Дарья Ковальская - Быть бардом непросто

Смотрю в черные глаза. Монстр повернул ко мне голову и теперь лежит тихо. Словно хочет перед смертью видеть хоть кого-то живого рядом. Пусть даже это буду я.

– Нет. Но умирает.

– А ты?

– А я – труп.

– Ясно. Как всегда, жалеешь себя любимого. Девчонка!

Слышу хруст собственных зубов. Да что он себе позволяет?!

– Можешь подойти к окну?

– Нет. – Пытаюсь достать червя из уха. Он должен ощущаться как небольшая выпуклость под кожей, наподобие прыща. Все, что нужно, – выдавить и выбросить.

– Я найду тебя и так. Не смей трогать червя!

От неожиданности отдергиваю руку. Он что, орет на меня?!

– Знаешь, светлый, если бы я мог – выбил бы тебе все зубы.

– Успеешь еще. Скажи, что видно из окна?

– Я далеко от него.

– Так подойди.

Гхыр. Сжимаю кулак, чувствую, как когти пропарывают кожу.

– Ладно!

– Умничка. Буду высматривать тебя снаружи. Скажи только одно: как далеко ты от ворот?

– Ближе некуда.

Нашел! Червяк выходит легко, вытаскиваю его, брезгливо отбрасываю эту гадость в сторону и пытаюсь встать.

Монстр тихо рычит, а пол резко несется мне навстречу. Приходит понимание того, что я ничего ниже пояса не чувствую. Кое-как переворачиваюсь на спину, в глазах от слабости прыгают мушки, в ушах уже даже не звенит, но возникает такое ощущение, что кто-то бьет в набат. А если попробовать ползти? Твою ж мать, как же больно! Но мне надо…

Черная голова с трудом приподнимается, зверюга оскаливает клыки, внимательно наблюдает за тем, как я пытаюсь ползти к окну.

– Заткнись, – шиплю я. – Не до тебя. Хочешь – жри, но я просто обязан увидеть этого белобрысого гада и сказать ему все, что о нем думаю.

Зверь перестает рычать и приподнимает единственное уцелевшее ухо. Смотрю на него, тяжело дыша, остановившись на полпути к окну. Если продвигаться вдоль стены, если он не поднимется, если…

И тут на меня снисходит озарение: даже если я доползу до окна, Аид меня не увидит, поскольку встать я не смогу, так что остается ждать леди в белом.

Черные глаза монстра неотрывно смотрят на меня.

– Боишься, да? – знаю, бесполезно спрашивать того, кто заведомо не может ответить, но это отвлекает от мрачных мыслей.

Глупо, наверное, я выгляжу: весь в крови, в разодранной одежде – сижу и с жалостью смотрю на того, кто все это со мной учинил.

Молчит. Только снова положил голову на передние лапы и смотрит, не отрывая глаз. Черная кровь редкими каплями падает с потолка, ею забрызганы стены и пол. Кровь монстра, которая исчезнет вместе с ним, как только он умрет.

Перед глазами двоится, приходится щуриться, чтобы различить окружающие предметы.

Снова ползу. Правая рука, левая рука, подтянуться. И снова то же самое.

Есть. Его глаза – прямо напротив моего носа. Дыхание обжигает лицо. Поворачиваюсь и ложусь на плечо единорога, чувствую, как мягкая шерсть пружинит под моим телом, а теплая сильная плоть равномерно дышит, вздымается и опадает вновь.

Зверь обнажает клыки и рычит.

– Можешь убить.

Ухо поворачивается ко мне. Зверюга прислушивается.

– Только мы все равно оба сейчас умрем. А так… все же не одиноко… Как считаешь?

Он все-таки опускает голову и даже позволяет мне коснуться пальцами меха на своем лбу.

Так тепло… Онемение распространяется выше. Я уже почти не чувствую боли. Меня сильно клонит в сон…

Еще через несколько минут тело зверя исчезает, а посреди комнаты остается лежать окровавленный темный эльф. Глаза его закрыты.

