Олег Батлук - Мистер Эндорфин

И я нашел элегантный выход из положения.

«Извини, не могу поздороваться, не узнаю тебя сзади», — сказал очень воспитанный Кролик.

И как только я произнес это вслух, мой внутренний филолог упал в обморок.

Я молился про себя, чтобы у раковины оказался один из моих корешков, знающих все мои кащенки, аха, аха, как поется в песне.

Человек у раковины выпрямился, обернулся и посмотрел на меня.

Нет, передо мной стоял не один из моих корешков. Более того, это был вообще не наш сотрудник.

А какой-то посторонний, незнакомый мне мужчина, видимо, пришедший на встречу к кому-то из коллег.

Да, я забыл упомянуть одну важную деталь: человек у раковины выпрямился, обернулся и недоуменно посмотрел на меня. Недоуменно, именно, это точное слово.

Сразу вслед за внутренним филологом в обморок попадали мой внутренний трус, внутренний пессимист и внутренний (получается — дважды внутренний) интроверт, один за другим, как домино. Последним в обморок с жутким грохотом упал мой внутренний стержень.

Я сдал задом в отдельную кабинку, куда изначально заходить не планировал, шумно захлопнул дверь и затаился.

Снаружи было тихо.

Я чувствовал себя как плохой актер, забывший текст и сорвавший спектакль.

Я решил как-то разрядить обстановку и спустил воду. Три раза.

Снаружи ни звука.

Я начал нервничать. Мне показалось, что незнакомец замыслил против меня какую-то каверзу. Ну, там, прыснуть туалетным освежителем в лицо, кто знает, на что способны эти невоспитанные люди.

Наконец, здравый смысл начал возвращаться обратно из пяток в мозг, и я предположил, что незнакомец давно ушел: наверное, в тот момент, когда я показательно смывал воду. А я за звуком льющейся воды просто не расслышал, как хлопнула входная дверь.

Я решил немедленно проверить эту восхитительную гипотезу. Между кабинкой и потолком было большое расстояние.

Я встал на унитаз и осторожно выглянул из кабинки сверху.

Незнакомец по-прежнему стоял перед раковиной и вытирал руки бумажными салфетками. Он смотрел прямо перед собой в зеркало. Кабинка, где я нашел приют, располагалась ровно за спиной гостя. Моя голова плавно всплыла в отражении точно над ним.

Наши взгляды в зеркале встретились.

Незнакомец от неожиданности подпрыгнул.

Я нырнул обратно в кабинку и замер, присев на крышке унитаза на корточках.

Даже по моей довольно растянутой десятибалльной шкале фриковатости это была почти десятка.

Входная дверь туалета с грохотом хлопнула. На этот раз сомнений не оставалось: незнакомец бесславно сбежал.

Я вышел из кабинки.

На полу одиноко лежали бумажные салфетки, которые выронил гость.

Ну, что же, сам виноват.

Нечего было подпрыгивать и убегать, не попрощавшись, ведь это так невоспитанно!

Общественные туалеты — это вообще моя нескончаемая сансара, в которой я мучаюсь всей своей тонкой душевной организацией. Какова карма, такова и сансара, по утверждению сведущих индусов, а карма у меня еще с двадцатого роддома бэушная.

Однажды в моей жизни выдался особенно не тронутый здравым смыслом отрезок. Это было утро.

Тем утром я дважды, с разницей в полчаса, натыкался на женщин в общественных мужских уборных.

В первом случае в мужском туалете одного торгового центра сотрудница в строгом деловом костюме проверяла график уборки, висевший на стене. Увидев меня, она стушевалась и быстро вышла.

Во втором эпизоде женщина попалась мне в мужском туалете уже в кинотеатре. Ее незначительно оправдывало то обстоятельство, что туалет был все-таки не мужской, а женский. Это я перепутал. На дверях висели обозначения в виде таких дурацких перевернутых треугольников: острие вверх — девочка, острие вниз, что характерно, мальчик. А у меня в школе с геометрией было плохо. Пока я пытался на ходу сообразить, куда смотрит острый угол, вспоминая тангенсы и гипотенузы, бац! — и я уже монументально вздымаюсь посреди женского туалета.

Но в первые минуты я нисколько не сомневался, что туалет мужской. На мою беду, женщина внутри дамской уборной, куда я вломился, тоже была одета в строгий деловой костюм, как и сотрудница торгового центра полчаса назад.

«Уже проверили? — спросил я ее уверенно. — Можно заходить?»

«Что проверила?» — ответила женщина испуганно.

Краем глаза я заметил, что вокруг нет ни одного писсуара. Я мгновенно похолодел. Вот за что, спрашивается, мне, застенчивому невротику, такие квесты.

«Писсуаров нет», — пискнул я беспомощно вслух.

Кризисный менеджмент — не мой конек.

«И не будет, — уже более уверенно ответила женщина, в глазах которой я моментально переквалифицировался из сексуального маньяка в несексуального идиота, — потому что это женский туалет».

Хорошо все-таки, что это случилось в Москве, в России. Русские женщины терпимы к убогим. Например, в Америке в похожей ситуации их женщина меня уже давно пристрелила бы и в унитаз спустила. И ей бы ничего за это не было.

Потому что геометрию в школе надо учить.

Вот уж что точно противопоказано любому урожденному пьер-ришару, так это женщины. Чисто по медицинским соображениям: в женщинах содержится слишком много пыльцы, которая вызывает у пьер-ришаров аллергию. Во время приступа они могут напрочь вычихать себе мозг.

Как-то раз я очутился по делам в Останкино. На телевидении.

Меня привезли сниматься в передачу «Дежурная часть», под конвоем.

Шутка. Хотя, пожалуй, подобный вариант — мой единственный шанс попасть в телевизор.

В поисках нужного кабинета я заблудился.

Это и немудрено: свою знаменную фразу из «Чародеев» «Ну кто так строит?», как известно, Семен Фарада придумал, заплутав в тех же самых коридорах Останкино, что и я.

Наконец, я вроде бы нашёл подходящую под описание дверь.

Я распахнул ее и уверенно шагнул внутрь. Я предполагал, что в Останкино, на этой ярмарке тщеславия, все нужно делать размашисто, широкими жестами и без рефлексии.

За дверью оказалось крохотное, непропорционально бескрайним коридорам, помещение, битком набитое красотками. Они теснились в той каморке, как сельди в бочке, если такое сравнение уместно в случае с красотками.

С ногами, с талиями, с ростом, с каблуками — со всеми аксессуарами, словно с пылу с жару прямо из Инстаграма. Одним словом, от педикюра до кончиков мелирования красотки были прекрасны — форменные богини!

Видимо, умопомрачительницы собрались в той комнате для какого-нибудь кастинга (телевидение же) мне на погибель.

В обществе и одной такой отдельно взятой красавицы я обычно мгновенно распадаюсь на атомы. А тут целый склад Афродит.