Арест Ант - Смурь летняя

Я прислушался – в квартире полная тишина. Неуверенно поднявшись, я осторожно приоткрыл дверь. Это, как я помню, девичья спальня. Две заправленные покрывалами кровати и никого.

Медленно, иногда прислоняясь к стене – что-то меня всё сильнее качает и подташнивает – добрёл до хозяйской комнаты и заглянул. Тоже никого. Одного меня здесь оставили, бессердечные. Бросили умирающего раненого на произвол судьбы. Даже как-то мимолётно взгрустнулось от жалости к себе, что вызвало очередной наплыв тошноты. Надо срочно в туалет. Переждать, чтобы ничего тут не забрызгать. Я сделал шаг от двери, обо что-то зацепился и хорошо приложился плечом об дверь «гаванны». В глазах стрельнул салют. Даже тошноту пониже сдвинуло. Я машинально потёр ушибленное плечо и повернулся посмотреть что там такое. У стенки, по всей длине от «гаванны» до кухни, на газетах был разложен настоящий осётр. Я зажмурил глаза, досчитал по пяти и снова открыл. Действительно настоящий и даже вроде совсем свежий. И в нём не меньше двух метров. Это меня окончательно добило.

– Даже не буду проверять унитаз. Хватит мне сюрпризов. – твёрдо пообещал я себе, – Тут недалеко «Берлога». Там дождусь Моню и всё узнаю. Надо срочно валить из этой «нехорошей квартиры». Нервы не резиновые, а желудок не стальной. Да и вообще я, вроде как, контуженный на всю голову.

При моём появлении в «BEERлоге» воцарилась непривычная тишина. Я, чувствуя себя неловко, кивнул в сторону тройки постоянных посетителей и развернулся к стойке. Открыл рот, но барменша меня опередила.

– Дай угадаю – это тебя так Моня за своих Стрекозок разукрасил?

– Не помню.

– Подрался?

– Не помню.

– А откуда ты сюда заявился?

– От Стрекозок. А до этого вроде с рыбалки. Или нет? – я беспомощно посмотрел на неё, – Слухи никакие не доходили?

– Пока нет. Да и как-то странно с рыбалки в третьем часу дня возвращаться. Если только не благоверную на горячем ловить, – тут она выразительно захлопала ресницами, явно изображая «блондинистую» невинность, но быстро вернулась к деловому тону, – А что это тебя девчонки в порядок не привели? С работы не вернулись?

– Ага, никого дома не было. Только осётр один.

– Осётр говоришь? Хорошо же тебя отметелили. Проверь – вещи-то хоть на месте?

Я «понятливо» шлёпнул себя по лбу, и стал всё вынимать из глубоких накладных карманов своих перепачканных «карго» 6. Первым попался телефон, затем – из другого кармана – деньги, крепко сжатые серебряным зажимом, носовой платок и несколько мятых бумажек. В самом низу звякнули ключи и мелочь.

– Вроде всё на месте. – я облегчённо вздохнул.

– Значит, не получишь ничего за счёт заведения, – хмыкнула барменша, – А что это у тебя там так интригующе оттопыривается? – она глазами игриво показала на накладной боковой карман, – Ух ты, какой стрытный фармазонище 7 !

Я, непроизвольно краснея, суетливо отстегнул клапан и вытащил овальную коробку с блесной в виде разноцветной рыбки с двумя крючками-тройниками.

– Действительно на рыбалке был. – несколько разочарованно протянула барменша, пока я удивлённо таращился на блесну, – А я-то повелась. Нечего глупую цацку разглядывать и меня смущать. Так, интурист, ты бы лучше сходил, да привёл себя в порядок. А пива я тебе сейчас налью.

Понятливо кивнув, я ретировался в туалет. Зеркало доходчиво указало на причину тишины, наступившей при моём появлении. Исцарапанный нос чудовищно распух, а под глазами наливались синевой весёленькие полукружья. Вся моя пижонистая «ковбойка» заляпана пятнами крови. Когда-то бежевые «карго» местами потемнели, а на коленях вымазаны чем-то зеленоватым. И как меня только полиция упустила? Достав платок, я стал аккуратно, но старательно приводить себя в порядок.

– Ну вот, совсем другой вид, – удовлетворённо сообщила барменша, подвигая бокал пива и тарелку с пирожком. – Теперь хоть стал на наших похож. Даже в чём-то симпатичнее.

– Вот спасибо на добром слове, – расплатившись, я зашагал к пустующему среднему столу, уселся на «своё» место и отпил пива.

– А чем это ты нашу хозяйку смущал? – вкрадчиво спросил наклонившийся ко мне Лаврентий.

– Вот, – я достал блесну и передал ему, – В кармане случайно завалялась.

– Ничего себе, ты посмотри какая «щучья колебалка» 8, – он покрутил коробкой перед Степанычем, но в руки не дал. – И даже не китайская. На такую сам готов клюнуть.

– Вот и возьми себе. На долгую память, – благополучно разрешил я проблему с ненужным мне барахлом. И даже порадовался, глядя на восхищённого Лаврентия.

– А ты что на них ловил?, – ревниво спросил новый обладатель, ласково поглаживая коробку.

– Вроде осетра. Стыдно сказать, но точно не помню.

– Осетра, говоришь? Ага, слышал я однажды о похожем случае. Тут одни такие ловцы ночью сети проверяли. Приподняли, а она ходуном ходит. Не поверишь, час промаялись, но вытащили… русалку. Не вру. Красивая – титьки покруче, чем у той Семенович! У них счастья полные штаны – взыграл молодецкий задор. Поутру светать стало, да и хмель подвыветрился. Они очнулись, глядь, а в палатке с ними сом. Здоровенная такая колода. Вот тут-то им всем по-настоящему поплохело. А уж как стыдно было – не передать.

– Правильно говорят, что не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки, – отстранённо отметил Лёнчик, – Жаль, что это только сон. А какие воспоминания могли бы быть. С самой Семенович-то.

– Для таких как ты повторяю, – Лаврентия даже слегка перекосило от злости, – Не сон, а сом. Рыба такая. А воспоминая, думаю, у тех остались. Очень даже яркие!

– Да понял я. – Лёнчик покивал головой, откусил кусочек пирожка и запил хорошим глотком, – Говорят на жаренную лягушку сом хорошо берёт.

– Вот и расскажи такому, – Лаврентий начал заводиться, – Сам потом озвереешь объяснявши. Не пить на рыбалке, а честно ловить надо!

– Честно ловить надо только на червя! – веско прервал Степаныч так и не разгоревшуюся перепалку, – А не на всяких там мотылей или опарышей. Это всё от лукавого.

– Так точно, – Лаврентий вроде утих, но не на долго. Что-то обдумал и стал сверлить Лёнчика оценивающим взглядом, – А вот ты хоть раз сам на рыбалку ходил?

– А то, – Лёньчик мечтательно закатил глаза, – На варёную кукурузу однажды сазана на семь кило вытащил. С полметра, если не больше.

– А на червя не пробовал? Мог бы и покрупнее взять.

– Да не берёт наш сазан-то на червя. – Лёньчик засомневался и покосился на бокал.

– Ещё как берёт! Просто ты червей выбирать не умеешь.

– А чё их выбирать? Накопал и вперёд!

– Вот ведь, отсталость деревенская, – Лаврентий злорадно поцокал языком, – Червей, если не знал, лапоть ты наш доморощенный, как накопал – так сразу надо разделять на самок и самцов!