Дарья Ковальская - Быть бардом непросто

– Надеюсь, что просто. Ну как, Рей, ты сможешь?

Рей смотрит на меня обиженно.

– Да, – говорит тихо.

– А какого монстра можешь вызвать? Дракона?

Девочка отрицательно качает головой.

– Армию зомби?

То же самое. Чешу затылок, вспоминаю внушительный томик полного собрания Монстроведения, который однажды откопал у папани. Этак я до утра промаюсь.

– А кого можешь?

Молчание.

– Но это хоть монстр будет? – сдаюсь я.

– Да.

Круто. И, насколько я знаю Рей, больше она ничего не скажет.

– Ладно. Тогда план такой: завтра днем на ярмарке нужно быстро наколдовать монстра, эффектно его сразить, и – вуаля! Генриетта – героиня!

– Не забудь, что при этом должен присутствовать капитан городской стражи. Иначе ничего не выйдет, – замечает заказчица.

– Хм… – задумчиво изучаю контракт, прислушиваюсь к шороху дождя на улице. Мне кажется или у нас снова гости? Скорее всего, кажется. – А какие развлечения капитан любит больше всего?

– Петушиные бои и казнь.

– Какой милый парень. Ну казнить завтра никого не будут, а вот бои проведут – это запросто. Там все и организуем.

– Может, заставим монстра напасть на капитана? Это даст мне шанс занять выгодную позицию, и я смогу отразить нападение.

Вопросительно смотрю на Рей, но она спит, положив голову на колени девушки. Задумчиво смотрю на умиротворенное лицо ребенка. Похоже, женского тепла ей все же недостает… и будет недоставать. Перевожу взгляд на Генри. Та осторожно гладит Рей по голове, пропускает черные локоны между пальцев. Мне кажется или в ее глазах сожаление? Ей ведь сейчас заводить детей нельзя. Иначе трюк с переодеванием раскроется буквально в течение ближайших полгода, если я ничего не путаю в сроках беременности у людей. А еще я слышал, что человеческие женщины просто обожают детей.

– Рей, – требовательно зову девчонку и трясу за плечо.

– А ты уверен, что она точно сможет вызвать хоть кого-то? – интересуется Аид.

– Уверен.

Стаскиваю ребенка на пол и, хорошенько встряхнув, бужу… Зря я так. Боль в области сердца становится невыносимой. Она появляется внезапно, и уже через секунду мне кажется, что сердце не выдержит и разорвется на сотни кусочков.

От боли ничего не могу сказать, сижу, стиснув зубы…

Аид встает, подходит к девчонке и отвешивает ей сильную оплеуху.

Боль тут же пропадает. Я кашляю и хватаю ртом воздух. Надо же… как все просто… А я думал – это ее только разозлит.

Рей смотрит на светлого, нахмурив брови.

– Если что-то не нравится – уходи. На меня ни твоя, ни любая другая магия не действуют.

– А если я призову монстра? Или разорву его сердце на куски? Что ты тогда будешь делать, Аид?

– Я тебя убью, – отвечает он. И ни грамма юмора в голосе. – Ведь ты хочешь жить, не так ли?

Рей поджимает губы и зло щурит глаза.

– Как ты, Фтор? – участливо спрашивает Аид, обращаясь уже ко мне.

– Жить буду…

Но без помощи Рей нам не обойтись. Но что-то мне подсказывает… что помогать нам уже не будут.

– А если я потом возьму тебя к себе? И мы удочерим тебя как собственного ребенка?

Недоверчиво смотрю на Генриетту. Она нигде в последнее время головой не стукалась? Впрочем, она же не знает, что это за деточка.

– Правда?

Меня напрягает улыбка этого ребенка, настолько светлая и искренняя, что даже Макс согласно кивает с кровати.

И что теперь делать? Сознаваться в том, что эта маленькая девочка старше своих «родителей», или в том, что ее практически всю жизнь держали в затхлой камере, опасаясь ее силы?

Ребенок косится на меня, ее глаза предупреждающе суживаются.

Да ну на фиг, проблемы надо решать по мере их появления. С Рей я потом разберусь. Надеюсь…

– Ты же не против? Нет? Вот и отлично, – буркаю я и прыгаю на полку.

Все! Теперь – спать. И пусть они творят что хотят. Видимо, сегодня выгнать их не судьба…

Единственная хорошая новость за сегодняшний день: Рей снимает с меня свое проклятие и уходит с Максом в магазины. Он собирается продать арбалет отца и на вырученные деньги купить хорошую пику для Генриетты. Сама стражница спит на кровати Рей, довольно причмокивая во сне.

А что же в это время делаем мы с Аидом? Мы обдумываем запасной план на случай, если Рей слегка перестарается и вызовет такую страшилку, с которой придется справляться всем городом.

– Запомни: все должно выглядеть как героический поступок. Нужно сделать так, чтобы люди видели только Генриетту, а не тебя, – в миллионный раз повторяет Аид.

– Да понял я, понял. Не волнуйся, меня никто не заметит.

– Не забывай, твои сородичи все еще в городе.

– Гхыр. О них я как-то забыл. Так, ладно, что у нас с планом на случай, если Рей облажается?

Эльф тяжело вздыхает и начинает рассказывать. Я шевелю ушами и внимаю, стараясь ничего не забыть.

Оставшуюся часть дня мы исследуем площадь, на которой планируется провести завтрашнее представление. Эльф делает какие-то пометки в блокноте, расспрашивает лавочников, торгующих неподалеку, покупает непонятные вещи. Я – таскаюсь следом и активно ему в этом помогаю.

– О чем задумался?

– Что? – Только сейчас понимаю, что стою, прислонившись спиной к фонарному столбу, и смотрю на брусчатку, лежащую у моих ног.

– Ты уже полчаса стоишь и смотришь в одну точку.

– Да… Ни о чем особом не думаю. Не обращай внимания.

– Ладно. Тогда пошли. Я приобрел все, что хотел. Дело за малым: уговорить Рей завтра нам чуть-чуть подыграть или же вообще не вмешиваться?

Киваю и иду следом. И откуда только взялось это противное чувство в груди?

– Что ты задумал?

Аид останавливается и вопросительно на меня смотрит:

– Неожиданный приступ любопытства?

– Я вообще любопытен по природе.

Едва заметная усмешка обнажает кончики клыков светлого.

– Сварю зелье, начерчу заклинание вызова и активирую его завтра, если понадобится.

– Где?

– На главной площади. Рядом с тем местом, где будут проходить бои.

– С ума сошел? А если тебя заметят?

– Можешь предложить что-нибудь получше? Нет? Тогда молчи и не мешай сосредоточиться и вспомнить заклинание. Если ошибусь, всем будет крайне невесело.

Замолкаю и иду следом за светлым.

Первый день ярмарки. Полдень.

– А теперь я выпускаю из вольера Рыжего и Черныша! – плывет над головами зычный голос устроителя боев.

Ажиотаж, сверкающие глаза, буйный энтузиазм масс. Два потрепанных пернатых бойца пристально изучают друг друга, не торопясь приступить к битве. Оба ветераны, оба видели немало боев. Оба считают, что они – лучшие, а потому не спешат…

Стою и смотрю на птиц. Они совсем как люди. Не раз видел, как гном и кобольд сходятся. Собственно, это происходит точно так же, как сейчас: кружат друг против друга, оценивают, перекидывают топор из одной руки в другую.