Михаил Ахманов - Клим Драконоборец и Зона Смерти

Вот только где найти эльфийку? Чтобы губки алые, очи синие и локоны золотые? Нет таких красавиц в стольном городе, да и во всей Хай Бории! Эльфийка – не кордебалетная барышня, тут истинная грация нужна, а не одно умение ножкой дрыгать и кое-чем вертеть. Придется тоже выписать из Веницеи – скажем, Киколь Киндану или Дольче Габано…

Глядел Клим этот сон, сильно гневался и возмущался: как посмели своевольничать! Без короля дела такие не решаются, его слово тут первое и последнее. Опять же для чести державной ущерб, если Данила и эльфийка будут веницейцами. Надо взращивать свои таланты, а не шакалить за бугром! Красавиц, видишь ли, в столице нет… А королева? А Терине, супруга Джакуса? А Санта андр Паго? Конечно, не играть им на театре, тем более страстных эльфиек, но есть особы и попроще, с губками и всем, что полагается. Кто ищет, тот найдет! Лениться надо меньше, господа!

Так, в гневе и расстроенных чувствах, он и проснулся.

Мрак был непроницаемым, но он слышал тихое дыхание людей и ощущал их запах. Много запахов – пота, кожи, пропыленной одежды, немытых волос, горючего масла и еще чего-то странного, похожего на вонь хищного зверя. Клим пошевелился, и оказалось, что он стиснут телами со всех сторон, а на ногах его лежат мешок и арбалет. Тела были теплыми, живыми; он нащупал крепкую руку Кобы, а с другой стороны – чье-то мохнатое плечо. Затем послышался тихий, едва слышный шепот тангута:

– Лежи тихо, мой господин, и не двигайся. Лучше, если ты опять уснешь.

– Постараюсь. Но где мы?

– В схроне под землей. Наверху нетопыри. Много. Ищут тебя и нас.

– Кто тут еще?

– Грро и Чунга. Они нашли меня у холма. Пока ты разбивал башни и сражался с жуками, мы копали лаз.

Теперь Клим понял, что находится в узкой щели вместе с тремя мужчинами. Один – лазутчик Коба, а двое других – неведомые ему Чунга и Грро, пара местных сталкеров. Кто-то из них пришел ему на помощь, довел до оврага, а потом его затащили в эту щель. Для чего?

– Лаз, – повторил он. – Что мы тут делаем?

– Прячемся, господин. Нетопыри налетели. Они чуткие и бросают огонь. Но под землей нас не найти.

– Зови меня Первый… – пробормотал Клим и отключился.

Второй раз он пришел в себя в глубокой воронке с отвесными краями. Вечерело, в блеклом небе вспыхивали звезды. Прямо над ним виднелось небольшое темное отверстие – должно быть, лаз, о котором говорил лазутчик. Он чувствовал себя отдохнувшим, но страшно голодным. Силы, которые отняли эликсир и схватка с жуками, надо было восполнить, и побыстрее.

Клим уперся руками в землю и стал подниматься. Перед ним, скрестив ноги и сложив ладони на коленях, сидел полуголый человек. Смуглое плоское лицо, желтые тигриные зрачки, копна нечесаных темных волос… Знакомая рожа! Вроде бы ростом невелик, но плечи широченные, шея как у быка, грудь выпуклая, мускулистая. Одно слово, крепыш. Он не мигая смотрел на Клима.

– Ты кто? Грро или Чунга?

– Гррохатривашана, – негромко рыкнул смуглый. – Чунга – там!

Обернувшись, Клим увидел псоглавца. Тот рылся в мешке, вытаскивал лепешки, копченое мясо и завернутый в пергамент мед.

Мед!

Клим протянул руку.

– Сюда, мохнатый мой. Мед то, что мне нужно.

Он проглотил его с жадностью. Голод, поворчав в животе, отступил.

С края ямы посыпалась земля, вниз спустился Коба. За ним прилетел джинн, почти невидимый в сумерках.

– Нетопыри исчезли, – произнес лазутчик. – Можем поесть и идти.

