Юлия Плагина - Невеста на одно место

Наступивший обед встретил меня хриплым голосом какого-то постороннего мужика в квартире, который, видимо, решил на добровольных началах подработать «звонкоголосым» будильником…

— Майя, вставай, я есть хочу, — канючило это чудо в семейных «растоптанных» трусах, раскрашенных в кокетливый розовый горошек.

Глаза лихорадочно рыскали по сторонам в поисках тяжёлого предмета в непосредственной близости, например, вон той чудесной настольной лампы весом под пять кило. Ибо память настойчиво сообщала, что этого худощаво-мускулистого мужчину, с чёрными загадочными полосами на лбу, шикарнейшим бланшем под глазом и кустисто-белой бородой мы знать — не знаем! Следовательно, нужно срочно что-то делать пока квартиру не обчистили, а меня не обесчестили…

— Пшеничкина, хватит тупо глазами моргать, — переорав громкое бурчание желудка, нагло сообщил незнакомец, — я тебе за что золотые плачу?

— За что, а главное когда? — включился внутренний экономист (читай: жмот, скряга и забитый расчётливыми таракашками транжира).

— За кров над головой и комплексный обед, включающий первое-второе блюда, и компот, причём три раза в день! — отбрил бородач, нервно всплеснув руками.

Ещё раз посверлив наглого оккупанта неприветливым взглядом, сдвинула брови к переносице, старательно напрягая ресурсы, отвечающие за логическое мышление. Натужные труды всё же возымели нужный результат: неожиданно вернулась из загула память, и меня понесло по «кочкам», что карету по бездорожью:

— Бернардо, какого лешего ты прицепил себе на лицо бороду?! Меня чуть кондрашка не хватила…

— Это пена для бритья, — не обращая внимания на мою зарождающуюся истерику, спокойно возвестил парень, осторожно дотрагиваясь до своего подбородка.

— Зачем она тебе? — Сладко потянувшись до хруста в костях, поудобней закуталась в одеяло, подтолкнув его края под бока.

— Бриться собираюсь, а ты как раз успеешь сбегать в магазин и приготовить что-нибудь вкусное на обед, — а радости-то сколько, аж не хочется обламывать ему эйфорию. Ладно, побуду сегодня пай-девочкой.

Наплевав на хорошее воспитание, рывком вылезла из-под тёплого покрывала и прочапала к шкафу, откуда зловеще торчал рукав клетчатой мужской рубашки. Распахнув створки шифоньера, залезла в его недра чуть ли не полностью, но попытка найти любимый цветастый сарафан не удалась из-за отсутствия оного. В связи с этой трагедией назревает закономерный вопрос: где он валяется на этот раз? Почесав маковку, принялась в срочном порядке искать альтернативный вариант гардероба, потому что дорога обратно в кроватку преграждена голодным графским отпрыском, готовым, судя по всему, на всё, ради полноценного и калорийного обеда.

— Бернардо, помнится, мне вчера кто-то обещал заплатить за постой, — нет, это не было прозрачным намёком — я говорила прямым текстом, потому что кушать хочется всем, а в кармане только дырка от бублика, да и та уже заложена под грабительские проценты.

— Ну, так чего стоим, кого ждём? — офонарел от моей расточительности младший де Лаберо. — Пущай этот гад возвращает золотые или тебе помочь их с него выторговать?

Тьфу, блин, тоже мне рэкетир нашёлся! Или он сам себя об стенку головой бить собирается, грозно ругаясь нехорошими словами на задолженника? Тогда занимаю место в первом ряду — не хочу пропустить такого замечательного и единственного в своём экземпляре зрелища!..

— Бернардо, включи память, — окрысившись на наглеца, не удержала колкости на языке, — этим «кто-то» являешься ты, и кредит моего доверия к твоей полосатой морде составляет ни много, ни мало, а пять тысяч и один золотой!

— Стоп-стоп-стоп! — О, налицо мыслительный процесс: вон, в глазах видно, как шестеренки и болтики заворочались. — Вчера же договаривались ровно о пяти тысячах…

— Ну, так инфляция, проценты и компенсация за не выспавшийся организм, — методично перечисляла, пока натягивала голубое ситцевое платьице в розовый цветочек. Делать это приходилось в глубинах шифоньера, потому что за соблазнение графского сыночка Эрик с меня живьём шкуру спустит, и заставит платить неустойку вкупе со штрафом. Мол, с клиентами строго-настрого ЗАПРЕЩЕНО заводить какие-либо отношения, кроме чисто профессиональных, сводящихся к выполнению полученной работы, за которую предварительно заплатили в полном объёме!

— Кхм, Майя, понимаешь… — Ой, не нравится мне что-то эта виноватая мина с мыльной бородой. — Тут такое дело… запутанное…

— У тебя вообще нет наличности? — А что такого, должна же я знать всё заранее, чтобы морально подготовиться… И закатать рукава, чтобы навалять по полной программе нарушителю моего нервного спокойствия!

— Да, — прозвучало похоронным набатом.

Отлично, и что нам теперь делать? У Бернардо по нулям, у меня зарплата тоже только через три дня будет… Кошмар, мы умрём с голоду!..

Только я собралась в полной мере предаться упаднеческому настроению, как в дверь настойчиво заколотили и, судя по звукам, ногой, грозясь вынести её вместе с косяком, ежели баламутка-хозяйка не откроет. Испугавшись за сохранность честно нажитого имущества, порысила в прихожую, больше всего смахивающую на продолговатый гроб — также темно, неуютно и узко, но меня опередили. Впечатав в стенку мою многострадальную и не выспавшуюся персону, Бернардо с гордым видом распахнул входную дверь настежь и был снесён мини-тайфуном, имя которому Илока.

— Майя, ты должна мне помочь! — Схватив за плечи деморализованного парня, девушка принялась энергично его трясти, словно пыталась выбить многовековую пыль из персидского ковра. — Это вопрос жизни и золотых!

— Кхм, Илока, я здесь, — пришлось-таки подать голос, потому что прозвучало волшебное слово — «золотые».

— Подожди, не видишь, я с человеком разговариваю, — отбрили меня и попытались всплакнуть на костлявой груди клиента. Положив ладони на то место, где у женщин располагается бюст, Илока нервно вздохнула, и уткнулась сопливым носом в ложбинку между ключицами, но для этого ей пришлось немного задрать голову, что, наверное, привело её в замешательство. — Хм, вроде мы были одного роста… — Немая трёхминутная сцена, прерываемая лишь интенсивными шмыгами, и мою заклятую подружку посетило прославленное бабское любопытство. — Майя, а куда делись твои сиськи? Конечно, ты и до этого третьим размером не блистала, но твердая единичка там определённо была!

— Перестаньте меня лапать! — возмущённо пискнул молодой граф, красный, словно вареный рак, и попытался позорно сбежать, прикрыв ходы стратегического отступления моей скромной персоной.

— Майечка, ты куда?! — дурниной взвыла оскорблённая Илока и попыталась ногтями вцепиться в ускользающую «добычу».