью успел всем распорядиться. Иоганну – мельницу и землю, Фрицу – скот и сад, а мне – вот… – Якоб махнул рукой в сторону телеги.

– Кота?! – удивился староста.

– Какого?..

На телеге сидел и облизывался тот же кот.

– А ну брысь, красное с зеленым!

Кот задрал хвост и вальяжно двинулся по телеге.

– Телегу с волами. И вот решил я поехать в город Ксенотан…

– Это где ж такой?

– Да не знаю. В Штайнце людей поспрашиваю, там расскажут. В Штайнце все знают.

– Так тебе подорожную?

– Ну да.

Через четверть часа за пазухой у парня лежала свернутая в трубку и обернутая в пергамент бумага, в которой было написано, что он, Якоб Миллер, вольный крестьянин деревни Черный Холм, что в окрестностях города Штайнц, который в земле Унтеретюмпель, едет по торговым делами в город Ксенотан. Печать, подпись.

Через час телега с волами выехала из деревни Черный Холм. В ней сидел Якоб, одетый в лучшую одежду – черные штаны, белую рубаху, подпоясанную красным кушаком, черную жилетку с золотистой вышивкой. Сидел и покачивал босыми ногами. Сапоги, перевязанные веревкой, лежали рядом, на соломе.

Копыта волов (левого звали Направо, а правого – Налево) мерно ступали по дороге. Поскрипывали колеса телеги. Якоб лежал на соломе и смотрел в небо. Скоро вечер.

Парень нашарил флягу с водой. Ее подарила ему перед самым отъездом Хильда, улыбнувшись и потеребив косу. Хорошая фляга, кожаная, с медными накладками. Может, после возвращения с ксенотанским зерном взять Хильду в жены?

Якоб поднес горлышко фляги к губам. Замер. Осторожно принюхался.

Вода пахла родником и совсем немного – малиной.

«Спасибо тебе, заботливая Хильда. Вернусь – обязательно отплачу тебе добром за добро…»

Малиной пахла вода из источника Химбеере, достаточно было отпить несколько глотков – и полдня в кустах тебе обеспечено. Другой воды у Якоба не было.

Спасибо тебе, добрая Хильда.

Вот и камень, о котором говорил отец. Осталось достать деньги.

Вчера вечером Якоб еле дождался общинного поля, на котором можно было оставить на ночь волов и переночевать. Пришлось, конечно, отдать пару медяков.

Нет, можно, конечно, переночевать и в лесу. Бесплатно. Вот только здешние леса принадлежат местному властителю, барону Кройццугталу. А если он обнаружит в своих лесах непрошеных ночевщиков, то вытряхнет не только последние деньги, но и последние штаны. Дорогой выйдет бесплатная ночевка. Ничейных лесов в округе уже давно не осталось. Дальше, правда, начнется Чернолесье, но ночевать там… Лучше уж сразу на кладбище.

Рано утром Якоб выехал, и вот он уже около заветного камня. Вот только камень-то немаленький, в три обхвата. А старый Ганс позабыл уточнить, где именно около камня спрятаны деньги. Придется искать наугад…