Мохнатый Чунга резал мясо широким тесаком, ломал лепешки. Они сели в тесный круг; слева локоть Клима щекотала шерсть псоглавца, справа он касался плеча тангута. Грро был напротив – рвал острыми зубами мясо, запихивал в широкую пасть куски лепешек. От него исходил острый запах хищника. Бахлул, усевшись на королевском колене, расправлялся с крошками. Выглядел джинн усталым – то ли переволновался во время сражения, то ли причиной был возраст. Как-никак Бахлулу ибн Хурдаку стукнуло три тысячи лет. Возможно, четыре или пять.

– Нетопыри, что бросают огонь, – произнес Клим. – Как они выглядят? Опишите их, парни.

– Летающая нечисть, – пояснил Коба. – Ты видел. Ты сражался с таким воздушным демоном.

– И ты его убил! – Рокочущий голос Грро эхом отразился от стен ямы.

– Ты убить всех мерзкий жук, – добавил псоглавец Чунга.

Они заговорили наперебой:

– Ты великий воин!

– Рры… Ты свалил башни, что пускают зеленый туман!

– Чудища бежать, а ты их бить!

– Сила твоя больше, чем у сотни демонов!

– Ты бить их молотом! Оченно! Кррах, и нет жука!

– Мы пойдем с тобой на запад…

– На запад, где тоже стоят башни…

– Ты сокрушишь их…

– И ты перебить всех жук, шептун и нетопырь!

Клим хлопнул ладонью о колено:

– Стоп, воинственные мои! На запад мы не пойдем и башен больше валить не будем. Не вижу в этом смысла. Надо пробраться в середину пустоши, к злой звезде, и кончить дело. Не знаю, что за Буратина там сидит, но взглянуть на него будет полезно. Взглянуть и побеседовать. – Он сделал паузу, всматриваясь в лица Кобы, Чунги и Грро. – Ну, какие имеются предложения?

Воцарилась тишина. Затем Чунга что-то неразборчиво пробормотал – кажется, на языке псоглавцев. Шерсть на его спине встала дыбом.

– Говори на шибере, друг мой, – сказал Клим, и в ответ раздалось:

– Гнилой урочище.

– Это что такое?

– Ущелье за холмами, – пояснил Коба. – Был там ручей, а нынче болото.

– Рры… За ущельем – плоское место, лес стоял. Там звезда и упала. Теперь, должно быть, там здоровая ямина.

– Так в чем дело? – промолвил Клим. – По ущелью, и прямиком к этой звезде.

Его спутники переглянулись. Коба опустил глаза, Грро начал скрести в затылке, а псоглавец Чунга скорчился и прижал руки к мохнатой груди, будто ощутив леденящий холод.

– Прямиком не получится, – пробормотал тангут. – Там ходишь, ходишь, а выхода нет, ни вперед нет, ни назад…

– Колдовство, – шепнул Чунга. – Оченно злой колдовство. Ходишь, ходишь, пока не помрешь.

Грро смолчал, продолжая чесаться.

– Ходишь, пока не помрешь… хм… – Брови Клима сошлись на переносице. – Но кто-то ведь вышел! Кто-то рассказал про это место, раз вы о нем знаете!

– Рассказал… рры… Кррх расказал, из моей стаи. Кррх быстрый, глазастый. Видел издалека, как там ходят, и сам пошел. Зря! Быстрый, а вернуться не смог.

Клим уставился на смуглого крепыша, но тот больше не сказал ни слова. Коба и Чунга тоже молчали, – видно, урочище вызывало у них ужас.

– Собирайтесь, – сказал Клим, дожевав последнюю лепешку. Он поднялся и забросил на спину кувалду и арбалет. – Идем к переправе. Завтра будем отдыхать.

По его расчетам, до реки было километров двадцать по прямой, но блуждания в расселинах и оврагах, да еще в темноте, делали этот путь дольше раза в полтора. Проводники, однако, шли уверенно, кажется, Грро и Чунга видели ночью не хуже, чем днем. Бахлул забрался Климу за пазуху и уснул, остальные, поужинав и отдохнув, двигались в бодром темпе. Клим поспевал за ними без труда; слабость оставила его и, шагая след в след за Грро, он размышлял о сказанном сталкерами.