Павел Асс - Тараканьи бега

– Последнее время слово "Вон!" у Карамелькина стало одним из любимых, - заметил Дамкин. - Светочка, пошли вон!

Дверь за литераторами захлопнулась.

– Ну, вы даете, мужики! - сказала Света. - Обидели Карамелькина!

Читатель уже, наверное, заметил, что когда Света была ими довольна, называла мальчиками, а когда нет - мужиками. Видимо намекала, что все мужики - сволочи, а ее литераторы - напротив, невинны и не сволочи.

– Ладно, что понаписали ему писем, но зачем было об этом ему сообщать? Повеселились бы, и все!

– Зато теперь выходка Шлезинского покажется ему детской забавой, усмехнулся Дамкин.

– И меня втравили в эту историю, теперь он и на меня обиделся, продолжала переживать Света.

– Не волнуйся, Светочка, мы тебе опровержение напишем.

– Как это?

– Сейчас придем домой, поставим на плиту чайник, усадим тебя за машинку и напишем! - сказал Дамкин

– Не домой, - поправил Стрекозов, - а к Бронштейну. Или ты забыл, что мы у него хотели пожить?

Около лавочки, на которой Шлезинский во всю наяривал рок-н-роллы, собралась толпа пятнадцатилетних подростков. Девочки и мальчики пританцовывали.

– Шлезинский! - позвал Дамкин. - Кончай тут фигней заниматься! Пора завершить начатое дело!

– Все! - объявил Шлезинский подросткам.

– А еще когда-нибудь поиграете? - смазливые молоденькие девочки строили глазки довольному Шлезинскому. - Вы так хорошо поете! Лучше Макаревича!

– И лучше Кобзона! - сообщил Стрекозов. - И даже лучше Леонтьева! Он вам вечерком еще поиграет!

– Правда?

– Правда, правда, - кивнул Шлезинский.

Подростки разошлись.

– Он что, на меня больше не обижается? - спросил музыкант.

– Ну как тебе сказать, - протянул Дамкин. - Пока, может быть, еще немного дуется. Но гораздо сильнее теперь он обижается на нас.

– Когда это вы успели его обидеть?

– Помнишь письма, которые ему писала школьница?

– Которые она мне писала, - поправил Шлезинский, - а он их получал и читал.

– Ну вот, тут выяснилось, что это мы со Стрекозовым их писали, вот он на нас и обиделся.

– Вы со Стрекозовым? - Шлезинский засмеялся, распугав двух кошек. Во, здорово! "Неприятный тип"... Га!!! Этого он вам никогда не простит!

– Да ерунда это все! - ухмыльнулся Стрекозов. - Все равно он через неделю об этом забудет! Это же Карамелькин!

– А что, если он в записную книжку все записал? - спросил Шлезинский.

– Ну, ну, надеюсь до завтрашнего дня он ее не потеряет. Да и забыл записать, наверное, - поиздевался Дамкин.

– Ясное дело, забыл, - усмехнулся Стрекозов. - Ты минут через пять к нему зайди якобы за какой-нибудь забытой вещью, он наверняка тебе будет на нас жаловаться, а о своей обиде на тебя позабудет...

– Спасибо, ребята, - ответил Шлезинский. - А я придумал новый розыгрыш. Ночью, когда Карамелькин будет спать, я надену на себя бюстгалтер, засуну в него два надувных шарика и лягу к Карамелькину. Он спросонья подумает, что это женщина вот с такой грудью, - Шлезинский показал размеры, - а когда наткнется на мою бороду, как заорет! Представляете!

– Представляю! - хохотнул Дамкин. - Только тогда он на нас перестанет обижаться, а опять обидится на тебя.

– Да нет, - сказал музыкант. - Я этого делать не буду, раз он шуток не понимает.

– Иди, не упускай свой шанс, а то ты уже Бронштейна, наверное, достал, - Дамкин зевнул. - А мы, пожалуй, пойдем какой-нибудь новый рассказ напишем. Светка, пошли с нами!

– Нет, - любимая девушка отрицательно покачала головой. - У вас дома такие полчища тараканов!

– Да не к нам! Мы сейчас временно у Бронштейна на кладбище живем!

– Тем более! Только кладбища мне еще не хватало!

– Елки-мочалки зеленые! - неожиданно вскричал Стрекозов.

– Ты что? - обеспокоились его друзья. - Тебя укусил кто?

– Дамкин, мы с тобой идиоты!

– Мы? - с сомнением спросил Дамкин.

– Мы же должны были встретиться с Торчковым! Встреча на двести рублей!

Дамкин звонко хлопнул себя по лбу.

– Да, мы - идиоты! Прошло уже несколько дней! Торчков может передумать!

– Кто такой Торчков? - спросила Света.

– Да так, знакомый один, - уклончиво сказал Дамкин. - Слушай, ты рассказы из книжки уже перепечатала?

– А как же! Там работы было всего на пару часов.

– Может быть, мы в таком случае сходим к тебе? Заодно и кофе попьем...

– Почему бы и нет? - улыбнулась секретарша и взяла соавторов под руки. - Пошли.

Литераторы посидели некоторое время у любимой девушки. Кофе, сваренный Светой по старинному рецепту, был восхитителен. Дамкин зачитал наизусть новую поэму про свои похождения в деревне. Света смеялась.

Затем Стрекозов позвонил Торчкову и договорился о встрече в кофейне через полчаса.

– Светочка, где рассказы? - спросил он, положив трубку.

– Вот, - Света протянула литератору папку с рассказами Чехова. - А зачем они вам?

– Есть одно маленькое дельце. Мы тебе потом расскажем... А пока большое спасибо!

Дамкин и Стрекозов подошли к девушке с двух сторон и звонко поцеловали ее в пухлые розовые щечки, очень уж они это любили делать.

Однажды Карамелькин уснул и проснулся только через трое суток, проспав все на свете, в том числе и работу. Правда, последнего никто не заметил, кроме вахтера, а тот никому ничего не сказал, потому что боялся, что Арнольд даст ему в нос.

Однажды Карамелькин проснулся и понял, что он все это время спал и видел сны. Реальный мир настолько поразил его воображение, что он сначала задумался, а потом снова беспробудно уснул. И опять снились ему его друзья Дамкин и Стрекозов, которые пришли к нему в гости с рюкзаком пива и новыми рассказами про него, Карамелькина...

Насколько интереснее спать, чем жить реальной жизнью!

Нет смысла приводить здесь эту повесть целиком, все и так уже наслышаны об этом знаменательном событии. Да и не случилось ничего интересного в этом ресторане, чего зря бумагу переводить?