Н. Федотов - Милицейские байки

Пошли. На перекрестке с улицей Огарева мужик, повернувшись, спросил: «Сюда, что ли?» – «Сюда, сюда, – отвечала Мария Николаевна, снимая ПМ с предохранителя. – Вон в тот большой дом»

Сержант на входе сначала обалдел от такой картины, но быстро пришел в себя и вызвал подкрепление. Задержанный, стоя в «генеральском» подъезде МВД у стены с поднятыми руками, громко бранился и всячески выражал возмущение такими методами.

Правда, поощрение за находчивость Марии Николавне так и не выдали. Мужик тот действительно был в розыске, но не за тяжкие, как ей показалось, а за неуплату алиментов.

Давно уже гуляет по рукам множество милицейских радиостанций. Уплывают они разными путями. Как не уплывать, когда есть большой спрос. Серьезные преступные группы всегда стараются прослушивать эфир во время проведения операций, а иногда даже и дают дезинформацию своим преследователям.

Однажды сработала сигнализация в квартире. Из отдела охраны навели группу. Когда они подъехали к тревожному дому, получили из конторы отбой, и, естественно, уехали восвояси. Через полчаса дежурный запрашивает, что там, почему не докладываете? Оказалось, никто отбоя не давал. Оставалось лишь предположить, что в эфир на волне отдела охраны выходили воры, патруль их хорошо слышал с близкого расстояния, а дежурный не слышал. Предположение подтвердилось тем, что квартира оказалась обчищенной.

Но массовую операцию по поиску и изъятию радиостанций, находящихся в чужих руках, начали не после этого случая и не после ряда аналогичных. О такой операции распорядился большой милицейский начальник после того, как его лично кто-то вызвал на связь во время проведения некоего общегородского рейда и обматерил по-черному, естественно, это слышали все прочие. Вот тогда и было приказано начать облаву, были выделены силы и средства. У руководства возникли сильные подозрения, что покрыл генерала кто-то из своих, но никаких подтверждений тому, естественно, не нашлось.

Эта история приключилась с оперуполномоченным одного отделения, расположенного в центре Москвы. После дежурства он немного «принял», чтобы снять стресс. Затем, уходя со службы, он встретил знакомого (кстати, тоже мента), а по такому поводу грех не выпить. Затем добавили... Короче говоря, расставшись с приятелем, наш герой едва держался на ногах и двигался по весьма причудливой траектории.

В конце концов он оказался в общественном туалете ГУМа. За поздним временем здесь было почти пусто. Только трое молодых людей покупали друг у друга доллары (в то время это подпадало под 88-ую статью). Опер вспомнил о своем служебном долге. Он твердым, насколько мог, шагом подошел к молодым валютчикам и предложил им пройти. Валютчики посмеялись и так оттолкнули «алкаша», что тот упал и больно ударился затылком об унитаз. Оперу такое обращение показалось очень обидным. Он молча вытащил пистолет и без каких-либо предупреждений стал стрелять. Одного из валютчиков он ранил в грудь, а другому прострелил руку – этот всё же сумел выбежать вместе с третьим. Расстреляв всю обойму, опер счел свой долг исполненным и тут же, не убрав пистолета, сладко заснул, привалившись к унитазу. Подоспевший на выстрелы наряд милиции застал в туалете два тела: полумертвый от раны валютчик был усыпан разлетевшимися долларами (изъято было 3000$), а мертвецки пьяный опер с детской улыбкой прижимал к себе пистолет.

Дело надо было спасать. В итоге официальная версия происшествия была здорово откорректирована и теперь звучала так: опер, выполняя служебное задание, геройски вступил в бой с бандой валютчиков и в одиночку задержал их всех (двое других на самом деле попались в тот же вечер). О пьянстве и разговора не было. За «умелые действия по раскрытию преступления» опер был поощрен премией в размере месячного оклада. Тем не менее, начальник отделения назначил героя «вечным дежурным» до конца года.

Что ж, по труду и честь!

Во время Олимпийских игр 1980 года в Москву стянули большие силы милиции со всей страны. В столицу провинциальные блюстители порядка привезли не только обмундирование и оружие, но и привычные им методы работы.

В одной из олимпийских гостиниц обворовали иностранного журналиста. За расследование взялся сыщик, командированный из Перми. Оказалось, что под подозрение подпадают в той или иной мере 42 (сорок два) человека. Не мудрствуя лукаво, сыщик задержал их всех и отправил в Бутырский СИЗО. Там, сопровождая свои слова зуботычинами, он объявил: «Вы, сукины сыны, ворюги х...вы, ..., ..., будете тут сидеть, пока не сознаетесь. Я вам покажу!»

Метод оказался довольно эффективным. Не прошло и суток, как трое сукиных сынов и ... сознались (независимо друг от друга) в краже. К сожалению, никто из них не мог сказать, где похищенные вещи находятся сейчас, но великий сыщик взялся протоколировать их чистосердечные признания. Однако другие 39 человек написали жалобы в прокуратуру, ЦК КПСС и Верховный Совет. В Бутырках объявилась прокурорская проверка. Выяснилось, что 42 человека незаконно заключены под стражу.

Приглашенный к прокурору сыщик никак не мог понять, чем тот недоволен. «Я всегда так делаю, – объяснил он, – и у меня только благодарности» На это прокурор не смог найти возражений. Незадачливого борца с преступностью попросили от греха срочно вернуться в Пермь. Проверить, как обстоит дело с соцзаконностью там, никто в прокуратуре не решился. Впрочем, об этом вы можете догадаться и сами.

С задержаниями связано много забавных историй. Вот одна из них. Некий следователь одного из РУВД Москвы задержал бомжа по подозрению в квартирной краже. Было ли это подозрение обоснованным, сейчас уже не установишь. Но тогда, уже затолкав задержанного в машину, следователь вдруг почувствовал себя плохо. Он с трудом довез бомжа до Бутырок и уговорил своего знакомого, дежурившего в тот вечер в охране, принять бомжа без оформления документов. Бумажки следователь пообещал привезти утром, когда немного отлежится.

Утром следователь лежал уже в госпитале с обширным инфарктом. Сменился с дежурства знакомый, так и не дождавшись постановления о задержании. Некоторое время спустя другой следователь отыскал-таки украденные из той квартиры вещи. А бомж остался в тюрьме. Здесь было неплохо – бесплатная кормежка трижды в сутки, прогулки, работать не заставляют. В общем, жить можно. Вот он и жил, вполне довольный своим новым положением, и никому на это не жаловался.

Тем временем следователь вышел из госпиталя, отправился долечиваться в санаторий, а затем вовсе ушел с оперативной работы. О бомже все забыли. Так он просидел всю зиму и следующие весну и лето. Наконец, в Бутырку нагрянула очередная комиссия. На стандартный вопрос «Жалобы есть?» бомж попросил увеличить ему выдачу курева. Разбирая жалобу, члены комиссии потребовали все материалы на арестованного. Каково же было всеобщее удивление, когда материалов не оказалось! Выходило, что честный гражданин почти год незаконно содержался под стражей!