Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу

Мужчина отмер и спросил:

– Вы кто?

– Леля, – скромно представилась я, шаркнув ножкой. Садиться в реверанс посчитала излишним по причине короткой юбки и длинной лени.

– Ага, – кивнул новый знакомец и отпустил кончик бороды. – Я… Ой!!! – Бородой его основательно шлепнуло по лицу.

– Так и обращаться – Яой? Это прилично? – на всякий случай поинтересовалась я. Вдруг они не слышали о новом веянии.

– Простите, – повинился мужчина и снял бороду. – Меня зовут Йорик.

– Привет Гамлету, – вырвалось у меня.

– Что? – уставился на меня он.

Кстати, без чадры и «мочалки» мужчина оказался молодым и симпатичным. С живыми карими глазками, стреляющими по-восточному, с открытой подкупающей улыбкой и тонкими усиками по верхнему краю губы. В меру надушен какими-то местными благовониями, причем благовония от слова «благо», а не от того, которое на язык само напрашивается. Будущий сердцеед. Почему будущий? А потому что молодой пока. Но возраст – дело наживное. Успеется.

Вопрос повторили:

– Кто такой Гамлет?

– Это я о своем, о женском, – сообщила я и сменила тему: – Так о чем вы меня спрашивали?

– Это кто вас так? – кивнул Йорик на мой внешний вид.

– Жизнь, – не стала я вдаваться в подробности. Немного подумала и добавила: – И работа.

Будущий гроза гаремов и возмутитель спокойствия лукаво приподнял бровь.

Я кивком указала в сторону лежащих на столе аксессуаров:

– А вас?

– А меня только работа, – признался мужчина.

– Несправедливо, – сокрушенно всплеснула руками будущая обитательница сераля. – Добавить?

Йорик подумал и отказался:

– Я уж как-нибудь так проживу.

– Как-нибудь – не надо! – дружески посоветовала я. – Нужно с чувством, с толком, с расстановкой…

– Это вы по собственному опыту советуете? – ненавязчиво поинтересовался Йорик, присаживаясь на стол.

– Ну что вы! – отказалась я. – Из книг столь умные идеи почерпнула. Все стараюсь следовать.

– И как? – заинтересовался мужчина. – Получается?

– Как видите, – вздохнула я.

– Вижу, – хмыкнул он. – У меня так не получится…

– Давайте не будем о грустном, – снова сменила я тему разговора. – Почему вы… э-э-э… украшаетесь?

– Надо соответствовать занимаемой должности. Без этого, – он с отвращением покосился на бороду и чадру, – никто всерьез не воспринимает.

– Сочувствую, – совершенно искренне сказала я. – Наверное, очень мешает.

– Да я привык, – махнул рукой мужчина. – Присаживайтесь! – Он подвинулся, освобождая место.

Я решила не чваниться и взгромоздилась на стол.

Мы посидели рядышком, болтая ногами.

– Хорошо сидим… – глубокомысленно выдала я спустя какое-то время, чтобы хоть что-то сказать.

– Не совсем, – откликнулся Йорик. – Слишком сухо. Размочим?

– Это как? – не поняла я. От жары мысли слиплись в одни сплошной ком и не хотели разлепляться.

Мужчина спрыгнул со стола и канул в темноту. Там он чем-то позвенел (надеюсь, не цепями) и вернулся, вооруженный двумя гранеными стаканами и шкаликом.

– Будешь? – гостеприимно спросил он меня.

– Я больше не пью, – призналась я, с ужасом вспоминая вырытый окоп и скачку на осьминогопауке.

– А меньше?.. – тут же заинтересовался Йорик. – Стопочку тяпнешь за компанию?

– Нет, – твердо отказалась я, не нарушая своих принципов. – Я не пью! Мне еще нужно до гарема добраться. Без особых потерь…

– А что ты собралась терять? – полюбопытствовал собеседник, набулькивая в стакан коричневатую жидкость с характерным запахом крепкого алкоголя. – У тебя вроде и брать нечего.

– Честь тоже считается потерей, – проинформировала я его. – Если вы со мной закончили, то можно я пойду дальше? А то вдруг у вас тут обходной лист длиной с километр…

Йорик на одном духу маханул стаканчик и, отдышавшись, разрешил:

– Валяй! Только ничего не бойся! А то там такие садюги собрались!.. – Он ткнул пальцем в еле заметную в темноте дверь. Маг и кудесник выглядел донельзя довольным жизнью. Прямо завидно стало.

По пути на выход я оглянулась. Йорик уже напялил свой камуфляж и снова склонился над курильницей, в фате и весь в белом, как невеста перед ЗАГСом.

Смотри-ка ты, у них здесь принято занюхивать. Крепкий народец!

За дверью меня встретила штандартенфюрер СС в черной чадре и, ткнув мне в солнечное сплетение чем-то очень напоминающим бейсбольную биту, выпалила:

– Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена, пароли…

– Вам на все вопросы сразу? – заволновалась я. – Или все же можно по отдельности?

– Молчать! – рыкнула тетка.

– Тогда я не смогу ответить, – резонно заметила я.

– Все равно молчать! – не унималась рьяная последовательница Мюллера. – Бистро-бистро! – Схватив меня за руку, потащила внутрь, за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу, со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.

– Сейчас мы будем выясняйт правду! – заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.

– В ногах правды нет! – уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.

– Значит, будем искать ее дальше. – Меня толкнули на кушетку. – Сейчас ты нам все расскажешь!

– Я – блондинка! – решила поставить их в известность. Так, на всякий случай…

– И что?! – Меня не поняли.

Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна – я предупредила.

Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!

Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.

– У меня батрахофобия [3] Боязнь лягушек. , – снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.

– Какая молодежь нынче пошла развратная! – заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.

– Каждый думает в меру собственной испорченности, – до смерти обиделась я за свою фобию.

– Поговори еще, – фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.

– Так вы вроде бы этого и добивались?.. – растерялась я. – Вы бы сами определились, чего хотите. А то «молчать-говорить» – понятия взаимоисключающие.

– Умная, значит, да-а? – ласково спросили меня, засучивая рукава.

– Блондинка, – кивнула я.

– Приступим! – деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками, попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.

Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:

– Ква-ква!

– А-а-а-а-а!

И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки пальмами не питаются.