Array Коллектив авторов - Морские досуги №3

— Ну да, мы идём под парусом, вроде как, имеем приоритет — комментировал Данил, разлёгшись на банке в кокпите — но нам гораздо проще повернуть, чем, например, ему — и он показал зажатым в руке бутербродом на идущий встречным курсом здоровенный супертанкер.

— И, кроме того — добавил Пол, выходя из салона, тоже с бутербродом в зубах — если он не отвернёт, то об нас даже краску не поцарапает. А нам будут опаньки.

Предмет нашей беседы всё тянулся мимо нас, а высокая кормовая надстройка еще была далеко по курсу.

— И еще, никогда не проси их сбавить или прибавить ход! — Денис нанёс coup de grace моей вере в морские традиции — Тебя просто пошлют нафиг. У него каждая секунда полного хода — это двести долларов горючки, и подобный штраф на вахту судовладельцы могут повесить запросто.

Настроенный подобным образом, на свою вахту я отправился вперёдсмотрящим, вооруженный биноклем и рацией, в страховочной сбруе. В отличие от Ника, я устроил наблюдательный пост возле мачты: досюда волна пока не доставала, а за парус можно и заглянуть.

Ночная вахта в оживлённом судоходном канале — это четыре часа вращения головой, замечательная профилактика остеохондроза и тренировка зрительной памяти. Видишь белый огонь справа по корме — звезда это или корабль? Если корабль, тот ли это, что ты наблюдал десять минут назад? Стал ли он ярче, или тусклее? Ага, ярче… А что это справа от него? О, да это зелёный ходовой огонь, значит, кто-то нас нагоняет и скоро нагонит. Ну и что, что красного не видно, может, он закрыт надстройкой или вообще не горит. Брать пеленг, при необходимости связываться для коррекции курса. А ведь это не единственный корабль в поле видимости — их несколько, и каждый приходится запоминать, отслеживать, брать пеленги…

Тот, нагонявший, оказался транспортом типа Либерти, привет из Второй Мировой, переделанный в сухогруз, и ходовой красный у него действительно не горел. Зато радист у него бдел на вахте, а не в видеоигрушку гонял. Тут же нашелся вахтенный, я в рацию слышал, как он гоняет дежурных ремонтников до боли знакомым лексиконом. М-да, «я русский бы выучил только за то…». Меня поблагодарили и проследовали дальше, на Сантьяго, оставив нас всматриваться в горизонт.

Впрочем, что там всматриваться? Прямо по курсу звёзды поблёкли, над горизонтом переливалось зарево. “Круизный лайнер, встречным курсом“ — разъяснил Питер — “Сейчас появится“ И впрямь, появился! — над горизонтом вставала мачта, расцвеченная прожекторами. Вот показался мостик, а вот и палуба за палубой выходят из-за горизонта яркими полосками, начисто забивая моё ночное зрение. Какие там ходовые огни, где? “Посмотрим, где мачта“ — пока я тёр ослеплённые глаза, Питер невозмутимо приник к биноклю — “Ага, прямо над мостиком. Значит, идёт на нас контркурсом. Надо связываться.“

Я настроился на шестнадцатый канал, вызвал круизный лайнер, подождал, повторил вызов… Никакого ответа, а между тем он уже показался из-за горизонта целиком, и вся сияющая громадина невозмутимо пёрла нам навстречу. На мой отчаянный вызов откликнулся только давешний сухогруз: “Слушай, земеля, это же круиз, у них радисты часто [bebeeep] пинают. Так что, готовь ракетницу!“ Ракетница в чехле, ракеты рядом в кармашках… блин, какой же там код: красный? Белый? — всё забыл на нервах! Белая ракета с шелестом ушла в зенит, лопнула и осветила нашу посудину. Через десяток секунд нас вызвали по рации. Голос недовольный, говорит по-английски с густым средиземноморским акцентом, среди фоновых шумов — явственное хихиканье. Стараясь не сорваться, повторяю запрос. Мне отвечают: “Всё в порядке, следуйте прежним курсом“. Какой, нафиг, прежний?! Вот мы, а вот они, идём навстречу друг другу. Да нас одним буруном перевернуть может! Ну их, такие курсы! Питер был со мной согласен.

— Вас не понял, вас не понял, сильные помехи. Отклоняюсь налево пятнадцать, налево один-пять, новый курс двести семьдесят, новый курс два-семь-ноль. Over.

Мы повернули влево на пятнадцать, а потом еще на десять, и всё равно туша круизника прошла в двух кабельтовых от нас. Ярусы палуб возвышались над нами стеной, грохотала музыка, с открытых балконов щёлкали вспышками. В довершение всего с мачты засиял прожектор, осветив наше судёнышко и ослепив меня и Питера. Вся команда как по тревоге высыпала на палубу. “Вот, гады!“ — выразил общее мнение Данил — “Аттракцион из нас сделали. Это они специально так!“ Снова ожила рация. “Мальчики, вы были восхитительны!“ — сказал из неё хмельной женский голос — “Извините Луиджи за невинную шутку, это я попросила.“ Я задохнулся, все цензурные слова куда-то делись. Вместо меня рацию взял Данил, процитировал статью Морского кодекса, время и координаты нарушения и вежливо попросил Питера занести всё в журнал.

Проводив морского мега-хулигана незлым тихим словом, свободные от вахты отправились по каютам спать, мы же с Питером снова вперили восстановившиеся глаза в горизонт. Почти сразу же оба увидели по курсу пару очень странных огней. Белые, как ходовые, они могли бы обозначать судно на ходу, но ни красного, ни зелёного мы не разглядели. Впрочем, если мы видим его борт, то оно точно куда-нибудь уйдёт, вправо, влево — неважно, освободив нам дорогу. Время шло, мы сближались, но загадочное судно оставалось прямо по курсу. Более того, белые огни слились теперь в один, что значило, что наш визави повернулся в нам кормой… или носом! На вызовы по рации нам отвечал только треск помех. “Давай уклоняться“ — решил Питер. Право двадцать!

Ночное море обманчиво: таинственное судно оказалось гораздо меньше, чем мы думали — и гораздо ближе! Мы обходили, оставляя слева по борту, роскошную круизную мотояхту. На её борту — ни шума, ни движения, ни даже всегдашнего гудения генератора. Темнота и тишина, только два габаритных огня, которые мы и видели. “Как ты думаешь, может, им нужна помощь?“ — задумался Питер. Пробужденный сменой курса и изменением оборотов дизеля, в кокпит вскарабкался зевающий Данил. Увидев яхту, округлил на нас глаза:

— Вы что здесь забыли? — прошептал он — Быстро рвать отсюда когти!

Когда яхта призраком растаяла за кормой, мы спросили Данила, чего он так испугался.

— Смотрите! — сказал Данил уже нормальным голосом — Дорогущая яхта лежит в дрейфе, да не где нибудь, а между Гаити и Кубой, без шевеления на борту. Скажите честно, нам это надо?

Крыть было нечем. Мы согласились с Даниловой логикой и продолжали нести вахту. Герои авантюрных романов непременно пошли бы на яхту и огребли на свою голову сюжета страниц на двести. Увы, вокруг нас была реальная жизнь. Данил теперь уже не ушел в каюту, а укрылся одеялом в кокпите.

— Как ни уйду спать, у вас опять приключение — проворчал он — Буду здесь с вами бдеть.