Ольга Куно - Записки фаворитки Его Высочества

Его голова ненадолго исчезла из оконного проема.

– Что-то мне это напоминает, – пробормотал Рауль, стоявший ближе всех к решетке.

– Что? – хмурясь, спросила я.

– Он разложил вплотную к стене солому. И, похоже, собирается ее поджечь.

– То есть как – поджечь?! – закричал у нас за спиной Корвин.

– Ты необыкновенно догадлив, – послышалось из-за окна.

– Не перехваливай, – с видимым хладнокровием отозвался Рауль. – Как еще можно одним махом убрать пять человек?

– Твоя фрейлина невольно подала мне идею. Я подумал: то, что не удалось ей в западной башне, получится у меня здесь.

– Значит, собственных идей у тебя не осталось?

– Ты чересчур спокоен. Но, может, оно и к лучшему, – заметил Вилстон, решивший не препираться. – Учти: даже если ты и сумел припрятать где-нибудь поблизости своих людей, сюда они двинутся лишь после того, как увидят зарево пожара. К тому времени, как они доберутся до мельницы, будет слишком поздно.

– Все предусмотрел? – без особого восторга спросил Рауль.

– Конечно. Ты неплохо умеешь проигрывать, мальчик, – признал Вилстон. – Жаль, что это последний твой проигрыш.

– Послушай, что я скажу тебе напоследок, – отозвался Рауль. – Есть люди, которым идут широкополые шляпы, шарфы, длинные волосы, парики. Тебе же чрезвычайно идет петля. И твоя шея встретится с ней скорее, чем ты думаешь.

– Я это запомню, – кивнул Вилстон. – Прощай.

Его голова исчезла из оконного проема, на этот раз окончательно. Вскоре громкий топот копыт был заглушен треском начинающего заниматься пламени. Впрочем, еще громче звучал стук кулаков по двери: Корвин и тюремщик принялись за нее с удвоенным усердием.

– Ваших коней он тоже увел, – заметил, отходя от окна, Рауль. – Решил, что они вам больше не понадобятся.

Я бросила взгляд по очереди на каждую из четырех стен. Дверь заперта, окно зарешечено, никаких других способов выбраться не видно. Люка в полу и подземного тоннеля, равно как и потайного выхода, в этом простеньком домике точно не предусмотрено. Мной начинало овладевать отчаяние. И, к счастью, было на ком выместить собственные эмоции, обращая их не в панику, а в злость.

– Зачем ты пришел?! – набросилась я на Рауля, разом отринув свою недавнюю радость по этому поводу. – Ты должен был оставаться во дворце! Раньше я хотя бы была уверена, что ты в безопасности!

– И думала, что я брошу тебя здесь умирать, – подытожил он. – Знаю, ты была обо мне высокого мнения с самого начала.

– Во всяком случае, я была более высокого мнения о твоем интеллекте!

– Ты роняешь мой авторитет, – спокойно заметил Рауль.

Наша дискуссия и правда начинала привлекать внимание окружающих.

– Прошу прощения. Я была более высокого мнения о вашем интеллекте, ваше высочество. Теперь умрем мы оба, и чем это лучше? А Вилстон при этом получит корону!

Через окно в комнату начал проникать запах дыма. Тюремщик принялся отчаянно трясти решетку, расцарапывая руки в кровь; Корвин, громко проклиная все на свете и поочередно вспоминая всех родственников Вилстона, колотил кулаком в дверь.

– Я не был бы в этом так уверен, – возразил Рауль.

– В чем тут сомневаться? Думаешь, его переиграет Мелинда? Да даже если и так, нам от этого не легче! Ты же говорил, что ничего не делаешь просто так, что всегда все просчитываешь на три хода вперед! Ну и где они, эти твои три хода? – в отчаянии крикнула я.

– Пожалуйста, – пожал плечами Рауль. – Ход первый.

Отставив в сторону меч, принц принялся развязывать плащ. От изумления я даже перестала кричать. Что, жарко ему, что ли, стало? Так тут раздевайся – не раздевайся, но, когда до нас доберется огонь, – не замерзнешь. Между тем плащ полетел на пол. Рауль принялся расстегивать верхние пуговицы рубашки.

– Эй! – Я попыталась остановить импровизированный стриптиз. – У вас, правителей, что, выработанный эволюцией рефлекс? В условиях повышенной опасности срочно поработать над созданием потомства? У тебя, конечно, красивое тело, но с чего ты взял, что это то, что я хочу увидеть в своей жизни последним?

Рауль ничего не отвечал, но, расстегнув четыре пуговицы, решил, что хорошего понемножку. Запустив руку под рубашку, он извлек на свет маленький черный комочек…

– Кирилл?! – все еще ничего не понимая, воскликнула я.

Ворон расправил крылья, взмахнул ими пару раз, разминая после продолжительного сидения, и, радостно клекоча, перелетел ко мне на плечо. Впрочем, приветствие было недолгим. Рауль почти сразу же водворил ворона обратно себе на руку и, поднеся к решетке, громко сказал:

– Юджин!

Ворон, которому не составило никакого труда проскользнуть между прутьев, послушно взмыл над уже занявшимся внизу пламенем.

– Мои люди прибудут сюда несколько раньше, чем рассчитывал Вилстон, – пояснил Рауль.

– А почему Юджин? – растерянно спросила я.

– Потому что его знает твоя птица. Эй, вы, двое! – рявкнул он на Корвина и тюремщика, с криками, руганью и без малейшего толку метавшихся туда-сюда по комнате. – Прекратите скулить или умрете прежде, чем сюда доберется огонь!

– А где сейчас твои люди? – спросила я, оглядываясь на языки пламени, уже протискивавшиеся в дом сквозь щели между досками. – Надеюсь, не во дворце?

– Намного ближе, – заверил меня Рауль.

– Откуда ты знал, где их спрятать? Ты что, догадывался, где я нахожусь?

– Не догадывался, а был почти уверен. Я не так плохо знаю, что творится в этой части города, как думает Вилстон. Мысль о старой мельнице почти сразу пришла мне в голову. Прятать тебя в трущобах Вилстону было бы небезопасно. Там хоть и беспредел, зато очень много лишних глаз и ушей. Другое дело, что проверить предположение оказалось непросто: местность здесь открытая и если бы кто-нибудь приблизился к мельнице, его бы сразу заметили. А тогда Вилстон заподозрил бы неладное и мог все переиграть. Вот только он не учел реку. В проплывающих по ней лодках ведь нет ничего подозрительного. Провести качественную разведку из такой лодки, конечно, не выйдет. Зато рассмотреть четырех лошадей на привязи рядом с обычно пустующей мельницей совсем несложно.

Пламя немного пооблизывалось, просовывая свой алчный язык сквозь бреши в стене, нагуляло аппетит и, наконец, охватило комнату. Запылал стол, часть крыши обвалилась внутрь. Постройка была не слишком добротная и задержать огонь надолго не могла. Мы отскочили подальше от рушившейся на глазах части комнаты. Возле двери пока еще было относительно безопасно.

Тюремщик взвыл, прижавшись к стене, Ланторн отбросил в сторону пылающий обломок, Корвин продолжал молотить по двери кулаками. Потом с обратной стороны раздался стук, будто дверь, не вынесшая столь грубого обращения, решила выразить наемнику свое возмущение.