Ольга Куно - Записки фаворитки Его Высочества

– Чуму? Вполне возможно, – сказала я вслух. – Они могут переносить и другую дрянь вроде тяжелой депрессии на почве экзистенциального кризиса.

– А что это такое? – с любопытством, пересиливающим испуг, спросил тюремщик. – Я про такое даже не знаю.

– Никто не знает, что это такое, – наставительно сказала я, – потому-то это так и страшно.

– И что же теперь делать? – вмешался в нашу научную дискуссию Корвин, которого интересовала исключительно практическая сторона вопроса.

– Ну вообще-то от всяких ядов и хворей, переносчиками которых являются животные, хорошо помогает кровопускание, – со знанием дела объяснила я.

– Какое кровопускание? – торопливо спросил Корвин. – Как его делают?

– Обыкновенно. Ты берешь и перерезаешь себе вены. – Я показательно провела ребром ладони перпендикулярно линии собственной руки в районе локтя. – И никаких шансов заболеть у тебя не остается. Ни чумой, ни экзистенциальным кризисом, ни даже насморком. Могу посодействовать, – альтруистически добавила я.

– Ах ты…

Корвин явно собирался нецензурно высказаться в мой адрес, и я даже предположила, какое именно слово он использует, но наемника остановил Ланторн:

– Успокойся, ты, размазня! Ты сам на это напросился.

– Это кто здесь размазня? – заорал Корвин, живо забыв о своих недавних страхах.

Он сделал было шаг в сторону Ланторна, но только тут сообразил, что меча в его руке уже нет. Тимоти усмехнулся.

Да, господин Вилстон, вы плохо подобрали себе людей. Слишком мало у них общего по роду деятельности, по характеру и по целям, чтобы они могли благополучно сработаться. Вот если бы дюжина членов отряда, а то и пара десятков, тогда подобные различия не имели бы столь большого значения. Но когда наемников всего трое… Впрочем, особого выбора у вас, конечно, не было. Пришлось довольствоваться теми, кто оказался под рукой.

Вилстон, бесспорно, осознавал, что его позиции ослабли. Прижимая к груди столь ценный для него документ, он проскользнул мимо Ланторна, а затем, не мешкая и никому ни слова не говоря, выскочил наружу.

– Куда это он? – удивился тюремщик, обернувшись на шум захлопнувшейся двери.

– Решил как можно скорее добраться до дворца, – спокойно сообщил Рауль.

Не знаю, планировал ли добраться до дворца тюремщик, но идея покинуть помещение ему, без сомнения, понравилась. Бочком подобравшись к выходу, он тоже толкнул дверь…

– А здесь заперто, – растерянно проговорил он.

– Что значит «заперто»? – нахмурился Корвин.

– Заперто, – развел руками тюремщик.

Он снова, напоказ, попытался открыть дверь. Та не поддалась. Ланторн подошел к выходу и тоже толкнул дверь. Никакого результата.

– Хороший засов, – констатировал он.

Особого волнения дворянин не испытывал, скорее просто был сбит с толку. Беспокоивший всех вопрос снова озвучил тюремщик:

– А зачем он нас запер?

Все как-то автоматически устремили взгляды на Рауля.

– Хочет выиграть время, – рассудил он. – Надеется оказаться во дворце прежде, чем я сумею его догнать.

– А как же мы отсюда выберемся? – не отставал тюремщик.

– А это уже ваша проблема, – отрезал принц. – Сами влезли в эту историю, сами и выкручивайтесь.

В поисках решения задачи тюремщик бросился к окну… лишь для того, чтобы в последнее мгновение вспомнить весьма малоприятную деталь: окно забрано решеткой. Уж не знаю, зачем понадобилась решетка в этом простеньком домишке. Могу предположить, что мельник использовал эту меру предосторожности, дабы обезопасить себя от воров, которые пожелали бы разжиться бесплатным зерном или мукой.

Из всех присутствующих наибольший дискомфорт в связи с создавшимся положением испытывали тюремщик и Корвин. Ланторн сохранял как минимум видимое хладнокровие. Я воспринимала сложившуюся ситуацию почти как послеобеденный отдых в оранжерее в сравнении с тем, какими были предыдущие часы. Рауль также не спешил впадать в панику.

– Ты хочешь сказать, что в этот раз тоже не было никакой магии? – недоверчиво спросил он, кивая на пригревшуюся у меня в руках крысу.

Я подобрала несчастную зверюшку сразу после того, как Корвин сбросил ее на пол, и теперь старалась компенсировать нанесенный ей моральный ущерб, почесывая по головке.

– Какая, к черту, магия? – отозвалась я. – Я несколько часов кряду эту крысу дрессировала, пока была заперта в сарае. Там все равно больше нечем было заняться.

– Ты обучила ее всего за несколько часов?

– А что тут такого? – удивилась я. – Крысы – очень умные звери, прекрасно обучаемые.

– Крысы – умные?! – вылупил глаза Корвин.

– А ты лучше помолчи! – рявкнули на него мы с принцем одновременно.

– На ком же ты отрабатывала эти трюки? – продолжал допытываться Рауль.

– Подъем вверх по телу – на себе, – ответила я. – А вот укусы – на набитом соломой мешке.

– Ты страшный человек, – заметил Рауль.

И хотя из его уст это прозвучало как комплимент, я поспешила обиженно добавить:

– А также неуважительный и с богатым воображением.

– Угу, и злопамятный, – согласно кивнул он. – Зачем тебе понадобилось выкладывать перед Вилстоном трогательные подробности того, что мы не любовники?

– Затем, чтобы успеть перед смертью увидеть его перекошенную физиономию, – огрызнулась я.

– Увидела?

– Представь себе, увидела.

– Помогло?

Я потупилась. Откровенно говоря, не слишком.

– Ты должна была делать с точностью до наоборот! – почти набросился на меня Рауль. – Клясться в том, что мы любовники, что дороже тебя у меня нет никого на свете и что я точно за тобой приду!

– Это еще зачем?

– Затем, чтобы выиграть время! Думаешь, я не заметил, когда вошел, что собирался сделать этот ублюдок? – Рауль бросил взгляд в сторону Корвина, который на пару с тюремщиком пытался открыть запертую дверь при помощи меча. – Он уже был почти готов тебя убить!

Я отвела глаза, но не стала объяснять, что в тот момент ублюдок был почти готов сделать совсем другое. Если мужчина уверен в собственной правоте, не стоит его разубеждать. Хоть я и плохо разбираюсь в человеческой психологии, а это усвоить успела.

Рауль интерпретировал мою напряженность по-своему:

– Прости.

Он протянул мне левую руку, по-прежнему не выпуская из правой меч. Когда я подошла, он обнял меня и поцеловал в макушку. Я прижалась щекой к его груди.

– Как романтично! – раздалось снаружи.

Мы обернулись, чтобы увидеть за окном ухмыляющегося Вилстона.

– Приятно видеть тебя за решеткой, Гектор, – заметил Рауль.

– Взаимно, – хихикнул тот.

– Я полагал, ты во весь опор скачешь к дворцу.

– Скакать во весь опор не понадобится, – заверил Вилстон. – У меня для вас, как принято говорить, две новости: хорошая и плохая. Новость хорошая: вы будете жить в полной гармонии и умрете в один день. Новость плохая: этот день уже наступил. Вам, увы, придется составить им компанию, – добавил он, обращаясь к своим людям, которые к этому моменту тоже приблизились к окну. – Зла я на вас не держу. Вы очень неплохо справились со своей работой, за небольшим исключением. Но вы видели и слышали слишком много, чтобы я мог позволить себе оставить вас в живых.