Андрей Белянин - Клан Белого Волка

Наше весёлое божество на полном скаку начал читать какие-то магические мантры, размахивая руками и невзирая на всю неблагоприятность погодных условий. Конечно, он, как всегда, играл на публику, а каким образом реально у него всё это получалось, даже думать не хочу, а то опять начну завидовать.

– Как цверги?

Мой конь взвился на дыбы, едва не врезавшись грудью в прозрачную стену льда. Добрая Ребекка послушно обернулась и доложила:

– Таки они все дружно бегут за нами. А тот, который весь из себя самый главный, что-то кричит, но отсюда не очень слышно. Хотя лично я бы предположила, что он весь страшно ругается…

Грани дрогнули и с лёгким хрустом разошлись в стороны, открывая узкий проход.

– Эд, давай вперёд. Если встретишь чуму, в бой не вступай, заговаривай ей зубы. По моему сигналу закроешь Грани.

– А цверги? Они же просто задавят тебя всем скопом! Не, я хочу на это посмотреть…

– Давай, давай уже! Центурион, мы стоим тут. Можешь как-нибудь поторопить нашу погоню?

Чёрный конь понятливо повернул голову и заржал самым издевательским образом. Уж не знаю, откуда цверги понимают лошадиную речь, но карлики заверещали ещё громче и ускорили шаг.

– Ставр, чтоб тебе проснуться поутру с головной болью и неудовлетворённой медведицей в одной берлоге, поторапливайся уже!

– Ждём, ждём, – удерживая Центуриона, тянул я, пока первое брошенное копьё не вонзилось в снег у самых его копыт. – Теперь отступаем по проходу, задом к врагу. Медленно. Нельзя позволить им соскочить с крючка.

Король Эстаф проявил неожиданную для его тушки резвость и в эффектном кувырке прямо в полёте вцепился в хвост моего коня. Дальнейшую часть пути он провёл вполне комфортно, сев на задницу и волочась за нами, как на буксире. Кстати, ему это нравилось!

Эд вовсю читал заклинания, холодные Грани начали закрываться, пять или шесть особо ретивых цвергов размазало в папиросную бумагу, но мы успели выскочить. Кудрявый бог вытирал капли пота со лба, Ребекка настороженно водила ушами и раздувала ноздри, но вроде бы на первый взгляд никакой засады не было. Неужели чума о нас забыла и ушла домой? Я бы не очень верил в такое везение. И правильно, кстати.

– Вот ты и вернулся, Белый Волк, – томно протянул знакомый голос.

Из-за большого валуна вышла всё та же старушка-нищенка. При лунном свете её фигура казалась полупрозрачной и оттого ещё более зловещей. Она встала в пяти шагах от нас, опираясь на клюку, безобидная и неумолимая старуха…

– Никто не уходит от моих объятий, не отвергает моих поцелуев, не отказывает мне в приюте и крове. Зачем ты убегал, если всё равно вернулся? Раньше я удовлетворилась бы твоей головой, но теперь возьму вас всех.

Честно говоря, ответить на её вопросы я всё равно бы не смог, как ни старался. Не то чтобы мне было нечего ей сказать, отнюдь! Но словно какая-то неведомая усталость прижала меня сверху, как атмосферный столб, не позволяя даже рта раскрыть, не то что протянуть руку к мечу.

Краем глаза я видел, что мои спутники находятся в том же положении. Непонятная мягкая сила разом обездвижила нас всех – и людей и животных. Кажется, Эд говорил, что даже древние боги побаивались чумы.

– Позвольте мне… кхм… некоторым образом вмешаться, – неожиданно ответил ей чуть подкашливающий голос из-за задней левой Центуриона.

– Не нужно слов, слёз и криков. Идите ко мне. Сделайте лишь один шаг вперёд, и все ваши беды забудутся, всё станет неважным. Вы очень устали, вы хотите прилечь, я обещаю вам самые сладкие сны…

– Не, не, не! Уж простите, но у меня тут другие планы.

