Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь (СИ)

Эвальд отнесся к своим возникшим обязанностям очень ответственно, так что утром мы были разбужены служащим из дворца, который передал мне корзинку с завтраком, одну розу (если судить по ее несколько потрепанному виду, похоже, только ее и успели сорвать до появления разгневанной королевы) и письмо от «жениха», в котором тот красивыми высокопарными фразами сообщал, что государственные дела не позволяют ему навестить меня в ближайшее время, но это не значит, что его чувства стали менее глубокими. Чувства! Я невольно фыркнула. Разве может стать менее или более глубоким то, чего вообще нет?

Служащий уже ушел, когда мне пришло в голову, что не надо было ничего принимать, а передать с ним письмо с требованием немедленно снять с меня это безобразие. Не верю я ни в какие государственные дела, и все тут! У меня даже появилось подозрение, временами переходящее в уверенность, что Эвальд просто боится появиться передо мной после того, как выкинул подобный фортель.

Я немного поборолась с желанием так и оставить корзинку в коридоре, и только убежденность, что она там долго в одиночестве не простоит, а Эвальд попросту не узнает о моем гордом отказе, заставила меня внести ее в комнату.

— Да, сразу видно, что принц собирал это сам, — со смехом заключила Катарина, когда мы все из нее разложили на столе.

Мне тоже так показалось, ибо ни один повар не посчитает, что кувшин с молоком, рыбная нарезка и три бутылки вина — лучшее начало учебного дня. Даже на мой, совершенно дилетантский взгляд, такое сочетание было не очень хорошим. Я еще могу предположить, что Эвальд сомневался относительно моего вкуса, поэтому бутылок было три — с белым, красным и розовым винами, но как он вообще мог подумать, что я с утра напиваюсь? Или он надеялся, что если я постоянно буду несколько нетрезва, то ему скорее удастся получить мое согласие?

К счастью, продуктовый набор дополняла коврига ароматного, свежевыпеченного хлеба, так что позавтракать нам удалось, не выходя из комнаты. Катарина постоянно подшучивала над моим положением, но мне было совсем не до смеха. Я вертела проклятый браслет и так и этак, нажимала на нем все, что только можно, но он оставался совсем безучастным к моим усилиям. Мне не хватало знаний, даже чтобы понять, как он работает, а без этого снимать я его могла долго и безрезультатно. Я уже почти смирилась с тем, что мне придется проносить это украшение несколько дней, вызывая жгучую зависть у окружающих и попытки убрать меня с дороги к трону, желанному для многих. Возможно, именно на это и рассчитывал король Лауф, когда позволил своему внуку вручить мне браслет даже без официального оглашения — что можно будет выявить тех, кто покушался на девушек-магичек. Использовать меня как приманку. Так что, может, лучше и не снимать, пока не найдут преступников? Ведь вряд ли те два защитных артефакта лучше этого. Я потрогала камушек на цепочке, который носила теперь не снимая, и подумала, что его тоже надо бы вернуть, но мне совсем не хотелось этого делать, поэтому я решила, что отдам, только если скажет об этом прямо. Я вздохнула. Вчерашняя выходка казалась мне еще более глупой, чем вечером. Нет, браслет непременно нужно снять, или хотя бы выяснить, как это можно сделать… Берти! Он же на пятом курсе, неужели брат не сможет мне помочь? Эта мысль меня немного приободрила, я даже стала отшучиваться в разговоре с Катариной — мол, а не оставить ли мне в женихах такого перспективного кавалера подольше, хотя бы до тех пор, пока не соберу хорошую коллекцию вин.

Скрыть чем-то браслет также не получалось — он все равно выскальзывал и оказывался на всеобщем обозрении, и даже когда я плотно примотала его к руке шарфом, вскоре он оказался поверх оного, так что мне пришлось оставить мысль его хоть как-то замаскировать. Первой его заметила инора Пфафф — в наблюдательности нашей комендантше отказать никак нельзя было, а караулила она внизу, как мне показалось, практически круглосуточно, совсем не доверяя дежурным по общежитию. Мне даже интересно стало, спит ли она хотя бы иногда, да и другие естественные потребности никто не отменял.

— Леди Штаден, позвольте поздравить вас с помолвкой, — почти пропела инора и улыбнулась мне с такой искренней радостью, как будто невестой была она сама. — Неужели это тот, о ком я думаю?

— Спасибо, — довольно сухо ответила я.

Уточнять, про кого она думает, я не стала. И так понятно, кто ее мысли занимает после того, как вчера практически уже ночью пытался ко мне прорваться. Девушки, зевавшие в холле до этого момента, оживились, стали на меня посматривать и перешептываться. Похоже, день у меня сегодня будет не из легких.

— До вечера продержишься? — участливо спросила Катарина, увидев, как изменилось мое лицо при такой картине. — Завтра уже все подуспокоится, а вот сегодня сплетня только силу набирать будет.

Так и вышло. От брошенного комендантшей в наше болото камня круги расходились долго и со вкусом, ко мне подходили очень многие, большая часть — чтобы поздравить и попытаться набиться в друзья, но были и такие, кто считал своим долгом сказать какую-нибудь гадость, порочащую меня и мою семью. Я понимала, что это обычная зависть, но все равно вспыхивала и отвечала колкостью. Хорошо, что перемены были очень короткими, а на занятиях ко мне с подобными глупостями не приставали. Но и сосредоточиться на обучении никак не получалось — казалось, браслет этот постоянно жжет мне руку, так что все мысли были только об одном, как же его, в конце концов, снять.

Невнимательной сегодня была не только я — на практикуме инор Вайс написал на доске несколько задач, углубился в чтение толстенного фолианта и более нами не интересовался. Вот только, сколько я ни смотрела на условия, даже представить не могла, как это решить можно. И, похоже, не только я — в кабинете пошли перешептывания, смешки, которые и отвлекли нашего куратора от его увлекательного занятия. Он поднял голову, недоуменно на нас посмотрел, потом все же вспомнил, зачем он здесь находится, и бодро поинтересовался:

— Ну что, кто-нибудь ответ мне сказать может?

И тут меня ужасно удивила Инесса, которая сразу же сказала результат по обеим задачам. Если судить по довольному виду инора Вайса, то ошибки она не допустила. Но как? Я не видела, чтобы она что-то там решала, да и забинтованная рука этому явно не способствовала бы. Неужели она может производить такие сложные расчеты в уме? Софи горделиво, как будто это она сама решила, осмотрела окружающих. Для этого ей пришлось повернуться практически по кругу — ведь сидели они с Инессой прямо напротив преподавательского стола, за первой партой.

— И что, больше никто не смог это решить? — удивленно сказал Вайс. — Это же совсем простые задачи.