Варвара Мадоши - Продать дракона

Темнело, над рекой висел фантастически яркий красно-оранжевый закат. Плескала темная вода, и лютнист забренчал какую-то беззаботную песенку.

Солнечным погожим днем, когда солнце только встало, и над полями разливалась нежная трель жаворонка, в ворота городка Каргана, что на западном торговом тракте, постучался юноша.

Собственно, и городок-то назывался городом только потому, что у него была ограда — так, укрепленный землей частокол — а в этой ограде даже устроили самые настоящие ворота. Заметим, даже чуть побогаче, чем в предыдущем селении: эти ворота, по сути своей деревянные, украшали редкие медные шипы и заклепки.

— Эй, открывай, солнце встало! — прокричал тощий темноволосый паренек с лютней, запрокидывая лохматую голову.

— Ну, ну, — стражник недовольно загрохотал ключами. — Только рассвело — и он тут как тут! Нет бы поспать подольше, честным людям не мешать… Ты чьих будешь?

— Да так, — уклончиво произнес парень. — Новости принес, предложения интересные, рассказы о заморских странах… Где тут у вас можно рассказать?

— Дак разбуди нашего городского голову, он в колокол ударит, народ и придет на площадь-то, — буркнул стражник. — Сегодня выходной, рады будут языки почесать. А меня будить нечего, я всю ночь бдю, город охраняю!

С этими словами он развел пошире створки ворот и скрылся в своей будочке. А лютнист пошел дальше.

…-А еще теперь в городах к востоку новая мода, — говорил лютнист, задумчиво пощипывая струны. Народ, собравшись вокруг, с интересом слушал. — Теперь они всем городом скидываются, и дракона заводят.

— Дракона? — люди запереглядывались. — Слыханное ли дело — дракона!

— А что? — парень невозмутимо поднял брови, давая понять, что вопроса этого он вообще не понимает. — Дракон — это, как я понял, для них со всех сторон польза.

— Да какая ж с него польза? Он только овец жрет, свиней да коров!

— Ну, жрет он раз в неделю, а то и реже. Зато польза от него во все остальное время.

— Ну-ну, — скептически заметил кто-то.

— Не любо — не слушай, — оборвала его Таллика, купчиха. — Ну, ну, дальше давай. Какая от него польза-то?

— Дак вот папаша мой из крестьян, он все время говорил, — степенно начал паренек. — Что помет драконий — он шибко хорош для зерна. Удобряет почву-то. Опять же, мух-комаров-жуков отпугивает, не жрут они листья. У вас тут почва-то хороша, как я погляжу, — быстро добавил он, — но вот на юге-то похуже будет. А они драконий помет добавляют и в ус не дуют.

Народ зашумел, и кто-то подтвердил, что да: на прошлую ярмарку в Пореченске южане привезли небывало большой урожай.

— Я сам не видел, врать не буду, — добавил парень. — Но мой хороший друг, тоже лютнист, сказал мне, что вот это все как раз драконий помет. Чудеса что делает!

— А и правда, — засмеялась какая-то девица. — Может, нам у южан говно драконье покупать? Чем они еще торговать горазды?

— Тут не только в говне дело, — меланхолично заметил лютнист. — Тут много всего другого. Ну вот например… украл там кто-нибудь что-то… Или честную девушку обидел… Раньше в город везти, или там графу в управу, расходы, день терять, особенно, если в страду, то, се… А теперь просто дракону отдают. Даже королевский эдикт такой вышел, что это все равно как божественное правосудие.

Народ притих.

— Правда, что ли? — благоговейно спросил кто-то.

— Сам слышал, как герольд в Гелиополе зачитывал, — кивнул лютнист. — А еще я слыхал, как люди перед друг другом хвастаются, чей дракон больше, чей зубастее. Сейчас кто без дракона — те иной раз даже на ярмарку не едут, дома остаются!

— Чего это они? — спросил какой-то паренек.

— Молчи, дурень, — мать толкнула его локтем. — Стыдно потому что!

…-Дааа… — пробормотал староста. — Дела. А как они драконов достают?

— Покупают, — пожал плечами лютнист. — Есть народ, который в горах драконят ловит и специально приносит.

— Что за народ?

— Ну, слышать-то я о них слышал, и где найти, знаю… Да на что они лютнисту?.. Вот если вам надо зачем — так уж и быть, разузнаю…

Лютнист, которого звали Геррит, поднялся на небольшой холм. Здесь, среди зарослей жимолости, устроила привал команда приключенцев в полном составе.

Выглядели они уже по-другому: ведьма Ангелика сменила бархатное платье на мужской наряд — штаны и котту из плотной ткани. Она сидела под деревом и читала рукописную растрепанную книжицу по целебным растенями, заедая многолетнюю мудрость яблоком. Рыцарь Виктор избавился от доспехов и замотал тяжелый меч тряпьем, зато обзавелся шипастыми наручьями и моргенштерном. Гибкий улыбчивый лучник, замотав волосы косынкой, готовил обед.

— А, Герри! — воскликнул лучник голосом выше, чем говорил в деревне, и стало сразу ясно, что это девушка, только широкоплечая и тощая. — Ты точно к обеду. Нюх у тебя, что ли?

— Мне без нюха нельзя, — не стал спорить Геррит, а улегся под корнями дерева, не обращая внимания на сову, что рылась в земле подле него. — Где дракончик-то наш?

— А пес его знает, — беззаботно ответила лучница. — Он же не говорит. Вроде как за ягодами собрался.

— Я же просил последить! — Геррит резко сел. — На тебя совсем положиться нельзя!

— Спокойно, лютня, — басом произнес Виктор. — Он недалеко тут. Я слышу. Опять за бабочками наблюдает.

— Ну ладно, — лютнист снова улегся.

— Так все-таки? — Ангелика оторвалась от книги. — Продал?

— Пока еще не ясно, — мотнул головой Геррит. — Вроде, продал. Завтра проверим.

— Молодец, — сказала ведьма. — А песню новую закончил?

— Про драконье сало? Нет еще, не успел.

— Ну-у, бяка какая, — надула губки лучница. — А я-то думала, Геррушка нам сегодня споет…

— Отстань ты от человека, — посоветовал Виктор. — Не видишь — устал.

Геррит молчал. Он глядел на небо сквозь колышущиеся ветки небольшого тополька и думал о парящих в небе драконах, об облаках, бескрайних морях и далеких странах. И о том, что обязательно повидает их всех, только представится шанс.

Из леса вышел рыжеволосый мальчик. В отряде Ангелики его все раньше звали Дракончиком. А лютнист просто — «ты».

Он присел рядом с Герритом на корточки и положил рядом с ухом лютниста россыпь спелой малины и две бабочки.

— Эммет… — чуть улыбнулся парень, не открывая глаз. — С добычей? Погоди, сейчас я проснусь и посмотрю.

— Угу, — сказал Эммет.