Сборник - Злой медик

Садишься в машину. Старший берёт листочек и рацию. Новый визит, новые люди. Нет ни времени, ни права переживать и чувствовать… Такая работа…

«Скоряки» выгорают первыми. Очень быстро становится безразлично. Мало работать – есть нечего. Много – некогда. Итог – два года, и ты тот ещё «ублюдок». Ты работаешь, но уже насрать.

Стыдно признаваться, но мне уже тоже частенько насрать. Не жалко алкашей. Не жалко истеричек. Не жалко страдающих обычных людей. Не жалко стариков. Их очень много. Вы не представляете сколько стариков умирает ежедневно. И часть из них умирают при скорой помощи. Жалко молодых. Жалко детей. Выворачивает на изнанку от мёртвых младенцев и детей. Так выворачивает, что смену можешь проработать молча. Бывало, что сутками молчал. Просто нет желания говорить. От кульков в мусорных баках, в которых груднички. От маленьких трупиков упакованных в десять одежек, которых прислонили к батарее: «Чтобы согрелся. Руки ведь холодные были!» Ребёнка просто забыли у батареи и сварили заживо. Честно признаться, очень жалко детей так, что сделать в мышцу укол от температуры и то жалко.

Жалко онкологию молодых. Жалко мать, которая агонизировала при нас и при нас умерла. За правую руку держал муж и ревел молча, а за левую держала дочь и ревела навзрыд. Муж не дал разрешение на реанимацию. Мы просто стояли и смотрели. Очень тяжко такое наблюдать. Почему-то нет желания после такого говорить.

По секрету: всех, кого знаю, кто на скорой более пяти лет, имеют проблемы со здоровьем. Почти все, кого знаю, кто работает на реанимационной бригаде более семи лет употребляют во всех смыслах. На западе это называют эмоциональное выгорание. Частенько такие состояния переходят в психозы, а затем в серьёзные психические нарушения. Читал статью, где описывались способы избежать подобных состояний. Либо каждые три года менять место работы (нереально для скоропомощника), либо постоянно проходить какое-либо обучение, повышение квалификации или просто подтверждение категории (при ценовой политике таких курсов и дорожной карте НЕРЕАЛЬНО), либо иметь серьёзное увлечение. Моим стали книги. Когда кончились изданные книги, пришла очередь самиздата. Когда стало трудно находить объемистые интересные книги, начал марать килобайты…

Работаю на скорой.

Констатировали смерть бабушки, криминала нет, всё путём… Родственники пригласили батюшку отпевать, так вот… То ли он с похмелья был, то ли еще чего, но говорит он родственникам:

– Много я покойников видывал, но ваша дюже хороша! Лежит как живая, щёчки румяные. Не мёртвая она, летаргический сон у неё!

Понятное дело – среди собравшихся паника.

Сто звонков на скорую, приехали, пока носом в трупные пятна и характерный запашок не сунули – не успокоились! А по городу слухи…

Скорая, уроды такие, чуть живого человека не похоронили!

У нас в поликлинике медсестре высказались, что, пока она на 5 минут по нужде вышла (пациентов тогда не было под кабинетом), бедная пациентка её аж 5 минут прождала! Сказала, что с вашими зарплатами вы должны от звонка до звонка высиживать в кабинете, а в туалет ходить во время обеденного перерыва.

Медсестра просто молча достала расчётный листок за прошлый месяц. А затем спокойно приняла резко утихшую пациентку.

У меня родители врачи. Когда я родилась, они были на третьем курсе, бабушек не было – соответственно я была с ними в ординаторских с детства. Когда мне было 7 лет, при мне в школе девочке стало плохо – стошнило. Я тогда на полном серьёзе сказала, чтобы она не волновалась – она беременна. Правда девочка очень расстроилась, плакала, и мои родители долго извинялись перед её родителями!

Это был мой первый диагноз.

Работал участковым. Прихожу на вызов, набираю домофон. Там бабуля идёт очень долго. Сзади подходит мужик с чипом. Я ему говорю, что вот врач, пришёл на вызов, но не открывают, откройте дверь.

Он начинает читать лекцию, что если ты врач, то и жди, пока откроют через домофон, а у жильцов есть чипы, и у нас такое правило, мы никому не открываем.

И так минут 10 гундит сзади. Тут бабуля дошаркала до домофона и открыла мне.

Я захожу в подъезд, а мужик пытается за мной зайти. Я его не пускаю и спрашиваю: «А ты куда идёшь?» Он – мол, я живу здесь. «У жильцов этого дома правило никого не пускать, а пользоваться чипами».

Отталкиваю его и перед носом закрываю дверь. Настроение на весь день отличное!

Приснилось после суток (работаю на скорой).

Идёт война, ползу по окопу, за спиной огромная сумка медицинская, на ремне.

Из окопа встаёт раненый солдат в каске, грязный, весь в крови, закопчёный. С оторванными руками. И говорит мне: «Помоги!» – а я ему сую бланк вызова и кричу: «Подпись, сначала подпись!!!»

Потому что сейчас в нашей работе главное – правильное заполнение документации!

Однажды целые сутки пахали между приёмником и оперблоком без продыху.

И вот под утро привезли девицу, с аппендицитом, но пьяненькую.

Выхожу из операционной в сестринскую (благо помещения рядышком, почти смежные).

Говорю:

– Подавайте эту белку.

А сам голову к подушке на диване сестёр и провалился.

Ассистент пошёл в туалет и благополучно уснул в ординаторской, мол, позовёте. Проснулся от возни и шёпота.

Открываю глаза и вижу: у меня под боком лежит эта девица, почти без… всего, рядом с ней оперсестра.

И последняя ей шепчет:

– Ну, и что, что замёрзла, ты уже выспалась. Дай нам немного.

Оказалось, санитарка отделения привезла её к оперблоку и смоталась. А та пьяненькая увидела через открытую дверь диван и примостилась.

Сестра тоже уставшая, не придавая этому никакого значения (доктор же спит – команды не было), примостилась рядом. Спали около часа.

Потом, правда, всё отделение ржало.

Ну, ничего, пережили…

Проводили с медсестрой противогриппозную иммунизацию. На участке была девочка-даун, Сашенька, лет до 4-х слова членораздельно не произносила, так, междометия и слоги.

Картина маслом: мама держит Сашеньку на руках, медсестричка прицеливается и колет, Сашенька поворачивается через плечо, смотрит на медсестру и совершенно отчётливо произносит: «Вот бл*дь!» Мамаша счастлива – дитя заговорило.

Я в медицине 21 год. Работала в отделениях. Теперь 11 лет в рентгене. Мне не стыдно то, что я помню многих своих пациентов, особенно по рентгену. И очень приятно было, когда в магазине со мной поздоровалась женщина с девочкой лет 15. Я в ответ тоже поздоровалась и пошла дальше. На выходе из магазина эта девочка подошла ко мне и вручила большую и не из дешёвых шоколадку. Я удивилась: