Михаил Завьялов - Боксёрские байки от Михал Михалыча. Непридуманные истории Главного тренера

Второй раунд уже близился к концу, преимущество Ягубкина было неоспоримо, как вдруг Рамзан неожиданно огрызается коротким тяжёлым ударом. Наш чемпион оказывается на полу, рефери открывает счёт. Ягубкин медленно встаёт – и в это мгновение звучит спасительный гонг. – Сюда! Скорее! – кричим мы с Котовым, но Саша медленно, держась за канаты и сильно хромая, бредёт к нам в угол, тяжело опускается на поставленный стул.

– Ногу, похоже, сломал, будто топором по голеностопу саданули, – жалуется Ягубкин, пока мы около него хлопочем.

Михаил Завьялов секундирует выдающегося тяжеловеса Александра Ягубкина

– Ничего подобного, – твёрдо говорит Котов. – Растяжение, наверное, вот и все дела. Надо дальше работать.

Ягубкин с трудом поднимается по сигналу гонга, прихрамывая добирается до центра ринга. Боксёр из Грозного попытался решить судьбу боя серией сильных ударов, но не тут-то было – Саша, практически не сдвигаясь с места, охладил пыл соперника несколькими точными встречными прямыми. К концу третьего раунда он уже снова владел инициативой, и судьи отдали ему победу по очкам.

Тяжело опираясь на нас и по-прежнему хромая, Ягубкин покидал ринг под овации публики. На следующий день, после того как врач над ним поколдовал, Саша опять боксировал. Боль его не отпускала, но мужественный боксёр, сцепив зубы, вёл поединок, будто ничего не приключилось. Припадая на ногу, держась в центре ринга, Саша наносил сопернику точные, увесистые удары. И снова победил!

Ещё дважды выходил Ягубкин на ринг – и дважды рефери поднимал вверх его руку. Так Саша стал чемпионом Спартакиады. Уже потом выяснилось, что у него был не только перелом, но и разрыв связок…

Эту историю мне рассказал мой друг, заслуженный врач Украины Юрий Дехтярёв. Произошла она, когда он учился в мединституте в Минске.

На последнем этаже дома, где он обитал, снимал комнату его знакомый студент, который был типичным представителем студенческой братии: свободное от посещений лекций время проводил он в увеселениях (благо, родители были обеспеченными людьми, высылавшими ему деньги на учёбу) на пирушках и вечеринках. Домой из-за этого он возвращался поздно и изрядно навеселе.

Добрый доктор Ю. Дехтярёв

Весьма шумно взойдя к себе в комнату по пожарной лестнице, студент, по обыкновению, не раздеваясь плюхался на кровать, отвечавшую ему жалобным стоном. Затем, слегка отлежавшись, снимал сначала один ботинок и с грохотом швырял его в угол комнаты, после чего с интервалом в пять-десять минут отправлял по тому же адресу и второй. А этажом ниже, как раз под студенческой комнатой, проживал профессор – преподаватель одного из институтов, которого загнали сюда семейные неурядицы. Типичный интеллигент, человек вежливый и культурный, он был тих и непритязателен, можно сказать вообще незаметен.

Вернувшись с работы, он читал газету, готовился к очередным лекциям и, откушав чаю, ложился спать. И только он начинал засыпать, как грохот студенческих ботинок будил его, вызывая учащённое сердцебиение, сухость во рту и стойкую бессонницу почти до самого утра.

Это продолжалось еженощно на протяжении весьма длительного времени, но природная воспитанность только единожды позволила профессору в весьма мягкой, даже извиняющейся манере сделать замечание соседу сверху. Которое тот, впрочем, проигнорировал, не утруждая себя не только извинением, но даже каким-либо ответом вообще.

Неизвестно, как бы всё это развивалось дальше, но однажды студент, явившись домой и по обыкновению упав на кровать, швырнул в угол комнаты только один ботинок, так как в этот момент проявилось то, что можно назвать проблеском совести: студент (я подозреваю, что это был сам рассказчик – уважаемый Юрий Петрович!) вдруг представил себе, как этажом ниже отдыхает от трудов праведных уставший за день сосед, сеятель доброго и вечного. И так ему стало стыдно за своё разнузданное поведение, что он, аккуратно стащив с ноги второй ботинок, тихонько поставил его на пол у кровати и заснул сном праведника, умиротворённый своим благородным поступком.

А через два часа, уже глубокой ночью, жильцы дома были разбужены громким ором из профессорской квартирки:

– Мерзавец! Подлец! Сволочь мерзопакостная! Бросай же, наконец, второй ботинок, гадёныш! Сколько же можно над человеком издеваться? Мне что, всю ночь теперь не спать?!

Мораль: не все благие намерения выстилают дорогу в ад, но и не все они в итоге дают ожидаемый положительный результат.

Эту историю мне рассказал наш великий баскетболист, олимпийский чемпион Александр Волков.

Когда Волков ещё играл в США, его соседом по Атланте был Эвандер Холифилд. Легендарный боксёр никогда не пропускал игр «Хоукс», и Саша, поддавшись общему настроению команды, как-то неожиданно даже для себя полюбил ринг. А может просто проникся симпатией к супертяжу.

И вот однажды он на ровном месте столкнулся с проблемой – весь мир бокса жил ожиданием реванша Холифилда и Тайсона, а Испания, где тогда пребывал Волков, как назло, оказалась к этому равнодушна. Транслировать супербой не планировало даже кабельное телевидение. И они вместе с другом – главным тренером сборной Латвии – пришли в уныние.

Оставалась, правда, слабая надежда, что в городе всё-таки вещает какой-нибудь спортивный канал. Но, чтобы им воспользоваться, нужно было оплатить на ночь номер в гостинице. Отель, конечно, был самым дорогим в городе, и, понятное дело, свободных мест в нём было в избытке. Пара минут – и номер был забронирован друзьями.

«А можно мне пойти с вами?» – спросила жена Волкова, но получила отказ. И в самом деле, появление двух мужчин с молодой женщиной в снятом на одну ночь номере выглядело бы двусмысленно. Впрочем, получилось всё равно «чисто по-нашему» – хотели, как лучше, а вышло, как всегда.

Примерно в час ночи мужчины вдвоём заявились в отель. И только тут, по ехидной улыбке портье, поняли весь трагический смысл происходящего. Ночь, одноместный номер… С таким же успехом они могли заявиться в гей-клуб.

Пока на экране телевизора друг друга сменяли рейтинговые бои, друзья, не дождавшись появления Тайсона и Холифилда, заснули на одной кровати. Так их и обнаружил утром собирающий посуду «рум-сервис». Оправдываться было бы ещё хуже.

Прыгая через две ступеньки, «молодожёны» влетели в холл и заказали такси – пока их не узнали, нужно было незамедлительно уносить ноги. По правилам хорошего тона, мужчинам в такси открывают две двери. Но перед швейцаром однозначно была «супружеская пара», и дверь он открыл одну.