Константин Костинов - Ксенотанское зерно

– То есть как – мертв? – Резкое крушение планов после уже упавшего в руки выигрыша ввело герцога в ступор. Он цеплялся за последнюю надежду: Грибного Короля на самом деле нельзя было убить пулей.

Нельзя. И тем не менее Грибной Король умирал.

Он раздулся в белый шар, лицо человека полностью исчезло. Потом медленно вернулся обратно в человеческое тело… Осел в невысокую кучу и замер. Белая кожа, начиная от ран, пошла серыми пятнами.

– Все, – констатировал король Вальтер.

– Медные пули? – мертвым голосом проговорил герцог.

– Медные пули с медным купоросом внутри. Вы проиграли, герцог.

Цу Юстус неожиданно улыбнулся-оскалился:

– Но и вы не выиграли, ваше величество. Я остался. И вы не учли две вещи.

– Вы остались ненадолго. – Король кивнул, и гвардеец поднял пистолет, целясь в герцога.

Ирму оставили в запертой комнате, для надежности привязав к креслу. Она подергалась, но витой шнур, похоже, срезанный со штор, держал надежно.

– Что, госпожа Ирма, – раздался свистящий шепот. – Мне опять не удалось вас спасти?

Рудольф был перевязан, как колбаса и сильно избит. Рассеченная губа, заплывший глаз, синяки на лице, в добавление к старым, уже пожелтевшим.

– Рудольф… – Ирма почувствовала неожиданную жалость. Этот немолодой уже гвардеец примчался ей на выручку, вышел один против всех… Все ради нее. Пусть он и проиграл.

Какая женщина не оценит?

– Я не могу вам помочь… – всхлипнула она.

– Не надо мне помогать, – криво улыбнулся Рудольф. – Гвардеец я или нет?

За спиной Якоба остались длинные коридоры, шесть бесчувственных заговорщиков и один мертвый. Сам виноват: слишком быстрый, успел отпрыгнуть от кулака. А вот от летящей статуи – не успел.

Оставалось совсем недалеко до балкона, как впереди распахнулась дверь.

Якоб еле успел сдержать удар. Девчонка крутанулась в его сторону, вытянув вперед руку со скрюченными пальцами.

– Лотта?

– Лотта, ты что здесь делаешь?

Девушка неожиданно поклонилась:

– Госпожа Ирма была так добра, что взяла меня с собой.

Якоб тряхнул головой, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Так… Что ты здесь делаешь?

– Госпожа Ирма была так добра…

– Это я уже слышал.

– Не перебивай! – задорно отозвалась Лотта. – Госпожа Ирма была так добра, что взяла меня с собой. Сюда, во дворец. Здесь на нас напали.

– Кто?

– Люди.

– Какие еще люди?! Слуги Грибного Короля?

– Ну да.

Якоб привел мысли в порядок. Помощник – это хорошо, пусть и девчонка.

– Ты случайно не знаешь, сколько слуг Грибного во дворце?

Лотта задумалась ненадолго:

– Тринадцать. Не считая госпожи Ирмы, господина Рудольфа, тех двоих, что на балконе, и восьми покойников.

– Откуда покойники? Хотя… Рудольф здесь?

– Да.

– Тогда ясно. Где он?

– Он был захвачен в плен вместе с госпожой. Сейчас они заперты в комнате…

– А тебя почему не заперли?

– Сначала хотели. Но потом, наверное, решили, что я безобидна и бросили просто так. – Лотта хитро прищурилась: – Что будем делать, Якоб?

Что тут думать?

– Показывай, где Ирма. Если мы объединимся с Рудольфом, тринадцать человек нас не остановят.

– Рудольф, как ты…

Ирма не успела спросить, как Рудольф собирается избавиться от опутавших его веревок, как ответ пришел сам собой.

Гвардеец шевельнулся и сбросил с себя кольца разрезанных пут. Показал Ирме блестящее лезвие маленького ножика:

– Глупцы. Ни связать правильно, ни обыскать…

Рудольф спрятал ножик обратно за обшлаг и принялся развязывать веревки на запястьях Ирмы.

– Как скрутили… Руки онемели?

– Да.

– Я и говорю: глупцы.

– Как же эти глупцы справились с вами? – Ирма с облегчением растирала запястья, чувствуя покалывание крови.

– Глупцы, когда их много, – страшная сила. Идем.

– Как мы справимся с теми, кто захватил дворец?

– Никак. Я должен вывести вас, а с остальными справятся гвардейцы.

– Тебя послали спасти меня?

Рудольф остановился у двери и осторожно выглянул в щель.

– Нет. Я сам пришел.

– Из-за меня?

– Да.

– И в чем же мои ошибки?

Король Вальтер задал свой вопрос скорее из вежливости – он уже решил для себя все. Жить герцогу осталось несколько секунд.

– Первая… – Герцог был спокоен, только пальцы сплетались и расплетались. – Смерть гриба, даже такого, как Король, не убивает грибницу. Заплесневевшие мозги слуг Короля никуда не делись. Толпа по-прежнему стоит на площади и чествует нового короля. Вторая: вы не можете меня убить.

– С толпой мы разберемся, – пообещал Вальтер. – После вас. Август!

Гвардеец выстрелил.

Пуля с визгом отскочила. От воздуха. Не долетев шага до герцога. Тот торжествующе улыбнулся:

– Я же сказал.

– Якоб!

– Ирма!

– Рудольф!

– Лотта!

Две пары встретились в коридоре дворца. Якоб с бегущей позади Лоттой и Рудольф, который бежать не мог и хромал, опираясь на плечо девушки.

– Да, – сразу же сказал Якоб, гладя по спине повисшую на нем Ирму, – Рудольфа можно исключить. Он сейчас и от кошки не отобьется.

– Кто не отобьется?

– Ты неправ, Якоб, – серьезно сказала Ирма. – Рудольф ранен, но сила его духа по-прежнему велика. Он настоящий дворянин.

– А Якоб, значит, так, – вступилась за парня Лотта, – быдло крестьянское?!

– Стоп! – Якоб развел девушек руками. – Нашли время. Уходим из дворца.

Четверка двинулась к выходу.

– Лотта, – тихо спросила на бегу Ирма, – ты в порядке? Они с тобой… они тебя…

– Нет, госпожа, – шепнула Лотта, – они ничего мне не сделали. Их отвлекли.

– Это хорошо… А почему это ты заступаешься за Якоба? Он не твой.

– Но ведь и не ваш, госпожа?

– Почему это не мой?

Ответить Лотта не успела: девушки с разбега наткнулись на спины остановившихся парней.

– Что?..

Беглецы остановились у входа на балкон большого зала. Под потолком, почти на их уровне, висела огромная хрустальная люстра, а вниз спускались две широкие лестницы. Лестницы спускались в зал. Туда, где стояли слуги Грибного Короля. Десять человек.

– У меня даже шпаги нет… – пробормотал Рудольф.

– Будем драться или убегать?

– Драться, – вздохнул гвардеец.

– Почему? – начала было возмущаться Ирма.

– Потому что нас заметили.

Несколько быстрых пассов, громко выкрикнутое заклинание – и мир вокруг короля Вальтера разительно изменился.

Стены, окна, двери, пол, потолок – все, казалось, залил слой толстого мутно-серого стекла. Люди в комнате – гвардеец, монах, цу Гольденберг – превратились в застывшие статуи, покрытые тем же «стеклом». Все предметы посерели и поблекли.

Обычными и подвижными остались только герцог цу Юстус и король Вальтер.

– Почему моя магия на вас всегда дает сбой? – поморщился герцог. – На вас что, какой-то амулет?