Павел Мешков - Черный корректор

Их было двое. И я как-то сразу понял, что это и есть Пастухи, которых поминал мужик-помощник. Заплаток на них было ничуть не меньше, чем на моем, так быстро смывшемся кунаке, но на Пастухах заплатки складывались в облегающие тело комбинезоны, были не в пример чище, а потому выглядели, как модели от Юдашкина. Головы то ли лысые от природы, то ли тщательно выбритые. Я, по чести говоря, не разобрал. Только над заостренными большими ушами торчали пучки волос. А вот морды, в смысле – лица, были прикрыты довольно симпатичными масками а‑ля доктор Лектор на прогулке. В общем и целом весьма привлекательная парочка.

Передвигались они очень быстро, но метрах в пяти от меня притормозили, что дало возможность грозно спросить:

– Кто такие? К кому приехали? Какого надо?

Они переглянулись, кивнули друг другу, и я даже не понял, кто из них заговорил:

– Мы слуги их величеств Трех Черных Королей. Идем по следу.

Голос мне не понравился. Противный до невозможности, скрипуче-свистящий и какой-то тягучий. Шевеления губ под масками я не заметил, как, собственно, и самих губ. Только глаза сверкали из прорезей, и что-то подсказывало – без масок ребята будут нравиться мне еще меньше, нежели их голоса и внешний вид вместе взятые.

– Следы у нас все на той стороне реки. Там дорога, туда и валите.

Сказал я это без задней мысли, просто чтобы поддержать разговор и без особой надежды на то, что они свалят по указанному адресу. Но это были еще те крендели! Хотя по словоохотливости им было куда как далеко до идиота-помощника.

– След здесь. Мы идем по следу…

Один из них быстро скользнул мимо меня, остановился точно на том месте, где исчез мужик, и начал колдовать с каким-то предметом, здорово похожим на кубик Рубика каменного века. Приглядеться я не успел. Меня отвлек второй.

– Кто вы? – проявил он коммуникабельность.

Когда-нибудь язык меня погубит. Не Великий Русский Язык, а язык в прямом, анатомическом смысле слова. Я даже подозреваю, что вместо ангела-хранителя у меня имеется свой, личный черт-провокатор. Вот он-то, злыдень, и дергает за разные места в самые неподходящие моменты.

– Я есть Великий Охотник-одиночка!..

Тебе, дядя Олег, когда-нибудь пистолет к затылку приставляли? Вот именно такое ощущение сразу и возникло. Чувство огромной, давящей опасности сзади. Аж шею свело! Да и впереди стоял тоже не подарок! Времени зря не терял и повел себя не очень-то миролюбиво. Выхватил из-за пояса какую-то фигню ажурную, вроде как железную, навел на меня и давай ее крутить! Потом расслабился и отрицательно мотнул головой. «Пистолет» от затылка враз куда-то отодвинулся, и шею отпустило.

– Шутишь?.. – прошипел мой собеседник и плавным движением подвесил свою железяку к поясу.

– Шучу! – охотно согласился я.

Позади щелкнуло, зашипело, и я, повернув голову, увидел висящий в воздухе черный провал. Все это творчество товарища Малевича мне уже порядком осточертело и, кроме спазмов в желудке, никаких других высоких чувств не вызывало. Поэтому я немного отошел в сторону и уже оттуда наблюдал, как во тьме растворился, блеснув лысиной, первый Пастух и как к провалу направился второй.

– Эй, кучерявый! – Мой черт-провокатор не дремал. – Может, карту дать? А то я того мужика так послал… Не догоните!

Пастух без особого напряга повернул голову на сто восемьдесят градусов, сверкнул глазами в прорезях маски и прошипел, как выдохнул:

– Догоним! Браконьер должен предстать перед судом!

Я уже успел десять раз пожалеть, что вновь привлек внимание к своей персоне.

– Но он же… Для детей… – сумел выдавить я.

– Суд разберется…

«Это смотря как он выглядит, ваш суд!» – подумал я, но благоразумно оставил свое мнение при себе.

Пастух так и ушел в черноту провала со свернутой назад шеей, сверля меня глазами. Провал исчез.

Я бесцельно потоптался на месте, потом отошел от берега ближе к ведру, нашел в траве свой улов и сложил в две кучки. Шесть щук и три драконьи головы. Я истерически хихикнул и задумался. Что-то подсказывало – с головами драконов хитрый напарник меня, как говорится, киданул, но в чем здесь фишка, я никак сообразить не мог. Ну, да бог с ним, с мужиком! Мне и эти-то головы были как-то не в вену. А вот щуки… Число «шесть» мне никогда не нравилось.

Пошел я, поднял с земли спиннинг, осмотрел, леску подмотал, блесну вытянул из закопченного ведра. Блесна выглядела крайне непрезентабельно. Вся какая-то жеваная, тройники погнуты… Леска тоже ничем не лучше, но крепкая. Я проверил. «Ну! – думаю. – Ежели сейчас Малевич со своим творчеством появится, то я ему в картину!.. И спиннинг не пожалею, и ведро, и вообще не знаю каких чудес туда накидаю!»

Размахнулся пошире – все нормально! Раз! И блесна легла, куда хотел. Прямо на середину Яманишки. Только вдруг по реке шорох пошел! Рыба из воды аж на берег выпрыгивать начала! Буруны от рыбьих хвостов и вверх, и вниз по реке! От моей блесны в стороны. На берег-то, может, и не очень много рыбы выпрыгнуло, врать не хочу, но пару хороших щук я отобрал.

Позже пришлось леску с катушки снять. Начала она скручиваться, наподобие тоненькой пружинки. И ни нож, ни топор ее не брали. И паяльная лампа… Но я схитрил! Плоскогубцами отвязал леску и от катушки, и от блесны. Леску дядя Сережа у меня реквизировал. Они ее на каком-то станке испытывали на разрыв. Тридцать тонн леска выдержала! А потом опять в пружинку скрутилась и станок этот поломала. А у Сергея ее дядя Саша Шешуков утянул… Так леска эта и уехала в Москву, что ли, и с концами!.. Вот такие дела…

От долгой говорильни у меня пересохло во рту, и я потянулся к бокалу с чаем.

– А блесна где? – полюбопытствовал дядя Олег.

– С блесной вообще казус приключился, – махнул я рукой. – Спрятал я ее в коробочку и убрал подальше, до выяснения… А дядя Миша здесь, на фазенде, сидел как-то один и наткнулся… Я его предупредить забыл. И блесна ему очень чем-то глянулась. Вот он и блеснил у баржи часа четыре, пока зацеп хороший не нашел. Теперь что у баржи рыбу ловить, что в ведре – уловистость одинаковая.

– Достать бы эту блесну надо! – азартно предложил дядя Олег.

– Можно, – согласился я. – А то черт-те куда за рыбой грести приходится. Только за каким бесом она тебе сдалась?

– Да ты что, дядя Паша?! Совсем здесь расплавился? Да с такой блесной гоном ловить любую рыбу можно! Какую хочешь! Как вот только блесну эту обнаружить?

– Не вопрос. Ныряй да бери! Там всего-то метра три-четыре, а она в темноте светится. А гон… Ну-ка его знаешь куда? Я уже над этим думал. У меня на рыбалке все время губы болят, как от герпеса. А ты – гон…

– А что, – осторожно спросил дядя Олег, – «подарочек» старого Кыдыра точно еще действует?.. Все равно, надо бы достать… – уже не так уверенно и без особого энтузиазма повторил он.