Наталья Косухина - О вкусах не спорят, о вкусах кричат

Все эти церемонии утомили меня еще в начале второго часа мероприятия, а принц уже с самого начала был как на иголках. Заметив мое состояние, он встал, перекинул меня через плечо и понес в спальню в тишине банкетного зала. Нам было все равно.

Конечно, я могла бы сказать, что, придя в комнату, мы сорвали друг с друга одежду и предались безудержной страсти… но нет. Во-первых, на принце не было одежды, а был какой-то панцирь, который он надел по традиции темного народа и который теперь надо снимать мне. Пожалев, что не проконсультировалась с императрицей, я около часа сдирала с него эти железки, а потом он пытался снять с меня платье – прекрасное творение, с которым провозился еще полчаса.

И только потом у нас была брачная ночь, полная любви и ласки, совершенно восхитительная, целая ночь.

Танат

Мой брат нашел себе пару и женился. Это прекрасно! Мы все за него очень рады, но потом началось сплошное безобразие. Ринтар, всегда дисциплинированный и ответственный, проводил практически все время в спальне с женой, и чем они там занимались, ни у кого не вызывало сомнений. Моя комната находится рядом с апартаментами наследного принца, так что я вынужден слушать по ночам такое…

Во дворце полно одиноких мужчин, которым пока не повезло, как моему братцу, поэтому все должно иметь свои границы. Сегодня я подал заявку в брачное агентство и поговорил с отцом о временном отселении этих озабоченных куда-нибудь в загородную резиденцию. Все равно толку от них никакого, так пусть не мешают людям работать и спать по ночам.

Отец подумал и согласился. Но отправились они не в резиденцию, а на остров Натаниэллы, который, по ее словам, она выстрадала. И на три месяца у нас наступило затишье.

После нашего возвращения с острова мои родители вернулись домой, а за нас вплотную взялись император с императрицей. И началось…

Меня начали посвящать в дела империи, и я поняла, каково быть императрицей и сколько власти сосредоточено в ее в руках. После чего пришла в ужас, так как четвертью империи управляет именно она. А если сюда добавить еще и архаз, то у меня сразу возник вопрос:

– Как вы на все это находите время?

Императрица посмотрела на меня и улыбнулась.

– Относись к этому, как к работе. Надо переложить все на плечи доверенных тебе людей, а самой направлять и контролировать их деятельность. Одна ты со всем не справишься. Не беспокойся, я буду понемногу вводить тебя в дела, и со временем это станет совершенно естественным. Будешь императрицей – сможешь строить свой рабочий день так, как тебе нравится, пусть другие подстраиваются. Ты хозяйка своего времени, хотя многочисленные обязанности его сильно отравляют.

Так и потекли мои дни. Постепенно я вникала в дела империи, к моей свите добавлялось все больше придворных дам, но я всегда находила время и для отдыха, и для занятий, интересных лично мне.

И конечно, все вечера мы с мужем проводили вместе, с друзьями или одни, но это было незыблемо и со временем стало традицией.

Сегодня пришел запрос из Общины, к нам прибывают учащиеся на практику. И значит, ко мне едут мои бывшие ученики. Что ж, посмотрим, как их запустили…

Схватив запрос, я пошла к мужу, но в его приемной мне сообщили, что он не сможет уделить мне время. Ладно.

Прождав полчаса, пока он выйдет из кабинета, я услышала, что его высочество сейчас заняты, поэтому мне придется подождать еще, после чего он пошел на собрание с какими-то торгашами. Хорошо.

После такого сообщения скандалить не стала и совершенно не обратила внимания на круглые глаза секретаря, который стал свидетелем того, как мной пренебрегли.

Развернувшись, я решила, что хорошо смеется тот, кто смеется последним, и направилась искать Ранкора и Рианон. Уже через два часа после встречи с родителями, захватив Каю, которой требовалось развеяться, я отправилась подбирать место для проведения практики и постройки полигона для учеников. Ночевать мы решили в небольшом охотничьем домике, принадлежащем императорской семье, чтобы не мотаться туда-обратно. И только я расположилась на отдых, как раздался стук. Проверив, кто пришел, я удивилась, увидев мужа, и открыла дверь.

– Что это значит? – начал он с порога.

– Что именно?

– Твой отъезд.

Пройдя внутрь домика, я отыскала необходимые бумаги, подписанные императором и императрицей, в которых говорилось, что учебный процесс для учеников Общины входит в компетенцию императрицы, а я назначена главной по реализации данного мероприятия. Прочитав, Ринтар прорычал:

– Почему я ничего не знаю?

– Потому что такой занятой человек, как ты, не может отвлекаться от своих важных дел.

– То есть ты считаешь, что если тебе нужно со мной поговорить или отвлечь меня по любой другой причине, я должен прервать свои занятия и уделить тебе время?

– Да. Именно этого я жду. Иначе те слова, которые ты мне говорил, что семья и я для тебя важнее всего, – пустой звук. Ты вспоминаешь об этом, только когда тебе удобно.

– Нет. Я говорил это, считая именно так, что семья и ты для меня важнее всего.

– А сейчас, видимо, у тебя другое мнение. Но тогда не мог бы ты предупреждать заранее, когда его меняешь?

– Я его не менял.

– Значит, когда ты меня унизил перед своим секретарем, отшив свою жену, даже не выслушав ее, это был знак твоего ко мне уважения?

– Что ты хочешь от меня?

– Я хочу уважения и любви. Я хочу, чтобы ты держал свое слово и выполнял взятые на себя обязательства. Не разбрасывался ими направо и налево. Но настаивать я ни на чем не буду. Если ты видишь наш брак таким, пусть он таким и будет.

Сказав это, я поднялась наверх, и муж пошел за мной. Следующие два дня Ринтар бился о стену моего отчуждения, которая становилась все больше и выше. Он пытался наладить контакт, но я не отвечала на его попытки. Обида звенела в моем сердце. Вечером на третьи сутки он поднялся в мою комнату.

Я сидела в кресле и читала. Муж расположился у моих ног, положил голову мне на колени и сказал:

– Прости меня. Я сделаю все, что ты хочешь, чтобы тебе было хорошо, только не отдаляйся больше. Я клянусь, что отныне ты и наши дети будете для меня самым главным и дорогим в жизни. Ради вас я брошу все. Прости.

После этих слов, сказанных со всей искренностью и от всего сердца, пружина в моей душе разжалась, и я отпустила свою обиду. Я поверила ему.

Годы доказали, что не зря. Вся империя знала, что император был властным и жестоким правителем, и единственным человеком, который мог изменить его решение, была супруга. Если императрица говорила «нет», император никогда не шел против ее воли. Он был истинным властителем над всеми, а истинным властителем над сердцем императора была его жена.