Терри Пратчетт - Патриот

– А этот парень, насколько я понимаю, ваш король.

– Нет.

– Нет? В таком случае я Пунжитрум, королева Сумтри.

– Моркоу обыкновенный стражник, такой же, как и я.

– Такой человек, как он, вполне способен с горсткой преданных людей захватить целую страну.

– Я не против. Если только не в рабочее время.

– И он тоже выполняет твои приказы? Ты выдающийся человек, сэр Сэмюель. И все же ты, как мне кажется, не смог бы убить принца.

– Да, не смог бы. Но если бы я его убил, ты убил бы меня.

– О, разумеется. Хладнокровное убийство на глазах у свидетелей. В конце концов, я ведь тоже стражник.

Они дошли до места, где стояли верблюды. Одна зверюга посмотрела на готовящегося вскочить в седло Ахмеда, поразмыслила над возможностью плюнуть в него, передумала и вместо этого плюнула в Ваймса. С большой точностью.

Ахмед оглянулся на футболистов.

– У нас в Клатчистане кочевники играют в очень похожую игру, – сказал он. – Но верхом. Цель – обвести объект вокруг ворот.

– Объект?

– Лучше называть это «объектом», сэр Сэмюель. А теперь, пожалуй, я направлюсь вон в ту сторону. В тех горах скрываются воры. Да и воздух там почище. Сам знаешь, для стражника всегда найдется работа.

– Ты когда-нибудь вернешься в Анк-Морпорк?

– А ты хотел бы там со мной встретиться, сэр Сэмюель?

– Анк-Морпорк – открытый город. Когда приедешь, обязательно загляни в Псевдополис-Ярд.

– Чтобы предаться воспоминаниям о старых добрых временах?

– Нет. Чтобы сдать вот этот меч. Мы выдадим тебе расписку, а когда будешь уезжать, получишь его обратно.

– Я обычно очень несговорчивый человек, сэр Сэмюель.

– А я обычно прошу только один раз.

Ахмед рассмеялся, кивнул Ваймсу и поехал прочь.

Пару минут он был силуэтом в основании столба пыли, затем стал подрагивающей точкой в горячем мареве, а потом пустыня поглотила его.

День клонился к закату. В шатре собрались различные официальные клатчцы и кое-кто из анк-морпоркцев. Ваймс несколько раз приближался к шатру, и каждый раз изнутри доносились возбужденные голоса спорщиков.

Армии тем временем окапывались. Кто-то уже установил грубо сколоченный указательный столб с поперечными планками. Каждая планка указывала в сторону родного дома тех или иных солдат. А поскольку все солдаты были родом из Анк-Морпорка, указатели также смотрели в одну и ту же сторону.

Стражники сидели под дюной, с подветренной стороны, в то время как худая клатчка готовила на костерке какое-то сложное блюдо. Весь личный состав выглядел довольно-таки живым (за исключением, как всегда, Реджа Башмака).

– О, сержант Колон, а ты где был? – поинтересовался Ваймс.

– Я поклялся хранить тайну, сэр. Дал слово его светлости.

– Понятно. – Ваймс не стал давить на него. Выжимать информацию из Колона все равно что выжимать воду из фланели. Успеется. – А Шнобби?

– Здесь, сэр!

Худая клатчка отдала честь. Звякнули браслеты.

– Это ты ?

– Так точно, сэр! Такова женская доля, занимаюсь черной работой, а ведь среди стражников есть и помоложе меня, сэр!

– Послушай-ка, Шнобби, – возразил Колон. – Шелли готовить не умеет, Реджу тоже доверять нельзя – потом в котелке неизвестно что плавает, а что до Ангвы…

– …то она готовить не станет, – завершила за него Ангва.

Закинув руки за голову и прикрыв глаза, она лежала на камне. Камень при ближайшем рассмотрении оказался дремлющим Детритом.

– И потом, ты так рьяно взялся за готовку, словно знал, что тебе это предстоит.

– Кебаб, сэр? – предложил Шнобби. – Ешьте, не стесняйтесь.

– Ты, я вижу, где-то раздобыл изрядно еды, – заметил Ваймс.

– У клатчского интенданта, – сообщил, улыбаясь из-под чадры, Шнобби. – Пришлось прибегнуть к некоторым сексуальным секретам.

Кебаб Ваймса замер на полпути ко рту. На колени закапал бараний жир. Глаза Ангвы широко распахнулись. Она в ужасе смотрела на небо.

– Я сказал ему, что, если он не даст мне жрачки, я сорву одежду и начну так вопить, что весь лагерь сбежится.

– Меня бы такая перспектива испугала до потери пульса, можно не сомневаться, – покачал головой Ваймс.

К Ангве вернулась способность дышать.

– Да уж, выпади мне другие карты – и быть бы мне одной из этих, фаталистских дамочек, – продолжал Шнобби. – Стоит мне лишь подмигнуть мужчине, он целую милю бежит не останавливаясь. Такое может пригодиться, в жизни то есть.

– А я говорил ему, что уже можно переодеться обратно в мундир, но он сказал, что так ему лучше, – шепнул Колон Ваймсу. – И если честно, я начинаю за него беспокоиться.

«Я не знаю, что в таких случаях делать, – подумал Ваймс. – Устав про это ничего не говорит».

– Э-э… Шнобби, как бы тебе сказать… – неловко начал он.

– Только давайте без всяких ин синь ниаций, – сказал Шнобби. – Со мной все нормально. Но иной раз очень полезно провести часок в шкуре другого человека.

– Ну, если речь только о шку…

– Я всего-навсего соприкоснулся с мягкой стороной собственной натуры – понятно? Попытался взглянуть на мир с позиции другого мужчины, живущего во мне. Пусть даже этот мужчина – женщина.

По очереди посмотрев на каждого, Шнобби сделал неопределенный жест рукой.

– Ну ладно, ладно, сейчас переоденусь в мундир, только приберу после ужина. Довольны?

– О, что так приятно пахнет?

Подбрасывая мяч, подбежал Моркоу. Он был голый по пояс. На шее у него на шнурке висел свисток.

– Я объявил перерыв, – усаживаясь, сообщил он. – Послал ребят в Гебру за четырьмя тысячами апельсинов. А в ближайшее время соединенный оркестр полков анк-морпоркской армии, исполняя популярные военные мелодии, контрмаршем пройдет мимо всех войск.

– А этот оркестр когда-нибудь тренировался ходить контрмаршем? – спросила Ангва.

– Вряд ли.

– В таком случае зрелище обещает быть любопытным.

– Моркоу, – сказал Ваймс, – не хочу совать нос не в свое дело, но где ты ухитрился найти футбольный мяч? Мы же посреди пустыни.

А в самой глубине сознания голосок все твердил: «Ты сам слышал, он погиб, и все остальные тоже… Где-то в другом месте…»

– О, теперь я все время ношу за поясом спущенный мяч. Знаете, на диво умиротворяющий предмет. Вы в порядке, сэр?

– Э-э? Что? О! Да. Просто чуть-чуть… устал. И… кто выигрывает?

Похлопав по карманам, Ваймс отыскал там последнюю сигару.

– В общем и целом получается ничья, сэр. Но на скамье штрафников уже четыреста семьдесят три игрока. И, как это ни печально, Клатч намного опережает нас по числу карточек.

– Спорт как замена войны – верно? – подмигнул Ваймс.

Порывшись в углях костерка Шнобби, он вытащил тлеющую… не углубляясь в детали, лучше было считать этот предмет головешкой.

Моркоу торжественно посмотрел на него.