Андрей Белянин - Гаврюша и Красивые

Настроение у Егора было замечательное. Да и как не радоваться в его-то положении! Школу закрыли на карантин как минимум до конца недели, а сегодня только вторник. Приключений и путешествий впереди – целая гора! С таким другом, как рыжий домовой, в этом можно было ни капли не сомневаться! Прискакав в ванную, мальчик пустил воду в раковину, схватил щётку, зубную пасту и занялся любимым делом.

Нет, не чистить зубы и умываться, это скучная принудиловка. А вот рожи корчить перед зеркалом – это да, увлекательно, и любой первоклассник занимается этим по три раза на дню. Нагнав вокруг губ пены из зубной пасты, Егорка раскрыл рот, нахмурил брови и простонал:

– Я водяно-о-ой, я водяно-о-ой! Отдайте свои ва-а-аленки, люди до-о-обрые! Уыа-а-а-а! Уыа-а-а-а!

– Уыа-а-а-а! – донеслось непонятно откуда. – Не дадим валенки, водяной! Самим нужны, ноги мёрзнут! Отвались, мокрохвост, сомовье рыло-о!

– Ты где?! – Глаза мальчишки загорелись от предвкушения встречи со сказочным приятелем. – Гаврюша, ты пришёл?!

– А ты меня поищи!

Егор мигом прополоскал рот, огляделся по сторонам, заглянул в ванну и под полотенца – никого. Он уже готов был обидеться, но тут внимание Красивого-младшего привлекла распахнутая круглая дверца стиральной машины. Знакомая копна рыжих волос высунулась из барабана для белья. И как только Гаврила Кузьмич там уместился?

Хотя что тут удивляться: домовой – существо не из нашего мира. Такой и в мышиную норку пролезет, если захочет. Вот показалась одна рука, затем другая, хитрые глазки зыркнули на мальчика, и вот домовой выбрался на кафель весь, от макушки до самых лаптей.

Егор захлопал в ладоши, так капелька зубной пасты плюхнулась с щётки на нос гостю.

– Гаврюша, что ты делал в стиральной машине? Готовишься в космонавты?

Мужичок не спешил отвечать. Потянувшись от души, как делают после сна, он присел и запустил руку в барабан, после чего протянул малолетнему герою забытый после стирки чёрный носок Вал Валыча.

– Вот, возьми. Если хочешь знать, я озорством глупым не занимаюсь. Думаешь, оно приятно там внутри башкой да задницей к стенкам прикладываться? И где это видано, чтобы домовые в космос летали?! Мы народ оседлый, нам землю подавай, жилище тёплое, избу рубленую или терем не выше третьего этажа… Да и живность какую-никакую мы приветствуем: собак сторожевых, коз молочных или на худой конец тараканов с молью, если ничего приличнее нет. Это, Егорка, называется утренний обход и осмотр хозяйства…

– Ой, ладно! Просто спал там, да? – улыбнулся догадливый Егорка и поставил щётку в стакан. – Не волнуйся, мама не узнает.

Домовой резко сменил тему:

– Кстати о живности. Разговор есть. – Гаврюша с серьёзным видом плотно прикрыл дверь ванной и дождался, пока подшефный ещё раз умоется, стирая остатки зубной пасты аж за ушами. – Знай, Егорий, таракан – первый помощник домового. Если б не эта вездесущая тварь, юркая и проворная, много было бы мне печали. Так вот, покуда дрых ты, мне разведка тайная сообщила, что сюда вот-вот пожалуют лешие из Лысого леса. Знаешь зачем? Правильно, за лечебным котом. Прятать зверя надо, Егорка, пока не поздно.

– Бабуля его не отдаст, – рассудил мальчик, – она теперь везде с Марксом.

– М-да-а-а, – нахмурился домовой, – говорил я тебе, не спеши сразу показывать, дождись! Вот куда ты смотрел?

– Не помню, а куда надо было? – пожал плечами Егор и примирительно улыбнулся, надеясь, что друг знает, как спасти положение.

Меж тем из прихожей послышался звонок – кто-то пришёл.

