Блэки Хол - Sindroma unicuma. Finalizi (СИ)

- А вы, деточка Евочка, тоже с усердием осваиваете учебный процесс? - спросил премьер-министр.

- Осваиваю, - не стала отрицать.

- Прекрасно! - захлопал в ладоши Рубля, словно я сказала невесть что сенсационное. - Отрадно слышать, что подрастающее поколение не прожигает жизнь впустую. Согласен, Иванов?

Иванов оторвался от блокнота, оглядел нашу компанию на подмостках и, кивнув, снова углубился в писанину. Ох, по мне лучше, чтобы он не отрывался от своих записулек, потому что взгляд у Иванова был таким, словно распорядитель видел насквозь, где зарыт скандал.

Когда мы спустились со сцены, следующим поднялся кудрявый колобок необъятных размеров с аналогичной необъятной дамой. Бедняга премьер-министр! Хочешь - не хочешь, а должен облагодетельствовать всех гостей, каждому улыбнуться и пожать или поцеловать ручки.

Протолкавшись через течение прогуливающейся публики, мы с Петей остановились в центре зала.

- Ну как тебе? - спросила я у спортсмена.

- Ноги дрожат и руки, - признался он.

- И у меня тоже.

- Как думаешь, хорошо вышло? Не оплошали? - обеспокоился Петя.

- Не знаю. Вроде бы нормально. Ты молодец, хорошо держался.

- И ты тоже, Эва. Спасибо тебе.

Однако радость по поводу завершения официальных процедур оказалась преждевременной. Я почувствовала, как меня приобняли за талию, и с изумлением увидела, что между мной и Петей просунулась клоунская физиономия в малиновом кудрявом парике, костюме с золочеными звездами и желтом галстуке на ядовито-зеленой рубашке.

- Рад знакомству. Астероид Кометович Звездкин, - протянул пришелец руку Пете. - Слыхали?

- Н-нет, - осторожно ответил спортсмен и покосился на меня.

- Немного, - также настороженно ответила я. Вот и нарисовалось второе действующее лицо марлезонского балета. Если первое чихало на нас, предпочтя блокнот к великой моей радости, то второе, наоборот, заинтересовалось. Ёлки-палки, с какой же люстры свалился этот чудик на наши головы?

- И что толкуют? - озаботился Звездкин. Один зрачок у него горел оранжевым, а во втором глазу крутилась белка в колесе. - Хорошее или плохое?

- Разное.

- Популярность не затоптать, - констатировал самодовольно клоун. Да, товарищ не умрет от скромности. - Значит, студентики?

- Да, - ответил Петя.

- У кого стырили билеты? - обратился по-свойски Звездкин к спортсмену.

Тот покраснел. Надеюсь, что от гнева.

- Никто не тырил. Их вручили за победу в чемпионате!

- Похвально, ребятишки. Пойдем, кое с кем познакомлю, - сказал чудаковатый тип и, не поинтересовавшись согласием, начал интенсивно подталкивать вперед.

В результате он притолкал нас к кружку, в котором заправлял - я узнала по фото из атласа политиков - Франкенштейн или начальник Департамента спорта.

- Это твои неприкаянные овечки, - сказал ему Звездкин и исчез в толпе.

Круг беседующих был исключительно мужским и суровым. Меня поприветствовали, кивнув, и вернулись к обсуждению насущных проблем спорта. Петя весьма удачно оказался просвещенным в нуждах и чаяниях чемпионов, поэтому с достоинством влился в разговор, отвечая на вопросы. Видно было, что ему льстило внимание мужчин гораздо старше его.

Куда же любители спорта отбуксировали своих дам? Может, и мне стоит отдохнуть где-нибудь в уголочке, посидеть на стульчике? - переминалась с ноги на ногу и цеплялась за Петин локоть, на всякий случай держа наготове дежурную улыбку и поглядывая на рафинированное сборище.

Обычно так бывает в кино: герой скользит сонным взглядом по шумной толпе, пока в судьбоносный момент его не шибает по затылку, отчего герой поворачивает голову в том направлении, которое отметило дрыхнущее подсознание. И тогда зрение проясняется, зрачки расширяются, а пульс резко подскакивает.

Получилось как в фильме. Нет, вышло гораздо круче, потому что роль киношного героя примерила я, которая, скользя взглядом по зале, еще не осознала, но уже почувствовала - по машинальному судорожному сглатыванию, по сбившемуся дыханию, по скачку сердца, ударившегося о ребра, - что спокойствию пришел конец. Ибо на обочине людского течения метрах в десяти, стоял Мэл и безотрывно глядел в мою сторону. Кажется, он был с дамой, но я не заметила её.

В голове зашумело, в глазах помутилось. Ой, худо мне! Не смотреть, не смотреть!

Взгляд лихорадочно заметался и остановился на начальнике Департамента спорта, но не удержался и снова кинулся к Мэлу. А тот решительно вклинился между группками беседующих, имея определенную цель - добраться до центра зала. До меня.

Секундой позже в голове вообще всё перемешалось, и Мэл отошел на второй план.

- А вот и физкультурные гордости нашего отечества! - послышался знакомый голос за спиной, и к кружку мужчин, увлеченно обсуждавших проблемы спорта, присоединился никто иной как Леонисим Рикардович Рубля, встав между мной и рослым блондином с волосами, собранными в длинный хвост. Разговаривавшие потеснились и почтительно молчали, пока премьер-министр перездоровался с присутствующими, причем Пете пожал руку повторно и опять похлопал по плечу. Чемпион не ожидал великой чести и оробел.

Вместе с Рублей подошли несколько высокопоставленных чиновников из числа советников и министров, а позади встали стеной шкафообразные типы с одинаково бесстрастными лицами.

Я растерялась и запаниковала. Вива не предупредила о том, что первое лицо государства вздумает разгуливать как обычный человек по залу и вклиниваться в разговоры смертных, очутившись в каком-то шаге от меня. Сам премьер-министр бок обок со скромной студенткой!

- Отрадно знать, что земля наша не оскудела богатырями, - поделился Рубля радостью за страну.

- Наш департамент пропагандирует физическую культуру, начиная с младшего дошкольного возраста, - заметил Франкенштейн надсадно, словно его связки когда-то были изрезаны, как и лицо, а потом неудачно сшиты. - У нас действует многоуровневая система поощрений для участников и призеров, начиная от отдельных учреждений на местах и заканчивая чемпионатами страны.

- К сожалению, разногласия на международном уровне привели к развалу системы спортивного соревнования между государствами, - заметил мужчина с противоположной стороны кружка.

- А в чем причина? - оборвал его сосед. - В том, что не сумели прийти к единому соглашению, какие висорические средства считать стимулирующими препаратами, а какие - безвредными добавками.

- Молодой человек, позвольте поухаживать за единственной дамой в нашем обществе, - обратился вдруг премьер-министр к Пете, и все замолчали.

Чемпион залился краской и кивнул, проглотив язык. На моих щеках тоже запылали маки, потому что единственной дамой оказалась я.

По мановению волшебной палочки в руках у Рубли появились два бокала с желтоватым пузырящимся напитком, один из которых премьер протянул мне. Разросшийся круг мужчин тут же обзавелся аналогичными бокалами, которые разнесли невесть откуда взявшиеся официанты.