Роман Трахтенберг - Гастролёр

– Мы опять ничего не нашли, – сообщил он, поднявшись на борт.

– А как тебе дайвинг? – спросил Матиас.

– Классно! Там была мурена такая, и скат, и рыбы такие…

– Значит, понравилось?

– Еще бы! А как, кстати, талисман?

Я протянул Норберту небольшой кулончик.

– Нашли?! Вот здорово! – обрадовался Норберт. – Кто? Где? Как? Дай посмотреть!.. А почему это фигурка дайвера? Вы же парашютисты!

Все посмотрели на меня. Подготовить фигурку парашютиста я не успел, точнее, её просто негде было взять. В Халаибе сроду не видели парашютистов.

– Видишь ли, Норберт, – подбирая слова, неспешно начал я. – Дело в том, что на самом деле мы не совсем парашютисты…

И я рассказал ему о нашем сговоре, показав письмо, подтолкнувшее нас к этому поступку.

– Это вы меня так надули? – захохотал Норберт, когда, наконец, понял, в чем дело. – Я же поверил! Ну, вы даете. Меня в жизни так не дурачили! Спасибо, парни, я это никогда не забуду…

Вечером мы ещё раз все вместе обменялись впечатлениями об отлично проведенной «спасательной операции», хохоча на всю набережную и потребляя спиртные напитки, естественно, за счет Норберта. Через четыре дня он окончил курс и получил свой первый сертификат подводного пловца.

Парашют был заброшен и одиноко лежал в углу его комнаты, порой вызывая у нас нетрезвое любопытство. Дайверы – народ активный, уверен, если бы в городе имелись какие-нибудь летательные аппараты, кроме «Боингов», стоящих в аэропорту, мы бы непременно использовали его по назначению. А так… однажды пьяный Кравчук, дожидаясь, пока Норберт соберется в кафе, незаметно от него отрезал ленточку от парашюта. На память. Только ленточка нас потрясла. На дискотеке в неоновом свете она ярко светилась. Тогда ещё не были в широком применении подобные материалы, и мы, как вороны, стали потихоньку растаскивать стропы парашюта на сувениры. На дискотеках повязывали ими волосы, завязывали на руку.

– Какие веселые ленточки, – однажды одобрительно заметил Норберт. – Это для дайверов, а мне можно купить?

Народ напрягся, с ходу придумав, что это дается только инструкторам. Он пока не дорос.

– Жаль, – расстроился тот. – Но я вернусь сюда на зимние каникулы и тогда обязательно получу сертификат.

– Ну, тогда, конечно, и сувенир будет твой! – одобрили мы его, надеясь втайне, что, может, до того момента он и не откроет парашют.

– Ты должен меня взять, – настойчиво канючил я. – Костя, я ведь могу пригодиться.

Константин Кравчук, он же К. К., он же Кака, чесал бороду, морщил нос, и о чем он думал, угадать было практически невозможно. А дело все в том, что на завтра он получил довольно сложный заказ на глубоководное погружение. В наш городок завалилась компания из трех французов, которым непременно нужен был рекорд: погрузиться на сто метров. К Косте они обратились, как к лучшему инструктору; он согласился, взяв с них приличный гонорар; сделка и погружение должны были оставаться в строгом секрете; однако, что было естественно, слухи о происходящем расползлись по всему городку. Я решил, что непременно должен видеть это. Подобный опыт всегда пригодится.

– Да я бы не против тебя взять, – отмахивался Костя, – но сам не знаю, что ждет на глубине с такими клиентами. На подобные подвиги всегда идут дауны и недоучки. Стараются поставить личные рекорды, не зная, как это опасно. Причем чем ниже у них квалификация, тем чаще лезут. А отговорить их я не смог: неопытным людям ведь ничего не объяснишь! Тем более фрэнчам. Тот, кто хоть немного соображает, дорожит своей шкурой. А тут, – он обреченно махнул рукой, – мальчики приехали померяться хуями.

– Но тогда зачем ты идёшь с ними? – изумился я.

– Так они всё равно будут нырять, со мной или без меня. Но со мной у них больше шансов выжить.

Хм, ситуация оказалась даже интереснее, чем я думал, так как пока не сталкивался с любителями глубоководных погружений. Оказалось, смелость и разум ходят разными путями. Более того, как утверждает народная водолазная мудрость: «Смелый дайвер не бывает долгожителем».

И всё-таки предприятие очень манило, я тоже хотел подвига. Ну, какой инструктор может быть, если туристы ниже его опускаются?! В общем, я решительно пошел на крайние меры и… предложил сто долларов. Кравчук неожиданно изменил свою позицию и согласился меня взять, мотивируя тем, что, «если жабоеды будут тонуть – одного спасет он, второго – я».

– А третий? – поинтересовался я, кажется, из чистого любопытства.

К. К. не ответил, но по его лицу было видно, что третий… Ну и фиг с ним. Иногда и одного-то не вытащить. А помирать, знаете ли, нам рановато.

– И, вообще, надеюсь, ты помнишь международное правило спасения: «Лучше один труп, чем два»?

Я согласно кивнул: в мои планы тоже не входило погибнуть завтра, к тому же и… правило очень разумное. Например, если турист рухнул в водопад, а у тебя нет ни веревки, ни спасательного жилета, и… вообще ни черта, то и прыгать вслед за ним не имеет смысла. Вы утоните оба, если только вы не Бэтманы. Но Бэтманы, к сожалению, живут только в кино, о чем я прекрасно помнил, благодаря близкому знакомству с морской стихией, не дававшей человеку забываться.

Мне самому придется завтра серьёзно контролировать себя; скажем, тот же азотный наркоз, «восторг пустоты», начинается с пятидесяти метров, причем наступает всегда непонятно и внезапно. А многие люди даже не поняли, что пережили его. Как рассказывал один турист в баре: «Так здорово было, я плыву, кругом кораллы, да ещё такая прекрасная музыка…»

– Какая ещё музыка под водой? – одернули его.

– Какая? – Он задумался и даже опешил. – Ну, может, я сам себе намурлыкал?..

Меньше всего хотелось услышать на глубине в сто метров музыку, трахнуть русалку, возомнить себя резвым ушастым дельфином… И стать героем анекдота: «А ну верните деньги за анашу, она не вставила!» – «Тогда, чё ты сюда голый из бани пришёл?»

Но я надеялся, что удержу ситуацию: это неофит, который не в курсе того, что с ним может случиться, не поймет, что его мозги не в порядке. А я практически морской волк или даже танк!

«А если что случится? – размышлял я утром по дороге к клубу. – Будет ли меня мучить совесть? Будет ли являться мне в кошмарных снах тот дайвер, которого я сегодня не смогу спасти? Что если он, обглоданный рыбами и увешанный водорослями, станет подниматься каждую ночь из чёрной ледяной бездны и брррр… Но живут же как-то другие инструкторы и не сходят с ума! Хотя интересно, как они живут?! Вспоминают ли случайно погибших. А поминать их надо?»