Анна Гринь - Принцессы бывают разные

– Зачем ты меня буди-и-ишь? – проныла я, откинувшись на ворох «снарядов» и зарываясь в них лицом. – Спать хочу! – И накрылась одеялом.

– Ты же сама хотела повидаться с храмовниками, – с различимой даже из-под одеяла усмешкой напомнил принц. – Или уже нет?

– Угу-у-у, – изображая сову, ответила я. Звук получился глухой, очень мне понравившийся, и я протянула, прислушиваясь: – Ку-ку-у-у!

– Вылазь из гнездышка, кукушка рыжая. – Зак отбросил одеяло и очень невежливо выдернул у меня из-под головы все подушки.

– Ай! Лишают!

– Чего тебя лишают? – фыркнул Зак с таким намеком в голосе, что я заалела, но все равно выпалила:

– Уютненького и тепленького сна!

– Так что?

– Ла-а-адно.

Пришлось вставать и идти в ванную комнату.

Через час не без помощи Тинны я была готова не только слушать Зака, но и воспринимать информацию. Как оказалось, просто собраться и поехать он не мог. Когда я вышла в гостиную и с самым кротким видом села на диванчик, меня ожидал не только легкий завтрак, но и целый поднос кое-чего несъедобного. Стараясь не глазеть на внушительное количество разномастных украшений, сваленных в одну кучу, я наполнила чашку чаем и сцапала с блюда ломтик сочного яблочка.

– А это что? И зачем?

– Ты ешь, ешь, – невероятно ласково произнес Зак и улыбнулся. Хитро-хитро. Будто задумал такую невероятную пакость, которую я даже придумать не смогу.

Сглотнув, я заставила себя уничтожать продукты с мыслью: «Мало ли! С Зака станется что-нибудь устроить. Так хоть сытая буду!»

А дальше началось нечто фееричное. Для начала Зак заставил меня переодеться в более строгое платье. Уж не знаю, где он его раздобыл, но скроено оно оказалось по моим меркам, правда, фасон был устаревший и совсем неинтересный.

Когда я вопросительно вздернула бровь, рассматривая платье в руках Тинны, – служанка при этом изображала такую невозмутимость, что даже шнырявшему где-то в спальне ежику стало бы понятно – она что-то знает! – Закари пожал плечами и ответил:

– Служители богини вольности не поощряют.

Громко фыркнув на это заявление, я хотела было заметить, что даже самое откровенное из моих платьев полностью скрывает все то, что могло хоть кому-то показаться вольностью.

В Алерайде в храм следовало поверх платья напяливать длинный, в пол, балахон, который слишком красиво назывался плащом. Да и то! Любое неловкое движение, и священник начинал придираться, а уж повод найти было легко.

Иногда мне даже начинало казаться, что попасть на постой к владыке адова пекла и распивать с чертом чай можно сразу из храма бога за одну только мысль в адрес священника: «Чтоб ты провалился, безрогий святоша!»

Я, понятное дело, никому не сознавалась в подобных пожеланиях, как, думаю, и большинство людей. Не столько из-за боязни гнева всевышнего бога или опасений отлучения от веры, которым грозили храмовники, сколько из-за давних традиций и устоев, засевших в головах людей покрепче, чем любой страх.

Привычка – дело такое!

Вот и отдают все без вздохов и охов десятую часть дохода со своей земли священнослужителям. Все свыклись с необходимостью терпеть священников, хотя их жадность и нетерпимость к людям могли рано или поздно привести к тому, что в Алерайде бы случился маленький переворот. Причем, судя по высказываниям отца, именно он бы его возглавил.

– Уж лучше с чертом один раз, чем с этими падальщиками снова и снова! – любил приговаривать король, оценивая отчисления в пользу церкви и подумывая о том, чтобы отменить этот налог. Но уже давно, прочно и нерушимо власть в королевстве держалась не только на короле, но и на священниках, и утешало отца лишь то, что многим соседям и собратьям по вере живется не слаще.

Я ворчала и сопротивлялась, но в конечном итоге позволила запихнуть себя в платье. И пусть Зак думает, что это – моя уступка правилам, хотя очень неудобно прикидываться глупенькой. Но ведь только глупенькая может поверить в необходимость подобного наряда и не задать ни одного вопроса. Приняв решение играть выбранную роль, я сделала вид, что не замечаю излишней плотности и тяжести корсета. Фантазия рисовала плотные кругляшики металла, скрепленные между собой, как чешуя, и зашитые в ткань. Только так я могла объяснить лишний вес.

Стоило мне слегка поморщиться, – решение решением, а ощущение получалось весьма неприятное, как Леож едва заметно двинул пальцами, и ощущение тяжести пропало, хотя под весом корсета пропорции фигуры остались чуть изменившимися. И в платье я выглядела непривычно: придавленная грудь стала совсем плоской, а талия, раньше и без специальных средств тонкая, чуть расширилась.

«Если бы сейчас меня увидела мама, – про себя вздохнула я, стараясь не бросать на Зака злых взглядов, – то спросила бы, где ее доченька так отъелась».

– А теперь, – перестав праздно наблюдать за происходящим, Зак встал и подошел ко мне, – немножко шелухи.

Следующие четверть часа принц нанизывал и навешивал на меня все те кольца, кулоны и браслеты, что были на подносе.

– А не много? – изображая глупышку-простушку, спросила я. – Платье такое скромное, а украшений – куча.

– Это не украшения, – с серьезным видом осматривая меня с ног до головы, ответил принц, – это защита.

– А она нужна? – стараясь изо всех сил не выдать истинные эмоции, скромно уточнила я.

Мы же милые, мы же ничего не ведающие! Ее высочество скромность! Ее высочество дурость. Ее…

Я осторожно покрутилась на месте, чувствуя, что долго так стоять не смогу. И как воины носят доспехи? Тяжело ведь, адово пекло!

– Не помешает, – пробормотал Зак и добавил: – Дай руку.

Я со вздохом протянула ладошку, не споря и не пытаясь сопротивляться. Вот если бы принц попытался завуалировать все эти побрякушки какой-нибудь очередной выдумкой про традиции, то обязательно бы вспылила, а раз не скрывает, что все ради моей защиты, – буду терпеть.

Леож придавил камень на массивном кольце, водруженном на мой мизинец – и тут же мне стало легче, словно общий вес украшений разом уменьшился вдвое.

– Это что за чары? – с благодарностью посмотрев на треснувший оникс в серебряной оправе, уточнила я.

– Через несколько минут все украшения скроются из виду.

– И вес? – понятливо добавила я и улыбнулась Заку.

– Да, – кивнул он. – Это одноразовый амулетик, действует на все виды металла и драгоценные камни.

– Замечательно! – Я улыбнулась еще шире.

– Все, – резюмировал принц, дождавшись, когда чары подействуют полностью, – пора!

Это его «пора!» вылилось в то, что меня сопроводили к карете, не дав толком вдохнуть живительного воздуха, и Закари лично запихнул меня внутрь. Именно запихнул, не дав мне поближе взглянуть на шестерку великолепных гнедых.