– Это они. По запаху нас нашли, супостаты! Нос у лешего чуткий, похлеще собачьего. – Домовой притянул к себе Егорку и громко зашептал на ухо: – Есть план! В квартире за стенкой чуть свет маляры иноземные, узкоглазые работу начали, вонища от краски, мама не горюй. Мы там спрячемся с баюном вместе.

– А они нас пустят?

– А они всё одно на обед собираются, сам слышал. Идём, увидишь, как я сквозь стены проскакиваю. Схороним кота на время, чтобы его запах лакокрасочным перебить. Лешие повертятся, след потеряют и обратно в сказку утопают. Всё понял?

– Всё, – кивнул Егорка. – Только вот бабушка не захочет сквозь стену ходить, и запаха краски она не переносит.

– Бабушка здесь останется.

– Легко сказать! Думаешь, она Маркса теперь хоть на минуту с рук спустит?

– Не знаю как, но кота отозвать надо, – отмахнулся Гаврюша и приоткрыл дверку, чтобы посмотреть, кто пошёл в прихожую.

Бабушка подниматься не собиралась, ей было хорошо в компании с баюном и Зюгановым. Когда позвонили раз в пятнадцатый, из своей комнаты выскочила Глаша и раздражённо крикнула:

– Да иду уже! Можно подумать, кроме меня, никого дома нет!

Щёлкнул замок, скрипнули петли. Егорка вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-то. Он услышал хриплый, срывающийся пожилой голос, напоминающий кряхтенье старого мафиози:

– Здравствуй, красавица! Котика я потерял – окрасу чёрного с белыми точками. Собаки побежали за ним, до вашего подъезда гнали, а не у вас ли схоронился?

– Вы кто вообще? – Глаша прикрыла неосмотрительно распахнутую дверь и отступила на полшага.

– Я дедушка леши… – Незнакомец быстро исправился: – Дедушка Лёша. В лесу живу. Скажи, деточка, приходил к тебе котик?

– Щас гляну, – бросила девушка и закрыла дверь.

Леший недовольно зарычал и начал нетерпеливо притоптывать в ритме сальсы.

«Ещё одного психа я не выдержу», – закатывая глаза, подумала сестра и прошла в гостиную. Светлана Васильевна даже не оторвала взгляда от телевизора.

– Бабуль, там к тебе какой-то мужик пришёл…

«Все они жулики и шарлатаны, и так понятно!» – провозгласил Зюганов с экрана.

– Баб, извини, конечно, что отвлекаю, но там странный дед. Я так поняла, он где-то на дачах живёт, за городом. Требует кота вернуть. По описанию вроде этого самого.

– Глупости! Мало ли кто на кого похож? – невозмутимо повернула голову заслуженная пенсионерка. – Лично я СВОЕГО кота отдавать не собираюсь. Марксик – мой.

– Понятно, – больше самой себе, чем любимой бабушке, сказала Глаша и вернулась в прихожую. На этот раз она предусмотрительно воспользовалась цепочкой. – Извините, но вашего кота у нас нет. Спросите у соседей или лучше…

Странный дед сунул в образовавшуюся щель крючковатый нос, затем ручищу и резко поймал младшую Красивую за запястье. Егор хорошо видел его грязную, корявую, покрытую длинным волосом пятерню.

– А ну отпусти её! – Мальчик оттолкнул хмурящегося Гаврюшу и рванулся на помощь сестре.

Глаша застыла, бледная, как холодец. Наверняка леший напустил на неё волшебных чар, чтобы парализовать и проникнуть в дом. Егорка с разбегу всем весом врезался в дверь.

– Уй-й, твою же ма…?!! – Злодей мигом отпустил Глашину руку, спасая свою. Дверь захлопнулась, Егор вновь закрыл её на замок, а громкий, противный голос было прекрасно слышно, наверное, на весь квартал: – Уй! Ай! Ой! Чё творится, чё творится! Во люди пошли! Не люди, а ворьё натуральное-ё! Укрывают чужую животную, бесчестно спёртую! Тати! Лиходеи! Жулики столичныя-я!