Татьяна Рудина - Продайте мне хоть что-нибудь!

А вернее, дошло сразу, но ничем не тронуло ее. Она поняла, что это в сущности ее не очень волнует. А точнее – не волнует совсем.

Света сама удивилась этой своей черствости. А с другой стороны, а какой реакции она от самой себя ждала? Она столько лет носила в себе обиду и за маму, и за себя.

Она спокойно выслушала его и сказала только: «Хорошо, спасибо».

А отец протянул ей пакет с деньгами. Тяжелый. Видимо, там было очень много. И попросил сразу отвезти их домой. Предложил проводить. Света отказалась.

Вот и все. Разговор был недолгим. Без эмоций. Взяв пакет, она просто встала и ушла, не дожидаясь черной трески, которую заказала.

Гороскопы не обманывают – вот что думала Света, садясь в свою «Шкоду».

Она подумала, что надо срочно отвезти деньги домой.

Гороскопы не обманывают – думала Света, выезжая на Звенигородское шоссе. Сам факт получения денег не так радовал ее, как точное знание, что главная встреча ее жизни теперь уж точно состоится.

У Светы была абсолютная уверенность, что встреча состоится именно сегодня.

Гороскопы не обманывают – думала Света, въехав на Новую Ригу.

И тут она увидела. Автосалон – вот то что ей надо. Как же она раньше не поняла?

Она купит новую машину. Она уже знала, какую.

И там она стояла. Прямо на крутящемся постаменте у входа. Это был спорткар. РОЗОВЫЙ!

Надо сказать, что для самой Светы это было очень странным решением. Она никогда не мечтала о спортивной машине. И не потому, что стоила она немыслимых для нее денег. Просто всегда думала, что купит, когда будут деньги, паркетник. Она знала какой именно. Но чтобы спорткар? Да еще РОЗОВЫЙ?

Гламурный спорткар для блондинок. Свете стало очень весело от этой мысли. А что, если перекраситься?

Покупка заняла, конечно, не час и даже не два, но Света не торопилась. У нее было чувство, что она делает сейчас какое-то чуть ли не самое важное дело в своей жизни. Она была спокойна и счастлива.

И бросив свою старую верную «Шкоду» прямо у салона, Света села в это почти космическое чудо и поехала. Вернее, понеслась. Она каталась до позднего вечера. Домой не хотелось совсем. Она ждала чего-то.

Вынырнув на Ленинский со МКАДа, понеслась к центру.

Она увидела Гагарина и опять подумала о звездах. Она неслась прямо к нему.

Света вспомнила почему-то, что, когда она была маленькой, ее мама всегда говорила ей перед тем, как идти спать: «Попрощайся со звездочками. Скажи им спокойной ночи». И Света прощалась с ними каждый вечер.

И всю жизнь она любила смотреть на звезды. Она знала, что где-то там – ее мама. И она разговаривала иногда с ней, если небо было чистое. Ну и только на природе, разумеется. Потому что в городе не очень-то поговоришь.

Она знала, что когда-нибудь и она улетит туда, но не как космонавт, конечно. А улетит – как улетают все когда-то.

Гороскопы не обманывают. Главным мужчиной ее жизни оказался Гагарин. Он был главным, потому что был последним, что она увидела перед тем, как улететь к звездам.

Я выпил грез фиалок фиалковый фиал…

Фиолетовый вечер опустился на плечи…

В его глазах фиалкового цвета

Дремал в земном небесно-зоркий дух.

И так его был чуток острый слух,

Что слышал он передвиженья света.

Роскошные волосы и фиалковые глаза Адоры пленили молодого принца Мурада, когда он увидел ее в цветущем саду.

…Я поместил одного помешанного (буйного) в комнату с фиолетовыми окнами; на следующий день больной попросил отпустить его домой – он выздоровел.

Нарисуем в летний день

Фиолетовым сирень,

И для маленькой фиалки

Этой краски нам не жалко.

Мне снилось, что теперь в притонах Сан-Франциско Лиловый негр вам подает манто…

А хотите, я его стукну? Он станет фиолетовым в крапинку!

Фиолетовый браслет

– Короче, есть такая тема. Фиолетовый браслет.

– Красивый?

– Не знаю – не видела еще. Но хочу заказать.

– А зачем ты его заказываешь, если не знаешь, как он выглядит?

– Короче, есть такая тема. Он не для красоты.

– А для чего же он? Лечебный, что ли?

– Ну, типа того.

– В смысле? От давления?

– Ну типа. От давления мыслей.

– Чтоб не думать совсем?

– Нет. Вообще думать можно, но только типа о хорошем.

– Это как?

– Двадцать один день носишь типа, и вся жизнь меняется.

– Куда меняется?

– Не знаю точно. Но меняется. Типа к лучшему.

– Только не думаешь, и жизнь меняется? Здорово!

– Говорят, это трудно очень. Проносишь типа десять дней, а потом подумал о чем-то плохом – и на другую руку перевешиваешь и снова двадцать один день считаешь.

– Да ты что? Это же все жизнь его носить не снимая будешь! А другой браслет надеть захочешь! Нет, лучше вообще не думать.

– Конечно, лучше, но все равно же думаешь. Даже если не хочешь.

– Не говори, лучше уж не думать, о чем думаешь. Вообще.

– И фиолетовый – цвет стремный. Мало с чем сочетается.

Как хорошо, когда мыслей нету!

Думаешь, думаешь всякую хрень.

Куда бы от них, проклятых, деться?

Уйдите, мысли, на фиг уже!

Жила бы себе заботы не зная.

Так нет же, мучают, гады, меня!

Все думаю – умная, что ли, такая?

Больше всех надо тебе, что ли, бля?

Нет, никуда от мыслей не деться!

Умища море – его не пропьешь!

На фиг ты дан, идиотина хренов!

Замучил уже, задолбал-е-мое!

Видно, всю жизнь мне с тобой жить придется.

Так помолчи хоть, скотина, уже!

Ну хоть чуть-чуточку, чтоб оттянуться!

Чтобы не думалось, блин, о тебе!