Михаил Ахманов - Клим Драконоборец и Зона Смерти

– И что с того? – промолвил Клим. – Твое судно в данный момент часть хайборийской территории, ибо на его борту король. Мы в нейтральных водах, и я, суверенный владыка, плыву куда хочу. Дипломатический иммунитет и все такое… Ни один байстрюк к нам не сунется.

Капитан с кислой миной оглядел его с головы до ног.

– Я знаю, о цезарь, кто ты такой, и команде об этом тоже ведомо, но не веницейцам. Прости дерзкие речи, господин мой, но на короля ты не очень похож. Куртка на тебе старая, сапоги стоптаны, короны нет и золотой цепи на шее тоже… Выглядишь ты как воин, каких нанимают для охраны кораблей от разбойников. Не поверит тебе и мне галерный хмырь, главный их начальник.

Клим усмехнулся:

– Не облачение делает королем, но, если нужно, я приоденусь. Ну-ка, молодцы! – Он махнул мореходам. – Тащите из трюма сундук, который вам баюн покажет. В мою каюту тащите! А ты, Црым, тоже туда иди, поможешь мне одеться и ордена навесить.

Уксус, Чума и Глотка нырнули в трюм, за ними полез Шестипалый. Кот спрыгнул на палубу и тоже скрылся в люке. Црым бросил топор, снял кольчугу, кувырнулся с мостика и встал на ноги прямо перед дверью пассажирской каюты.

Галера приближалась. Уже был слышен бой барабана, подгонявшего гребцов. Весла двигались без устали, врезаясь в воду, с силой толкая судно вперед. Вдоль борта выстроились воины в черных доспехах, и среди них Клим различил десятка четыре лучников.

– Ловко гребут, – сказал он. – Кто у них на веслах?

– Гоблины, кто же еще, – с кривой усмешкой отозвался капитан. – Гоблины, которых опоили зельем. Человек так грести не сможет, кровавым потом изойдет.

Согнувшись под тяжестью сундука, корабельщики выбрались на палубу. Скоморох распахнул перед ними дверь каюты.

Синдбад покосился на бочонок с пивом.

– Что ты задумал, мой господин? Уж не хочешь ли сжечь их?

– Ни в коем случае. Сказано мудрецом: если развел костер, смотри, куда улетают искры. Мне не нужна война с Веницеей, – бросил Клим и, подумавши секунду, добавил: – Пока не нужна.

С этими словами он исчез в своей каюте, оставив дверь приоткрытой. Крышка на сундуке была уже поднята, Црым доставал из него одежды, оружие и королевские регалии, а кот и джинн помогали ему советами. Их господин принялся разоблачаться: сбросил потертую куртку и сапоги, снял пояс и штаны, прожженные у походных костров, стащил рубаху. Снаружи доносился грохот барабана и команды веницейских офицеров, – видно, галера была уже близко.

Клим еще не успел примерить корону, как борт ударил в борт, и в дерево со скрипом впились абордажные крючья. Бой барабана стих, зато раздался резкий голос веницейца – очевидно, главного на корабле:

– Сложить оружие, собачья кровь! Живо, я сказал! И ты тоже, урод волосатый!

Несомненно, последнее относилось к Пропащей Душе. Затем Клим услышал, как грохочут тесаки и топоры, брошенные на палубу, после чего опять заговорил веницеец:

– Кто кормчий? Ты? – Пауза. Должно быть, он разглядывал Синдбада. – Узнаю, узнаю… Прошлым днем ты был на острове, но торговать не пожелал. Отчего же?

– Это мое дело. Хочу торгую, хочу плыву куда глаза глядят. – Тон у Синдбада был мрачным.

– А глядят они в запретную сторону, – вкрадчиво промолвил офицер. – Ни один иундейский ублюдок дальше Черепашьих островов не заплывет. Тебе об этом известно?

– Мне известно, что я – вольный мореход и нахожусь в свободных водах, – отозвался Синдбад, и команда поддержала его дружным гулом.

– Молчать! – выкрикнул офицер. – Всем заткнуть пасть, или каждый получит стрелу в брюхо!

Сделав пару шагов к двери, Клим остановился под ее прикрытием и бросил быстрый взгляд на палубу. Галера, раза в полтора более длинная, чем корабль Синдбада, пришвартовалась к правому борту. Лучники ее не покинули, выстроились со своим оружием шеренгой, а воины с мечами и щитами, в шлемах и черненых доспехах, перебрались на плененное судно. Было их побольше, чем Синдбадовых молодцов, и они оттеснили команду на нос, окружив щитами. У грот-мачты, прижавшись к ней спиной, стоял Синдбад-мореход, так и не бросивший саблю – правда, торчала она за поясом. Напротив него – офицер в шлеме с плюмажем и отчеканенным на доспехе гербом: когтистый лев на задних лапах.

Типичный веницеец, подумал Клим, – тощий, смугловатый, с черными волосами и носом крючком. Правда, у торговцев, коих он видел в своей столице, глазки были масленые, а у этого – волчьи. Точь-в-точь как у Соловья-разбойника.

– За то, что ты вошел в запретные воды, будет вам наказание, – произнес офицер, посматривая на Синдбада так, словно не человек перед ним, а вошь или блоха. – Все пойдете на плантации рубить тростник! А судно со всем товаром конфискуется. Беру его в казну нашей пресветлой Синьории.

Клим шагнул на палубу.

– Это кто тут хочет забрать мой корабль? – тихим зловещим голосом промолвил он. – Ты, черный петух? А если в репу? Или под нож?

Выглядел он великолепно: на голове корона в сияющих алмазах, бархатное одеяние усыпано жемчугами, у бедра – меч в драгоценных ножнах, одна рука на поясе, другая сжимает перчатки из тонкой кожи. На плече сидит джинн и пускает фонтанчики огненных искр.

Офицер онемел, его солдаты застыли как вкопанные. Шут за спиной Клима громко произнес:

– Его величество Марклим Первый, король Хай Бории и великий маг, победитель орков, гоблинов, драконов и демонов иного мира! Изволит плыть в свою державу на этом корабле. Преклонить колени, сволочь веницейская!

Никто не шелохнулся. Клим сделал шаг к офицеру, хлестнул по лицу перчатками и возложил руку на его плечо.

– Сказано тебе, на колени! И лбом о палубу, петух!

Королевская длань была тяжелой – веницеец рухнул на колени и согнулся, поцеловавшись с палубой и потеряв шлем. Его солдаты опустили оружие, кто преклонил колено, кто, пребывая в растерянности, торчал столб столбом.

Клим вытащил меч, и на лезвии тут же вспыхнули письмена. Вскинув клинок, он вогнал острие в переборку – совсем немного, пальца на два, но меч даже не покачнулся. Он застыл в дереве слегка изогнутой, сверкающей полосой.

– Читай! – Клим схватил офицера за волосы и дернул вверх. – Читай, прощелыга, что тут написано, и попробуй вытащить клинок!

Веницеец, с ужасом глядя на него, прочел надпись и ухватился за рукоять. Жилы вздулись на его висках, лицо покраснело от напряжения, но меч не шелохнулся.

– Мой меч останется здесь и будет служить пропуском капитану Синдбаду на всех морях и во всяком порту, – пояснил Клим. – Это знак, что он на службе Хай Бории, и любой, кто нанесет ему ущерб или обиду, ответит перед моим величеством. Головой ответит, а также всем своим имуществом. Такова моя королевская воля!

– Корролевская воля! – выкрикнул на мачте дозорный попугай. – Кто наррушит, кишки вон!