Андрей Белянин - Клан Белого Волка

– Он хороший, – вступилась моя дочь. – И кстати, да, в самом деле где ты был?

– Он плохой! Хорошие отцы интересуется своими детьми, спрашивают, как у них в школе, пытаются понять, в чём проблемы, кому дать взятку, а кому по башке веслом от драккара. Может быть, в первую очередь самому себе?!

– Меня опять вызывают в школу. Помню. Когда надо быть?

– В общем-то сегодня… – как-то не особо уверенно протянула Хельга, опустила руки и шмыгнула носом. Видимо, хочет зареветь, подумал я, поскольку к насморку и прочим простудным заболеваниям у неё был врождённый иммунитет.

Честно говоря, мне не удавалось вспомнить практически ни одного случая, когда мы выходили на больничный по её вине. С другой стороны, это тоже приводило к проблемам.

– Короче, па, тебя в школу вызывают. Но не из-за меня. То есть из-за меня, конечно, но не потому что я что-то там не так сделала или кого-то пришибла. Она говорит, что я… не такая!

– Кто она? Можно как-нибудь пояснить всю историю лично для меня, поскольку полунамёки у меня с утра туго проходят.

Хельга дёрнула плечиком, повела меня на кухню, заварила чай, поставила перед носом мёд и хлеб. Дядя Эдик, как грозный ангел праведного гнева, встал чуть поодаль, скрестив руки на груди и прислонясь к дверному косяку. Он у нас любит многозначительные позы.

Я погрел пальцы о чашку, но не пил, пока Хельга не начала рассказывать. Всё оказалось куда проще, чем обычно, и куда глупее, чем страшнее. В общем, им, всему классу, делали стандартные противогриппозные прививки. Обычно я просил Хельгу избегать подобных мероприятий, поскольку она и так ничем инфекционным от рождения не болеет, смысл вкалывать себе всякую химию?

В большинстве случаев всех всё устраивало, мало ли кто из родителей заранее пишет отказ от всех прививок в школе? Но на этот раз какая-то старая грымза из районной больницы вдруг подняла хай, что у девочки, согласно их записям, вообще нет ни одной прививки.

А это плохо? Это очень плохо, так нельзя, вы погубите детский организм, подумаешь, закалённая, да сейчас такие вирусы летают, раз – и ты в инфекционной, а «скорая» не всегда успевает, врачи не боги, могут и не успеть, так что…

В общем, ей попытались сделать укол в руку. Игла согнулась. Вторая и третья тоже. Медсестра впала в панику, убежала к завучу, они вместе нашли в Интернете кучу врачей ума не приложу с какими купленными дипломами, но там же один умник твёрдо заявил им, что это первый признак серьёзного психологического заболевания! Без единого доказательства, но двум тёткам этого и не требовалось, верно?

Суматоха, шум, разборки, на вопрос, были ли в семье сумасшедшие или родственники с наследственными заболеваниями, Хельга, естественно, ответила, что и были и есть. Ага-а! Вот с этого момента у нас действительно начинаются серьёзные проблемы…

– Па, ты только не волнуйся, хорошо? Не волнуешься? Точно? Могу говорить?!

– Ты беременна? – вдруг прозрел я.

– Нет, с чего бы! – удивилась она, явно решив, что психов в доме уже двое. – Просто завуч сказала, что после уроков к нам придут из попечительского совета школы. Если им чего не понравится, то они позовут какую-то там комиссию по правам ребёнка. А если они тут решат, что… ну не знаю, что они могут нарешать, но она сказала, что тебя… Короче, тебя могут лишить отцовских прав, а меня отдадут в детдом! Я ей говорю, что у меня прекрасная семья, мне там хорошо и никуда я не пойду! А она сказала…

– Стоп. – Я прижал указательный палец к её губам. – Минуточку, так, если ваша дура-завуч решила…

– Ставр, – дядя Эдик так же быстро прижал свой палец к моим губам, – нельзя ругать при ребёнке её учителей, это непедагогично и…

– Достал. – Мы с Хельгой дружно вытолкали нашего домашнего бога со справкой в его комнату и включили ему телевизор.

– Положение серьёзное, – вынужденно согласился я, когда мы вновь сели на кухне за стол.

Это уже третья или четвёртая попытка отобрать у меня дочь. В двух случаях мы были вынуждены переехать в другой город, один раз мне пришлось заплатить кругленькую сумму, ещё один раз (значит, всё-таки четыре) дядя Эдик просто закопал проверяющую комиссию по пояс в гравий и был задержан милицией уже за рулём асфальтоукладчика.

Сейчас всё немного иначе. Ну, в том плане, что органы опеки в настоящее время действуют куда круче и решительнее. Пока Хельге не исполнилось восемнадцать, её вполне могут забрать, и что-то мне говорит, что в данном конкретном случае комиссию к нам направил всё тот же Белый Комитет…

– Так мне надо идти в школу?

– Уже нет. Мне сказали, что нам позвонят.

Я бросил взгляд на свой сотовый.

– В дверь, – пояснила Хельга.

– Ага, – дошло до меня. – Значит, они настроены решительно. Что ж, у меня есть время на чашку кофе?

– То есть чай ты не будешь?

– Хороший отец выпил бы чаю! – донеслось из комнаты Эда.

Сам он к нам не вышел, не мог оторваться от телевизора, где мама дяди Фёдора с лыжами в руке поёт голосом Валентины Толкуновой. Я улыбнулся Хельге и сунул кружку с чаем в микроволновку на одну минуту. Делов-то, и я вновь хороший отец! Звонок в дверь раздался крайне не вовремя…

– Ты не обжёгся, па?

Ну-у… надо подумать. Нет, мог бы и пожаловаться, чтоб пожалели, но нет, не очень. Бывало хуже, и нередко.

– Кого к нам несёт?

Вопрос был риторическим, но тем не менее дядя Эдик решил его продублировать, бросившись в прихожую с воплем:

– Кого это там к нам несёт, а?!

– Простите, мы хотели… – неуверенно раздалось из-за двери.

– Только бы свидетели Иеговы, только бы свидетели Иеговы! – взмолился бывший бог, заранее закатывая рукава.

Хельга осторожно передвинула дядю и, посмотрев в глазок, тихо доложила:

– Похоже, эти… из попечительского совета. Может, притворимся, что нас нет дома?

Вновь раздалась трель дверного звонка. Что ж, всё это мы уже проходили. Не первый раз замужем, так сказать…

– Сполох! Действуем по плану «идеальная семья»!

Меньше чем через полминуты я торжественно распахнул дверь, пропуская в прихожую толстую женщину в строгом костюме и очках на носу, а за ней тощего мужчину в полуспортивном костюме, лысого, гладко выбритого, с оптимистичным взглядом детского тренера по баскетболу.

Не из попечительского совета, тут Хельга ошиблась, эти из родительского комитета. Виделись как-то на собрании, когда меня пытались припахать к покраске оконных рам в классе. Абсолютно не феодальное занятие, я нагло слинял в замок Кость, предпочитая отбивать внеочередной набег диких готов с севера. Помнится, потом Хельге долго пеняли за «несознательность отца»…

– Заходите, прошу вас!

– Ставр Годинович Белхорст, – по бумажке прочитала женщина. – И ваша девочка… э-э… Хельга Ставровна Белхорст, верно?