Дарья Проценко - Оазис

Но сегодняшние смотрины определенно удались. Потому что закончились совершенно неожиданно. Саграда не стала ходить туда-сюда. Она просто дошла до середины комнаты, обозрела ряд в одно мгновение замерших воспитанников, которые, однако, не переставали сверлить ее томными взглядами, и сказала:

— Здесь нет того, кто мне нужен.

Пустыня Дагайры была волшебной. В смысле волшебно красивой. Раньше, когда я видела ее на картинах, то у меня даже мысли не возникало, что она произведет на меня такое впечатление. Во-первых, песок в пустыне Аззо был практически белым, кварцевым. Во-вторых, он был мелким, почти как пыль, поэтому дующие в пустыне ветра создавали необычный ландшафт дюн с мелкой причудливой рябью. Ну и, наконец, в-третьих, главным чудом пустыни были то и дело торчащие из песка огромные обсидиановые глыбы. Эти черные камни на белом фоне вызывали какое-то ощущение нереальности происходящего, как будто я внезапно перенеслась в другой мир, резко отличающийся от всего того, что мне довелось увидеть ранее.

И почему эти пески никто не рисовал? У нас в Аэрте был художник-маринист и море на его картинах жило своей жизнью. А вот пустыня Аззо даже на коврах и гобеленах Дагайры была лишь фоном, а не главным действующим лицом. Будь у меня побольше времени, я бы создала какое-нибудь впечатляющее полотно. Написала бы картину 'Ночь в пустыне', потому что, находясь сейчас внутри этой самой картины не могла отвести взгляд от окружающего меня пейзажа, совершенно забывая о цели моего путешествия. Но, это я была такая восторженная, а жители Дагайры наверняка уже давно к этому привыкли и не замечают как это красиво. Как мы не замечаем красоты нашего Аэртского лугового разнотравья и не любуемся поминутно красотой пробуждающегося от зимней спячки леса.

Мое путешествие уже начало приносить мне удовольствие. Потому что меня манило неизведанное, да и впечатлений хватало. Даже если со мной больше ничего интересного не случится, то поход за драконом вполне компенсируется природными красотами Дагайры.

Озаренная лунным светом пустыня мерцала, я была с ней наедине, и нам вместе было хорошо.

Наставницы пришли в замешательство, а Кольдранаак повторно сжал мою руку, наверное, намекал на Тульчинизза. Хотя если бы мне рассказали эту историю, я бы не смог поверить в то, что такое бывает. Сказки сказками, но мы-то в Оазисе живем!

Наконец, Наблюдающая Дармаат сориентировалась в ситуации, а, может, испугалась, что воспитанники впадут в истерику, из-за сорванных смотрин, и спросила у Великой Княгини Саграды:

— Вы желаете познакомиться с драконами из другого сектора?

В конце-концов это ее задача удовлетворять капризы охотниц за мужьями. И я даже обрадовался. Может быть, дело все-таки в Тульчиниззе?! Но Саграда сказала, как отрезала:

— Нет! Я знаю, что в другом секторе его быть не может! Поэтому уважаемые наставницы прошу меня извинить, но Оазис я покину сегодня же. — На ее безупречном лице ничего нельзя было прочитать. Только взгляд был каким-то потерянным, и я удивлением понял, что она совсем еще девчонка. Если бы она не была женщиной, я бы даже ее пожалел…

Наблюдающая Дартмаат, однако, решила не упускать шанс. В конце-концов в Оазисе несколько сотен драконов, не может быть, чтобы Великой Княгине никто не понравился, а Дартмаат была готова на все, чтобы поднять престиж Оазиса! Поэтому она сказала:

— Воспитанники! Вы свободны! — и обратилась к Саграде. — Великая Княгиня, соблаговолите задержаться, я хочу поговорить с Вами. — Саграда кивнула. А мы пошли к дверям.

Как я и предполагал, Тульчинизз ждал нас. Он уже справился с эмоциями, и выражение его лица было вполне нормальным, чего нельзя было сказать о воспитанниках, в недоумении разбредающихся по саду.

— Ну, как все прошло? — спросил Туль.

— Знаешь, — задумчиво сказал Коль, — странно…

— И кто счастливчик?

— Если бы там был ты, я бы сказал, что повезло тебе, а так… Мы все недостойные.

— Подождите, — удивился Тульчинизз, — она что, никого не выбрала? И что теперь? Средний сектор?

— Рано радуешься, — вздохнул я, — она уезжает.

— Жаль, — еле слышно вымолвил Туль.

— Эх, ребята! — Коль обнял Туля за плечи, — Пошли уже коротать вечерок за чем-нибудь приятным. Я вам книжку почитаю. Новую. Специально сегодня купил. И это даже не история любви. По-моему какой-то археологический труд. В Аззо оказывается существуют и другие камни, кроме обсидиана, и, говорят, что к них есть удивительные свойства, у каждого свое. Подробнее я еще не читал, потому что пока одевался… — договорить ему не дали, потому что мы так и продолжали стоять рядом с дверями в танцевальный класс, а оттуда вышли Великая княгиня Саграда и наблюдающая Дартмаат в сопровождении наставниц. Мы втроем замерли в подобострастной позе, а Саграда, недолго думая, указала на Тульчинизза своей безупречной рукой и сказала:

— Я выбираю его.

Тульчинизз покраснел.

Из ряда набежавших наставниц выдвинулась одна с кипой характеристик и сказала:

— Мы не рекомендовали бы Вам этого дракона. У нас указано, — она полистала бумаги, — что он неразговорчив, иногда угрюм, неуклюж и излишне эмоционален.

Тульчинизз побледнел.

Но Великая Княгиня не подвела. И пренебрежительно, не глядя на наставниц, ответила:

— Я выслушала ваше мнение, наставницы, но останусь при своем. Я привыкла доверять только своим впечатлениям.

Она протянула свою руку Тульчиниззу, взглянула ему прямо в глаза и сказала:

— Я искала тебя всю жизнь. Ты пойдешь со мной?

Разумеется, он ответил 'да'.

Я максимально старалась себя развеселить и развлечь. Пустыня это что? Это хорошо, даже интересно. Особенно интересно стало ближе к полудню. Температура критически поднималась, а песок под ногами расползался. И поскольку Оазиса на горизонте не наблюдалось, я решила все же устроить привал. Сначала перекусила, хотя есть не хотелось. Выпила воды из волшебной фляги за здоровье Леди Каллины Калли. А потом, привалившись спиной к огромной глыбе обсидиана и укрывшись с головой плащом, решила вкусить плоды культуры и достала книгу, одобренную папой. Она называлась Фискальдууз Бульзи Аак 'Стихи. Поэмы. Басни'. Открыла произвольно и начала читать.

Стихотворение называлось 'Стыдливый принц'.

Стыдливый принц, накинув пеньюар на плечи,

Пошел в купальню охладить свой стан

Он шел легко, был тихий вечер

Закат кроваво умирал от ран.

Из складок пеньюара выползая,

Принц ножкой трогал гладь воды

Тепло ушло, настала ночь седая

Она пришла в сопровождении звезды.

Рывками водоем пересекая,

Принц выдохся и захотел уйти,

Но звезды и луна с небес сияя,