Какого северного мха, мы же почти согласились?!

– Цверг, – презрительно хмыкнула чума. – Странно, что не заметила тебя сразу. Ты пришёл умереть вместе с лордом и его другом? Или хочешь остановить меня? Меня?!

– Ох, что вы, я слишком стар и неповоротлив, чтобы сражаться, – сокрушённо покачал головой король Эстаф, хлюпая носом. – К тому же снега… кхм… нажрался. Вот простыть только ещё не хватало для полного… кха-а!.. счастья… Я хочу их выкупить.

– Что же, интересно, ты, жалкая тварь, можешь предложить той, пред которой рассыпаются в пыль города и царства? – расхохоталась старуха, и беззубый рот её вдруг сделался таких огромных размеров, что туда свободно мог бы прыгнуть мой чёрный конь.

– Вот это. – Карлик мигом скатал снежок из горсти снега с собственной одежды и ловко кинул в пасть чуме.

Промахнуться было просто невозможно. К тому же старуха даже не пыталась увернуться. Она с явным удовольствием проглотила снежок, похрустела им и довольно срыгнула.

– Ты утолил мою жажду, цверг, и в благодарность за это умрёшь последним. Здесь давно нет таких вкусных и пряных… ой! Что ты добавил в снег, маленький повар? Надеюсь, не…

Старуха резко захлопнула пасть. Её лицо дрогнуло, рот уменьшился, приняв прежние гармоничные размеры.

– Не то, что вы подумали, почтеннейшая, – чуть кланяясь, ответил толстячок, поправляя корону. – Подобными шутками балуются лишь дети, а мне не пристало поливать каждый сугроб.

– ЧТО… ТЫ… МНЕ… подсунул, гадёныш?!! – проорала нищенка, хватаясь за живот и скрючиваясь в три погибели.

На миг мне показалось, что я вижу маленький оранжевый огонёк, пожирающий её изнутри.

– Пламенный лёд. Поклянись, что больше никогда не ступишь на эти земли. Клянись!

– Кля… клянусь… всё, что захочешь… Дай противоядие, сволочь?!!

– Я же сказал, это Пламенный лёд, – пожал плечами король цвергов. – От него нет противоядия.

Последние слова чумы я не берусь воспроизводить ни на бумаге, ни вслух, ни даже мысленно по памяти. Более грязной ругани мне не приходилось слышать нигде на свете. И очень надеюсь, что больше не придётся…

Старуха-чума вдруг замерла, словно заледенев изнутри, а потом огонёк у неё в животе стал разгораться ярче и ярче, пока не грохнул маленький компактный взрыв. Сотни тысяч искр брызнули вверх, к холодным звёздам!

– А мне кажется, что воздух стал чище, – после короткого молчания заявил бывший бог.

– Таки лично я бы оно не сказала чтоб очень, поскольку кое-кто у нас весь такой впечатлительный, что, кажется… ой!

Центурион наступил ей на копыто, и правдолюбка с короткой стрижкой разумно отказалась от дальнейших комментариев.

– Ещё такой лёд есть? – Я свесился с седла, подавая руку королю Эстафу.

Папа нашего Десигуаля, ни капли не чинясь и не ноя по поводу того, что он здесь, а войско там, взгромоздился позади меня на круп чёрного коня, уселся поудобнее, свесил ножки и только тогда ответил:

– Есть. Но не тут. Сторгуемся по ходу…

Ушлый тип, но, как ни верти, сегодня он нас спас. Значит, пока мы у него в долгу.

Я пустил коня вперёд: в ночи Центурион сам выбирал дорогу, и понукать или направлять его было бессмысленно. Не буду также утомлять и вас долгим описанием нашей однообразной дороги до замка. Кони чувствовали далёкий запах родного дома, поэтому неслись вперёд изо всех сил.