Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

…И её лицо внезапно превращается в лицо Веспер, искажённое толщей воды. Веспер захлёбывается, пузыри воздуха поднимаются сквозь решётку старинного лифта, и смотрит, смотрит прямо в глаза, жертвуя собой ради человека, которого любит… Жертвуя абсолютно напрасно, она могла бы остаться в живых, если бы он был немного расторопнее… Её беззвучный крик пронзает уши и отдаётся могильным холодом прямо в сердце…

Бонд пришёл в себя, дрожа, свернувшись на полу и раздирая кашлем собственные лёгкие. Мадам Помфри склонилась над юношей, протягивая ему хрустальный бокал с водой и шоколад. Джеймс изо всех сил пытался успокоить своё дыхание, не обращая внимания на струящиеся по лицу слёзы. Когда он отпил из бокала, зубы выбили по хрусталю замысловатую чечётку. Отдавая бокал целительнице, он промахнулся, и вода вперемешку с хрустальными осколками брызнула по полу.

— П-п-п… Простите, — едва сумел выдохнуть Джеймс, упираясь одной рукой в опасно качающийся пол и вытирая катящиеся градом слёзы другой. — Я, кажется, в-в-всё-таки зап… Заплевал ваш кабинет.

— Ерунда, Гарри, это ерунда, — мадам Помфри была потрясена не меньше юноши. — Обязательно откуси несколько кусков шоколада, тебе нужно восстановиться. Подумать только, так напасть на ребёнка… Это просто подло. Репаро ! — Разлетевшиеся по всему кабинету осколки хрусталя собрались воедино, и бокал восстал из небытия. — Хочешь ещё воды? Кусай, кусай шоколадку, не надо оставлять её мне, она всё равно просроченная.

— Да, я бы не отказался, — кивнул Джеймс, пережёвывая тягучую горько-сладкую массу и потихоньку приходя в себя.

— Агуаменти ! Держи. Можешь не бояться разлить или разбить. Только пей маленькими глотками.

— Спасибо, — Джеймс припал к воде, отхлёбывая её по глоточку. Неужели ему казалось, что этот газ имеет запах аниса? Ничего подобного, на языке остался привкус какой-то тухлятины.

Тёмно-бурое облачко, цвета газа из бутылки, колыхалось над суперагентом. Джеймс сосредоточился на нём и внезапно выдохнул:

— Дементор!!!

— Точно, — кивнула мадам Помфри, собирая тряпкой разлитую воду. — Вылитый дементор. Сомнений нет, именно дементор на тебя и нападал.

Бонд встал с пола, тщательно прицелился и поставил бокал на стол, после чего склонился над миниатюрнным дементором. Из-за колебаний воздуха казалось, что дементор движется, и эта небольшая — не больше десяти дюймов длиной — фигура излучала явную угрозу. Даже воздух рядом с ней казался суше и холоднее.

— Почему этот газ не рассеивается? — спросил агент, обходя крошечного дементора и впервые в жизни рассматривая его сзади.

— Я закрепила форму, в которую ты его вдохнул, — пояснила мадам Помфри. — Можешь сохранить его. Это облако газа может служить доказательством, что на тебя напал именно дементор: любой знающий маг по характерному цвету газа сумеет восстановить процесс, использованный мной, и убедиться, что это не фальшивка.

— Я именно так и сделаю, — пообещал Бонд, — только найду где-нибудь достаточно большую банку…

Мадам Помфри легонько подула на дементора, и тот уменьшился втрое, после чего целительница ловко надела на него стеклянную банку и быстро завинтила крышку:

— Держи. На банке чары стазиса, они сохранят фигурку внутри на несколько лет. В принципе, можно и дольше, только чары надо будет обновлять.

Агент внутри Гарри Поттера встрепенулся:

— То есть чары могут истощаться?!

Мадам Помфри строго посмотрела на юношу:

— Молодой человек, я понимаю, что вы потеряли память, но такие-то основы, по-моему, вообще забыть нельзя! Чем отличается магическое воздействие на реальность от немагического?

Джеймс Бонд оттянул пальцами нижнюю губу, вспоминая учебник:

— Магическое воздействие характеризуется влиянием мидихлориан…

— Оставьте эти ваши псевдонаучные выкладки! — строго прервала его мадам Помфри. — Всё намного проще. Магическое воздействие на реальность нарушает причинно-следственный закон. — Целительница протянула ладонь, и банка с газообразным дементором воспарила в воздухе. — Банка сейчас находится без опоры, и должна была бы упасть, но Вингардиум Левиоса удерживает её от падения. Я влияю на реальность, создаю следствие, для которого в физической реальности нет ни единой причины. Стоит мне прекратить это делать, — банка камнем рухнула в ладонь целительницы, — как реальность восстановит свои свойства, и эффект, вызванный моей магией, исчезнет. Что вы можете из этого заключить?

Джеймс почесал в затылке:

— Реальность постоянно борется с магией?

— В точку! — Мадам Помфри ткнула юношу пальцем. — Если я не буду постоянно вливать свою энергию, или если не снабжу зачарованный предмет достаточным количеством своей собственной энергии, реальность исправит положение — и разрушит чары.

— Но как же Хогвартс? — запротестовал суперагент. — Он же выстроен с помощью магии тысячу лет назад, верно? Почему он не разваливается?

Мадам Помфри вместо ответа снова подняла банку с дементором в воздух и перенесла её с помощью Вингардиум Левиоса на стол, после чего сказала: « Фините Инкантатем !» — и демонстративно сложила руки на груди.

— Ага, я понял, — обрадовался Джеймс. — В тот момент, когда причинно-следственный закон перестаёт нарушаться, реальность перестаёт бороться с магией. Если я магией подвешу кирпич в воздухе и оставлю его висеть, когда энергия кончится, он упадёт. Но если я магией поставлю его на другой кирпич, ему будет незачем падать, потому что у него уже есть опора. Реальность не будет возмущаться местопололжением этого кирпича.

— Верно, — одобрительно кивнула целительница и снова кивнула на банку с мерно колышащимся дементором внутри. — Но газ имеет свойство рассеиваться. Чтобы сохранить его в определённой форме, чтобы мешать ему рассеиваться, нужен постоянный расход энергии. Точно так же заклинание, которое делает эту банку прочнее, будет терять энергию с каждым ударом, которому эта банка подвергнется. И поэтому директор Хогвартса каждый год обновляет антиаппарационный щит и маглорепеллентные заклинания. А вот несущие конструкции Хогвартся ударам не подвергались, по крайней мере, пока в школу не поступили Фред и Джордж Уизли… И поэтому есть шанс, что замок устоит вплоть до их исключения. Ну, или вплоть до их аттестации, но я лично ставлю на исключение.

— Но почему всего этого нет в учебниках?! — возопил Бонд, оскорблённый в лучших чувствах. — Это же всё объясняет!

— Зачем детям забивать голову всякой неинтересной ерундой? — резонно возразила мадам Помфри. — Мы все помним, что такое детство. Это прекрасная, счастливая, безоблачная пора, пора дружбы, любви и радости. Не омрачённая нудной зубрёжкой.