Адриан Пласс - Сокровенный дневник Адриана Пласса (37 и ¾ лет от роду)

Почувствовал внутреннее побуждение вести дневник. Записки о своём духовном опыте на благо будущих поколений. Пусть каждое новое переживание и откровение станет ярким маяком в кромешной тьме этого мира!

Сегодня что-то ничего не могу придумать.

Ничего, завтра воскресенье. Уж в воскресенье-то непременно будет, что записать!

Опять не Рождество, а сплошная реклама и трата денег! В этом году пошлю только десять открыток. В конце концов, разве в этом смысл Рождества, а?

У нас не церковь, а какой-то сервис-центр. Все служат друг другу направо и налево, не успеешь и глазом моргнуть. Нет уж, лучше сидеть смирно и сиять, как лампочка.

Сегодня всё вышло из-за Эдвина Берлесфорда. Целых сорок пять минут про грех! Рекордное время, ровно девять фруктовых тянучек. Посередине проповеди я полез в карман, чтобы убедиться, что запасов хватит до конца, а он как закричит: «Похоть!» — и я от неожиданности уронил упаковку под стул. Тихонько нагнулся, чтобы её поднять, но выпрямиться уже не смог, потому что Дорина Кук тут же упёрлась ладонями мне в затылок и начала истово молиться, чтобы «наш отчаявшийся брат покинул тьму и обратился к свету». Я лично был только за, потому что внизу под стулом было ужасно темно и ничего не видно. Потом она меня, конечно, отпустила, но при этом на лице у неё была такая лукавая, типично «христианская» улыбочка, что мне ужасно захотелось дать ей повод поупражняться в милости и прощении. Теперь весь народ думает, что у меня серьёзные проблемы с похотью. Во время чаепития все сочувственно и ободряюще мне улыбались, а Леонард Тинн даже подошёл и крепко меня обнял. Чтобы доказать, что я не так уж безнадёжен, подошёл к Эдвину и записался в самодеятельный рождественский хор: в следующую субботу будем стоять на улице и распевать традиционные хоралы для всех прохожих. Джеральд, кстати, тоже записался.

Мой сын Джеральд говорит, что в субботу вечером по телику классный фильм про Джеймса Бонда. Жаль, что не посмотрим. Ничего, рождественский хор — это Божье дело!

По рассеянности купил набор из пятидесяти рождественских открыток. Ладно, не страшно. Зато теперь хватит лет на пять.

Сегодня мне приснилось, что я — Джеймс Бонд.

Кстати, а не противоречит ли Писанию пение рождественских хоралов? Позвонил Ричарду, мужу Дорины Кук, который считает, что на Рождество христианам нельзя наряжать ёлку. Бесполезно. Оказывается, хоралы даже назидают.

Купил ещё пятьдесят открыток.

А вдруг это Бог пытается внушить мне, что в субботу я просто должен остаться дома? Открыл наугад Библию, ткнул пальцем в страницу.

«И псы лизали кровь его».

Хм-м… Иногда я совершенно Его не понимаю…

Попросил Бога дать мне знамение, как Гедеону. Если ровно в 21:04 к нам в дверь постучится карлик в форме японского адмирала, тогда я точно буду знать, что пение рождественских хоралов — Божья воля для моей жизни.

Свершилось чудо! Никто не пришёл! Ну что ж, зато теперь всё ясно. В десять часов явился Тинн, продавал рождественские открытки, вся выручка — на благотворительность. Купил у него пятьдесят штук.

Ну и вечерок получился!

Начался фильм. Я ужасно удивился, когда увидел, что Джеральд тоже усаживается смотреть.

— А как же хоралы? — спросил я.

— А, это… — отозвался он. — Да нет, я ещё во вторник позвонил Эдвину и сказал, что по телику классный фильм, так что я не пойду.

Ну почему, почему я сам до этого не додумался?

На пороге встревоженный Эдвин — пришёл узнать, почему меня не было. Я струсил и сказал, что так и не могу справиться с похотью.

Фильм кончился, но конца я не видел. Эдвин только что ушёл после двух с половиной часов интенсивного душепопечительства. У порога повернулся и говорит:

— Ну, я домой, смотреть фильм про Бонда. Жена обещала записать.

Джеральд сказал, что конец у фильма был просто здоровский, но при этом усмехался и, надо сказать, совсем не по-христиански. Но всё равно душа у него добрая. Перед сном он даже похлопал меня по плечу и сказал, что Бог любит меня, несмотря ни на что.

В следующем году вообще не стану посылать никому никаких открыток!

… несмотря на что???

Сегодня в церкви выступал незнакомый проповедник в монашеской рясе. Он сказал, что Бог добрый и мы Ему очень нравимся. Все обернулись к Эдвину посмотреть, согласны мы или нет, но тот просто сидел и счастливо улыбался во весь рот, как маленький мальчик, так что мы ничего не поняли. Монах всё время цитировал святую Терезу из Калькутты, а ведь она католичка!

После служения Ричард Кук подошёл к нам и шёпотом сказал:

— Всё это, конечно, хорошо, но только вот спасена она или нет?

Джеральд наклонился к нему и тоже прошептал:

— Всё это, конечно, хорошо, Ричард, но сколько вшивых бродяг ты вымыл и накормил на прошлой неделе?

Энн сказала, что проповедь была просто замечательная, — значит, наверное, так оно и есть.

Оказывается, к нам на Рождество собирается приехать дядя Ральф (Энн — его единственная племянница). Не будь мы христианами, я бы ужасно расстроился, потому что Ральф — самый вульгарный тип, которого я знаю. Но это всего лишь полбеды, беда в том, что завтра к нам приезжает ещё и тётушка Марджори — а она осуждает даже горячий шоколад со вкусом амаретто за «потенциальную опасность интоксикации»! Джеральд, узнав про дядю Ральфа, довольно потёр руки… Да-а, дела…

Перед сном вспомнил, что сказал монах: Бог добрый, и я Ему очень нравлюсь. Почему-то почувствовал себя как-то необычно хорошо.

Вернувшись с работы, столкнулся в коридоре с Джеральдом.

— «Титаник» прибыл, — сообщил он.

Тётушка Марджори восседала в гостиной, величественно просматривая журнал с телепрограммой. После того, как мы обменялись положенным поцелуем, во время которого ни одна молекула моего лица не соприкасается ни с одной молекулой её лица, она внушительным тоном произнесла:

— Пока тебя не было, я пометила все передачи, которые не подходят для семейного просмотра, и тем более во время рождественских праздников. Так что смотреть их мы не будем.