Array Коллектив авторов - Морские досуги №4

— Вас по ночам ничего не тревожит? — он с удивлением приподнял брови, — Потому что расположение вашей каюты примерно такое же, как и мое, — продолжал я, — И туалет и ванная комната у вас находятся так же, как и у меня.

— Правда? А я и не знал об этом. Значит мы по-настоящему соседи? — он изобразил искусственную улыбку на лице.

— Конечно соседи, — не обращая внимания на его эмоции, продолжал я, — Даже и вентиляция из туалета и ванной у нас с вами одна. Так я вот о чём хочу спросить тебя, — мялся я.

Как бы корректнее задать свой вопрос:

— Из вентиляции у тебя кукареканья не слышно?

Корреспондент широко открыл глаза, и они у него округлились до состояния бейсбольного мяча. Он посмотрел на меня с удивлением:

— Нет, ты знаешь, у меня в туалете ничего не кукарекает, может быть, тебе это послышалось? — вежливо предположил он.

— Да нет, — пожал я плечами, — Ночью, то ли в 4, то ли в 5 часов там что-то начинает кукарекать.

— Нет, — решительно по-русски отмел он все мои сомнения, — У меня в туалете ничего не кукарекает.

Когда я узнал, что у него ничего не кукарекает в каюте, я вернулся в каюту. Через полчаса забегает ко мне капитан:

— Дед, ты что, совсем сдурел, что ли! Ты что к этому американцу пристал? Он вообще думает, что у тебя крыша поехала, потому что у тебя там где-то ночью что-то кукарекает.

— Ты знаешь, Владимир Иванович, а оно и в самом деле кукарекает, — попытался я объяснить ситуацию возбуждённому капитану.

— Да не может быть, чтобы кукарекало, — также напирал он на меня.

— Хорошо, — я поднял перед собой ладонь, чтобы успокоить возбужденность капитана, — Тогда я приглашаю тебя на концерт этого кукареканья, — а потом уже спокойнее добавил, — Давай, приходи, посидим, послушаем. Ну, часика через полтора и приходи, — я посмотрел на часы, — Придёшь? — я вновь вопросительно глянул в его возмущенные глаза.

Капитан, немного успокоившись от моих заверений, развернулся и вышел из каюты.

Он и точно пришел в назначенное время.

Я заварил свежий чай, разлил его по фарфоровым чашкам и мы сели, чтобы расслабиться.

Сидим, пьём чай, курим и ждём. Я искоса все время поглядывал на безмятежного капитана.

Но вдруг, на самом деле, послышалось: «Кукареку!».

После первого «Кукареку», капитан подозрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Но кукареканье продолжалось с назойливой настойчивостью.

А я, поглядывая на него с ехидцей, спрашиваю:

— Ну и что? Кукарекает? Слышишь?

— Точно! Кукарекает, — озадаченно говорит он. И почесал в ухе пальцем, — Думал сначала, что показалось. А оно, и в самом деле, кукарекает. А где оно у тебя кукарекает? — он уже с любопытством просмотрел на меня. Хмыкнув, я указал ему на спальню:

— Да вон там — за спальней.

А из спальни дверь идет в ванную комнату. Сейчас дверь туда была открыта. Ванная комната была огромной. Там находились ванна, туалет, и еще там можно было бы и в футбол поиграть. Места было достаточно.

Капитан зашёл в ванную и остолбенел — а там все было забито ящиками.

— Откуда ящики?!

— Зайцев попросил.

— Ты что, дурак, что ли?! Если бы ты влетел с этими ящиками во Владивостоке, когда таможня нас проверяла, пароход был бы арестован! Ты что натворил!? — возмущению его не было предела.

— Но ничего же не случилось …, — попытался оправдаться я.

— Это тебе просто повезло. Да! Вот это ты учудил, — его возмущению не было предела.

Он сел в кресло, немного передохнул, чтобы сбросить эмоции, и продолжал:

— Ну и дурак же ты, дед! Елки-палки, вот это же надо…! Как это можно! Ты же все судно подставил бы из-за этого Зайцева!

Потом он немного успокоился и, поглядев на стопу ящиков, предположил:

— Может быть, в каком-то из этих ящиков что-то и кукарекает?

— Да я, вроде бы перебирал их — и ничего не нашёл, — оправдывался я. Но кукареканье неслось именно откуда-то с той стороны. Из ванной комнаты.

Капитан быстро поднялся с кресла и, чуть ли не бегом, проследовал в ванную комнату. А там начал простукивать и переворачивать эти злосчастные ящики.

Бац, бац, бац — ниже-ниже…. Стучал он по ящикам.

— Да! Вот он, — радостно вытащил он из кучи один из них, — Вот из этого ящика у тебя и кукарекает.

И на самом деле. Я прислушался к этому ящику. Точно! Этот ящик и кукарекал.

— Да. Там, наверное, находиться сингапурский будильник. Кто-то нажал кнопку на нем при погрузке — и он, поэтому и кукарекает, — предположил капитан.

— Да ты что!? — я был ошарашен от простоты такого решения.

Вытащили мы этот ящик, отнесли его в дальнюю кладовку и оставили там. До конца рейса я так его больше и не трогал. Не заходил в ту кладовку, но кукареканье в каюте прекратилось.

А когда Зайцев пришел в Сиэтле к нам на борт, я его с интересом спросил:

— Что это у тебя в ящике там кукарекает?

— Да, елки-палки, это моя жена, наверное, будильник положила туда, клавишу на нем нажала — вот он и кукарекает — он долго смеялся над моим рассказом и изумлением американского журналиста.

Капитан, немного успокоившись после моего рассказа, и немного охолонил нас:

— Одно только нормально, что у тебя с башкой всё в порядке, и крыша у тебя не съехала. Это доказывает, что ты ещё не чокнулся, хоть и в рейсе находишься больше полугода, и перед любым судом можешь находиться в полном здравии.

И потом рассказал нам, что этот корреспондент пришел к нему очень озабоченный:

— С вашим стармехом проблемы — у него кукареканье в голове слышно, — со смехом рассказывал нам капитан, — А по нашим законам, если моряк находится в море больше 4 месяцев, то этому человеку нужно отдыхать. А вы уже больше полугода в рейсе. Обратитесь в компанию, чтобы ему срочно предоставили отдых. А то, его ни один суд не возьмет свидетелем в случае любого инцидента.

Капитан успокоил журналиста:

— Все нормально, не переживай. Мы уже нашли где у него в каюте кукарекает и устранили причину. Теперь у него в каюте нет проблем, и он ночами спит спокойно.

Но корреспондент не успокоился и перед подходом к Сиэтлу, застав меня вновь на мостике, спросил:

— У вас больше ничего не кукарекает в каюте?

— Да нет, мы нашли этот ящик, из которого неслось кукареканье, там был будильник.

Тогда корреспондент посмеялся и говорит:

— Да, это был один из морских анекдотов. Я, может быть, опишу его в своей хронике.

И вот, пока я гулял с Нельсоном, этот случай непроизвольно вспомнился мне. Но тут я уже говорю сам себе:

— Но чтобы медвежонок разговаривал со мной, и я это слышу — странно. Когда я вернулся к себе на «Кристину», никого, конечно, у трапа не было. Следов вечернего отдыха под тентом не наблюдалось. Матрос, филиппок, сидел где-то в каюте. Ужин я прогулял. Кразимир, наш повар, оставил мне кое-что покушать. Я залез в холодильник, сделал себе бутерброд и разогрел в микроволновке ужин. Поужинал и поднялся в каюту.