Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

— Ага. — Джеймс шагал по-прежнему, размеренно, спокойно. — Так когда ты договорилась встретиться в «Кабаньей голове»?

— Минут через двадцать.

— Ладно. Тогда давай пройдём мимо вон того магазинчика, там целая куча народу…

— Это же «Зонко», магазин волшебных шуток и проказ! Конечно, там будет много школьников, ни один другой магазин не продаёт навозные бомбы!

— И хорошо. Мы просочимся через толпу у витрины, потом свернём вон в тот паб…

— Это «Три метлы», самый приличный трактир в деревне.

— Да всё равно, хоть четыре. Важно, что у неё два входа, в гостиницу и непосредственно в бар, и есть большое зеркало над стойкой, — мы войдём в один вход и выйдем из второго, а по пути сможем заметить, следует ли за нами кто-нибудь. А выйдя из второго входа, сразу свернём за угол и пойдём задворками. Рон?

— Да, Гарри? — длинный рыжеволосый парень ревниво втиснулся между Джеймсом и Гермионой.

— Ты, уж прости, слишком заметный. Поэтому тебе придётся идти сразу в «Кабанью голову».

— Ладно, — Рон поджал губы, но счёл, что сейчас не время спорить. — Я ещё Фреда и Джорджа с собой прихвачу.

— А они тоже собираются прийти на нашу встречу?

— Конечно. И Джинни, разумеется!

Джеймс вздохнул:

— Я почему-то так и думал. Кто ещё?

Рон и Гермиона переглянулись:

— Да так… Полумна, братья Криви, Кэти Белл, Ли Джордан, сестрёнки Патил, Хана Аббот, ну и ещё там по мелочи…

Джеймс мысленно схватился за голову. Насколько он знал Рона, «ещё там по мелочи» означает человек пятнадцать. Вдобавок к тем, кто уже был назван, общее число участников легко перехлестнёт за две дюжины. Учитывая выбранное Гермионой место, нет никаких шансов сохранить эту встречу в секрете. С тем же успехом можно было разослать всем следящим за ними лицам персональные приглашения.

— Ясно. Забываем про попытку уйти от слежки. Такая толпа, учитывая четыре огненных маяка, — без обид, Рон, — не может остаться незамеченной. Раз те, кто за нами следят, всё равно узнают, куда мы направляемся, не имеет смысла скрываться. Идём прямо туда. Гермиона, веди.

Свернув с главной улицы магической деревни, троица прошла несколькими закоулками и вышла к покосившемуся, запущенному многоэтажному зданию подозрительно закопчённого вида. На ржавой скобе над дверью висела облезлая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой текла кровь на белую скатерть. Вывеска скрипела на ветру. Троица остановилась перед дверью в нерешительности.

— Идём? — робея, сказала Гермиона. Джеймс сделал шаг вперёд, открыл дверь.

Изнутри потянуло табачным дымом, животными и подгоревшими котлетами. Воздух был настолько спёртым, что его можно было резать кусками и продавать в качестве лекарства для пострадавших от гипероксии. Джеймс, которому по долгу службы приходилось посещать и более опасные места, бесстрашно переступил порог.

Внутри было совсем не так, как в «Трёх мётлах», большом баре, теплом и сияющем чистотой. Трактир «Кабанья голова» представлял собой убогую, грязную комнатку, чем-то насквозь пропахшую, скорее всего козлами. Окна эркера покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивался в комнату, и освещалась она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол, на первый взгляд земляной, оказался каменным, с вековыми наслоениями грязи. Джеймс вспомнил рассказ друзей о том, как Хагрид выиграл здесь драконье яйцо у незнакомца в капюшоне. «В „Кабаньей голове” встретишь много всякого чудного народа», — любил приговаривать Хагрид, по словам Рона. Джеймс ещё удивился, почему Хагриду не показалось странным, что незнакомец прятал лицо, но теперь он увидел, что здесь, похоже, было принято его прятать. У одного из посетителей голова была вся обмотана грязными бинтами с щелью на месте рта, куда он вливал стакан за стаканом какую-то жгучую дымящуюся жидкость. У окна сидели двое в капюшонах — и если бы они не разговаривали с сильным йоркширским акцентом, Джеймс, пожалуй, принял бы их за дементоров. А в тёмном углу возле очага сидела колдунья в густой чёрной вуали, достававшей до туфель, и виден был только кончик её носа, поскольку выпирал из-под вуали.

Джеймс окинул быстрым взглядом интерьер и прошёл к барной стойке:

— Сливочное пиво с медовым ликёром, смешать, но не взбалтывать.

Бармен взглянул на Джеймса с таким видом, словно своим предположением, что в этом заведении продаются слабоалкогольные напитки, тот оскорбил его до глубины души, но достал несколько пыльных бутылок и начал смешивать коктейль.

— Пожалуйста, ещё две бутылки сливочного пива, — пискнул Рон, облокачиваясь на барную стойку.

— Детишки, а почему вы не в «Трёх мётлах»? — вздёрнул губу бармен.

— Потому что у вас тихо и спокойно, — ответил Джеймс, поворачиваясь к барной стойке спиной и опираясь об неё локтями. — Потому что мы решили внести посильный вклад в экономику этого заведения, — если вы, конечно, не против. И потому, что в этом баре никто не интересуется чужими делами, и никого не волнует, почему мы здесь, а не в «Трёх мётлах».

Ведьма, закутанная в вуаль с головы до пят, закашлялась. Гермиона устремила на неё пытливый взор, пытаясь понять, не является ли та переодетым лазутчиком.

Колокольчик у входной двери звякнул, и внутрь стали просачиваться школьники — бледные и испуганные интерьером. Первыми вошли Невилл с Дином и Лавандой, за ними сразу — Парвати и Падма Патил вместе с Чжоу Чанг и одной из её вечно хихикающих подруг, потом одна и с мечтательным видом, словно забрела сюда случайно, Полумна Лавгуд; потом Кэти Белл, Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчли, Ханна Аббот, девочка из Пуффендуя с длинной косой — Джеймс не знал её имени; три парня из Когтеврана — насколько помнил суперагент, их звали Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и Терри Бут; Джинни Уизли, а за ней высокий курносый блондин, в котором Гарри узнал игрока команды Пуффендуя. Замыкали процессию Фред и Джордж Уизли со своим другом Ли Джорданом — у всех троих были большие бумажные мешки с товарами от «Зонко».

— О, а вот и остальные, — прокомментировал Джеймс. — Бармен, ещё два ящика сливочного пива. Что же ещё делать студентам в увольнительной, кроме как надираться до жуткого бодуна напитком крепостью в четыре градуса. Всем привет, заходите, заходите, я рад вас видеть! Бармен, здесь есть какая-нибудь зала, где нам бы никто не помешал?

У бармена, увидевшего вламывающуюся в его берлогу толпу малолеток, отвисла челюсть. Такой популярности «Кабанья голова» не знала с момента своего создания. Против всех ожиданий, он не выглядел обрадованным:

— Зря вы сюда пришли, — наклонился он к уху Джеймса, безошибочно выделив главного. — Вы ж дети. Вы даже защититься не сможете, если что.