Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь (СИ)

— Но я-то тебя тоже не люблю, — невольно вырвалось у меня. — Почему бы тебе тогда не выбрать кого-то из тех девушек, что в тебя влюблены?

— Видишь ли, — он остановился и очень серьезно на меня посмотрел. — Любая влюбленная девушка, выходя за меня замуж, будет рассчитывать на ответные чувства с моей стороны, и ей вряд ли будет достаточно простого дружеского расположения.

— А мне будет достаточно?

— Ты с самого начала не рассчитываешь на мою любовь.

— Но ведь всем хочется, чтобы их любили, и я не исключение, — горячо заговорила я.

— У тебя кто-то есть?

— Нет, — вынуждена была я признать.

Ведь Дитер ясно дал мне понять, что у него никаких чувств ко мне нет. Я вдруг подумала, что, наверно, именно то, что он для меня недоступен, и вызывает такое страстное желание его заполучить, а если бы он вдруг начал за мной ухаживать, то сразу получил бы от ворот поворот, как это происходило уже с некоторыми моими поклонниками.

— А я со своей стороны обещаю не только высокое положение, но и уважение и дружбу, — продолжил Эвальд. — Честно говоря, я был убежден, что мне все же удастся тебя увлечь, но, возможно, даже лучше, если никакие чувства не будут влиять на наш договор.

— Наш договор? — переспросила я.

— Ну да. Ты рожаешь мне сына, а я выполняю все твои пожелания, — невозмутимо сказал принц. — Согласись, это вполне взаимовыгодно.

— Вторая половина того, что ты озвучил, мне нравится, — признала я. — Но вот первая меня сильно смущает. Как-то не готова я рожать сыновей ни тебе, ни кому-то другому.

— Увы, вторая без первой недействительна, — рассмеялся Эвальд. — Правда, на выполнении этой части немедленно я настаивать не буду. Ну как, принимаешь условия?

— А если ты встретишь свою настоящую пару? — попыталась я воззвать к его разуму. — Что ты тогда будешь делать?

— Не встречу, — глухо ответил он. — Я видел, как это произошло у Берни с Шарлоттой, и понял, что мне это попросту недоступно. Все мои предки к возрасту, в котором я нахожусь сейчас, уже обретали истинную пару, так что…

Эвальд замолчал, но в его глазах отразилась такая тоска, что мне стало ужасно его жалко.

— Может, просто вы с ней еще не встретились, — попробовала я его утешить.

— Если до сих пор не встретились, то и не встретимся, — ответил он. — Думаю, к зимним балам дед согласится на нашу помолвку.

И мне просто духу не хватило сказать ему, что я на нее никогда не соглашусь. В конце концов, до зимних балов времени еще очень много, многое может измениться, а расстраивать его сейчас еще больше мне не хотелось — он и так выглядел довольно несчастным. Я вспомнила, как его брат тогда, после драки в коридоре, выкрикнул в сторону Эвальда, что тот — неполноценный оборотень, и подумала, что тема эта, видимо, очень болезненная для нашего принца.

За разговорами мы доехали до Академии без всяких посягательств со стороны Эвальда, что меня очень обрадовало. Если бы он так себя все время вел, то я, возможно, и согласилась бы играть роль его невесты некоторое время. Так я думала ровно до того момента, когда увидела целующуюся парочку рядом со входом. В этом не было бы ничего необычного, за время моего нахождения здесь я неоднократно уже видела подобные неприличные картины, если бы я не узнала в парне Дитера. Богиня, почему я была так уверена, что он свободен? Сердце мое забилось часто-часто, и ноги начали подкашиваться, я даже запнулась о какой-то совсем крошечный камешек на дороге. Эвальд проследил за моим взглядом, тихо присвистнул и сказал:

— Какой великолепный пример для подражания, не так ли?

— А тебе обязательно пример нужен? — бессознательно ответила я.

В груди скручивался жгучий черный комок, хотелось сделать хоть что-то, чтобы заглушить этот пылающий кошмар.

— Мне? Нет. Я сам кому хочешь пример покажу.

С этими словами внезапно Эвальд обнял меня и начал целовать. Я испуганно попыталась его оттолкнуть и тут заметила, что Дитер уже не обнимает свою подружку, а смотрит в нашу сторону. И жажда мести вытеснила все остальные чувства. Я прижалась к принцу и прикрыла глаза так, чтобы можно было за завесью ресниц наблюдать за другом брата. Он смотрел в нашу сторону, девица рядом с ним что-то говорила, даже за рукав дергала, но он ей не отвечал. Взгляд Дитера становился все тяжелее и тяжелее, пока наконец я поняла, что просто не могу на него больше смотреть, плотно смежила веки и обнаружила, что уже некоторое время целуюсь со своим спутником. Это меня несказанно удивило, но еще больше удивило меня то, что это мне нравится. Поцелуй был очень мягким, нежным, как будто Эвальд хотел распробовать, какова я на вкус, и давал мне возможность сделать то же самое. Мысли мои мешались самым причудливым образом, но неизменным оставалось одно желание — сделать больно Дитеру.

Когда Эвальд меня отпустил, я с трудом смогла устоять на ногах. В голове шумело. Губы, оказавшись на свободе, мгновенно пересохли. И еще мне ужасно не хватало воздуха. Я сделала просто огромный вдох и поразилась, какой изумительно вкусный воздух ночной Гаэрры. Все запахи и звуки вокруг проявились с пугающей четкостью. Что это было? Я перевела недоумевающий взгляд на принца. Он смотрел на меня с большим интересом и улыбался.

— Все оказалось не так уж страшно, правда? — мягко сказал он. — Можно сказать, начало проверки положено. И оно очень обнадеживающее.

И тут я поняла и испугалась. Он же оборотень. А они, как известно, являются весьма притягательными для лиц противоположного пола. Собственно, ему достаточно поцеловать девушку один раз, чтобы ей захотелось целоваться с ним и дальше, да и не только целоваться. Только вот мне сейчас хотелось лишь одного — убежать, не видеть больше ни Эвальда, ни кого другого. Дитер так и не ушел. Его взгляд прожигал меня насквозь. Девица, стоящая с ним рядом, опять что-то произнесла, если судить по выражению ее лица, довольно язвительное. Слов я не разобрала, но Эвальд прекрасно все расслышал, он нахмурился, повернулся к ней и небрежно бросил:

— Ай-яй-яй, инорита, как нехорошо завидовать! Найдите себе другого, если уж этот вас так разочаровал. А я, увы, помочь вам не могу.

А ведь это она обо мне что-то сказала, с ужасом поняла я. И теперь говорить будет не только она. Как я могла забыть о правилах приличия? Как я вообще могла целоваться с Эвальдом? Зачем нужно было это показательное выступление, от которого хуже будет только мне?

Я развернулась и быстро пошла, почти побежала в общежитие. Но принц догнал меня практически сразу, остановил, развернул к себе.

— Эрика, да что такого случилось? Привыкай, теперь о тебе часто будут говорить — ты же со мной.

— Я не хочу привыкать, — четко ответила я. — И не хочу, чтобы… Ничего не хочу.