– Открой глаза.

…

– Открой глаза.

…

– Ты меня слышишь?

…

Я, кажется, умер. А после смерти все хорошие темные эльфы попадают к дэймосам, а все плохие – в райские кущи, к жрицам любви. Может, я уже сейчас лежу на коленях прекрасной жрицы с отличной фигуркой, нежными ручками, пухлыми губками и огромными крыльями за хрупкой спиной… Она закрывает меня ими от других дев. Дабы не позавидовали и не отняли до того, как очнусь.

– Фтор.

Ну, все может быть. Только вот голос у девушки несколько грубоват. Немного, но все же напоминает мужской. Мне бы кого-то с более мелодичным голоском.

– Фтор, открой глаза, пожалуйста, – произносит девушка умоляюще.

Ей так грустно от того, что я не просыпаюсь? Надо бы открыть глаза, а то неудобно как-то. Только что умер и уже сплю. Вот сейчас соберусь с силами и открою. Странно… у меня есть глаза? Я же дух! От этой мысли я в растерянности… открываю глаза.

Комната расплывается и колышется, словно в мареве. Поворачиваю голову и морщусь от ощущения подступающей к горлу тошноты. Кровать Аида, я на ней. А у моей руки – белобрысая голова спящего эльфа. Виден край острого уха, слышно спокойное дыхание. Меня зачем-то держат за руку.

Он что, так всю ночь и проспал? Стоя на коленях у моей кровати? Странный… Впрочем, это я понял уже давно.

Осторожно шевелю пальцами, пытаясь освободить ладонь. Он выдыхает и медленно открывает глаза. Синие-синие, они внимательно смотрят на меня. Неуверенно улыбаюсь.

– Ты очнулся! – Аид вскакивает и нависает надо мной, бьет кулаками в подушку по обе стороны от моей головы.

Если бы не был так слаб – точно дал бы ему в глаз! У меня ж рефлексы!

– Уф, как же ты меня напугал.

Он упирается лбом в мое плечо. Чувствую себя крайне неуютно. Я не привык к чужим прикосновениям. Тело инстинктивно ждет опасности и готовится ее предотвратить. А он… чересчур близко.

Хм? Он что, снова спит?! Ничего себе, как быстро отрубился!

Пытаюсь сесть, но это удается только с третьей попытки. Оглядываюсь по сторонам. В комнате, кроме нас с Аидом, никого нет. Ковров, дивана, кресел – тоже нет. Остались только две кровати и подвесная полка. Ну и матрасы с подушками и одеялами на них. В камине потрескивает неяркое пламя, старательно вылизывает головешки, а за окном снова льет дождь.

Проходит три часа.

Аид открывает глаза и шевелится. Это автоматически выдергивает меня из той дремы, в которую я погрузился.

– Как ты меня нашел?

– Сам же сказал, что ты рядом с воротами. Да и потом: там все было так разнесено, что не оставалось возможности пройти мимо.

– Ясно. – Задумчиво изучаю потолок, слегка повожу ушами. – Что с нашей затеей?

– Не без моей помощи Генриетта спасла несчастного капитана.

– А почему несчастного?

– Он сильно сопротивлялся и рвался спасти себя сам.

– Хм. И кто его остановил?

– Макс. Дал оглоблей по голове и мастерски сделал вид, что это произошло совершенно случайно. А пока капитан приходил в себя, Генриетта заколола монстра, которого я призвал, и тот издох со страшным ревом, фонтанируя кровью.

– Чувствую, вам было весело.

– Очень.

– Что происходило дальше?

– Не знаю, я решил, что пора спасать тебя.

Вздыхаю. Н-да. Если за темного эльфа беспокоится светлый, значит, мир сошел с ума. Впрочем, для меня он съехал с катушек давным-давно.