Ирина Соколова - Практическая некромантия в полевых условиях

М-да. А еще говорят, что принцессы — нежные, не приспособленные к реальной жизни создания!

Выйдя из города, я первым делом сняла парик и с наслаждением почесала макушку. Эх-х-х… хорошо! Еще бы умыться… впрочем, рядом с кладбищем, кажется, был весьма симпатичный ручеек.

На кладбище (как и положено, вынесенном далеко за городскую стену) меня встретила величественная тишина и до неприличия счастливый вурдалак. Радостно облизав меня с ног до головы (необходимость снять косметику сразу отпала), Жуть повернул умильную морду к Анаретте.

— Не надо! — принцесса попятилась.

— Надо, Аня, надо, — я пакостно усмехнулась и, с облегчением содрав обслюнявленное платье, отправилась на поиски воды.

Ручей оказался достаточно узким, но глубоким, мне по пояс. А еще чистым, зверски холодным, и напитанным кладбищенской энергией. Я с восторженным визгом ухнула в воду.

Вернувшись, я застала совершенно умилительную картину — Её Высочество сидела на крыше какого-то полуразрушенного склепа, а вурдалак смотрел на нее снизу преданными глазами, искренне недоумевая, почему это хозяйкина подруга не желает, чтобы её поприветствовали как должно.

— Жуть, фу! — прикрикнула я любимцу, — Принцесса, слезайте, он вас не тронет.

— Хотелось бы верить, — принцесса с опаской примерилась к щелям между камнями, явно пытаясь вспомнить, как ей удалось по ним вскарабкаться.

— Да прыгай, невысоко же! — посоветовала я, щурясь на солнышко. Когда-то давным-давно, когда я носила косы и обтягивающие кожаные штаны, прогуливала занятия по Темным Рунам и, загорая на крыше, подкладывала под голову «Некрономикон», солнечные лучи еще в начале весны окрашивали мою кожу в золотисто-бронзовый цвет. Сейчас меня, конечно, проще над костром подкоптить.

Её Высочество, тем временем, кое-как спустилась на грешную землю и со странным выражением рассматривала голую меня.

— Хесса, вы бы оделись, что ли…. - робко предложила она.

— Смущаю?

— Пугаете.

Я фыркнула и углубилась в сумку в поисках балахона. Ну да, не красавица. Невнимательное постижение черной магии порой оставляет серьезные следы, знаете ли.

— Скажите, а почему все некроманты такие страшные? — поинтересовалась принцесса, когда я, одевшись, навьючивала на Жутя объемистые сумки с вещами, большая часть которых была куплена Анареттой в городе. Если так будет продолжаться, к концу путешествия нам придется обзавестись телегой.

— С чего ты взяла? — искренне удивилась я. — Это просто мне… хм… не повезло, в общем. А так среди наших полно и красавиц, и красавцев, на любой вкус. Взять хотя бы наставника моего. Прекрасен до неприличия, эльфы завидуют!

— Серьезно? — Сверкнула глазами Анаретта.

Я постаралась как можно детальнее представить магистра Дариэна.

— Серьезнее некуда. Я сама, пока обучалась, слюной по нему захлебывалась… — дура была редкостная, — представь себе: высокий, на пол головы повыше меня, стройный, лицо такое аристократическое… Глазищи зеленые-презеленые на пол физиономии, волосы каштановые до лопаток…

Анаретта, судя по всему, улетела мыслями в какие-то свои сферы. Вернуть её в наш мир удалось, лишь встряхнув за плечо.

— А? Ах, да… послушай, а эльфов-некромантов не бывает?

— Нет, разумеется! — я задумалась, присев на бок растянувшегося на травке вурдалака, — Хотя… пару раз у нас с ними совместные квесты проводились. В последний раз — лет сто назад, как раз мой наставник с одним из эльфийских магов. Тайсиэль Серебряный, может слышала?

— Тот самый?! — принцесса устроилась напротив на могильной плите. — Величайший маг Жизни в этой эпохе?

— Угу. Почти полугодовая экспедиция в Серое Святилище в Кайенских горах. Они туда за Ледяной Книгой отправились — её магам найти можно, только объединив двух носителей противоположных сил.

Глаза принцессы подозрительно восторженно блеснули.

— Знаменитая история была, — продолжила я, не обратив внимания на её нездоровый интерес, — сколько про нее баллад сложено — не сосчитать.

— А почему я от наших придворных менестрелей ничего не слышала? — удивилась заворожено слушающая Анаретта.

— Пфе! Нашла, кого слушать! Скажу тебе по секрету — при королевских дворах только неудачники обретаются, которые ни петь, ни сочинять не умеют. Вот и мусолят 3 вечные темы — война, любовь, величие — на окружающие события не отвлекаясь!

— У моего отца служат лучшие певцы и сказители в мире! — обиделась Анаретта.

— Это они так говорят. — усмехнулась я, — Истинные виртуозы — как один либо у эльфов, либо при Черных Храмах. Или странствуют, но это уж совсем личности легендарные — услышать и умереть. Вот ты, например, про Риэну Винкль слышала?

— Это ж сказки! — вздернула брови принцесса. — Прекрасная эльфийка, способная заворожить пением даже тролля. Про которую многие слышали, а вот видеть, что-то, никому не доводилось.

— Сама ты сказка! — теперь настал мой черед обижаться, — Я её своими глазами видела! И слышала. Она в замке моего наставника один раз остановилась — пела вечером. Это что-то невероятное! Говорят, голос ей какая-то северная богиня даровала. Знаешь, верится. Кстати, одну из баллад именно она и сложила. Я на всю жизнь запомнила… эх-х…

Кажется, мои глаза тоже характерно затуманились. Несколько минут мы просто сидели друг напротив друга с блаженно-отсутствующими лицами. Идиллию нарушил Жуть, неожиданно поднявшийся на ноги. Я скатилась на землю, Анаретта прыснула, Жуть с довольным видом встряхнулся, так что изрядно помятые сумки свалились мне под ноги.

— По-моему, нам пора отправляться, — заключила я, вешая их обратно.

В последующие дни принцесса почти не доставляла мне хлопот. Мы не торопясь ехали на восток, ночуя на постоялых дворах и объезжая крупные города по широкой дуге. Непривычно тихая Анаретта вечерами чахла над толстой пачкой дорогой бумаги, периодически доставая меня расспросами о моем наставнике, эльфийском маге и той вековой давности экспедиции. У меня было сильное искушение заглянуть в эти записи, но любопытство такого рода приличные маги считают ниже своего достоинства.

На пятый день мы, наконец, добрались до Восточного Храма Бидвелиара — могущественного, но не слишком надежного божества тьмы и смерти. Покровителя черных магов, требующего жертвенных девственниц каждое полнолуние. Учитывая нравы современной молодежи, последние лет пятьдесят бог сидит на скудном пайке из молитв и пожертвований, что, понятное дело, не улучшает его характер.

У ворот нас дожидался Астелт. Бледный (читай — синий), отощавший и почему-то рыжий. Увидев нас, он с радостным воплем бросился ко мне на шею, позабыв о приличиях вообще и своей тщательно культивируемой аристократической спеси в частности.