Андрей Кивинов - Три дня без любви

По дороге он напомнил Наташе про больничный листок. Она обещала похлопотать, хотя с этим сейчас строго — в поликлинике беспощадная война с коррупцией. И другими непопулярными в народе явлениями. Но у нее хорошие отношения с новеньким хирургом, он нарисует Вадику какой-нибудь ушиб почки или вывих колена.

Совершенно некстати Вадику позвонила мама. «Сынок, что у вас с Лерой случилось? Она волнуется, тебя ищет, говорит, из дома ушел… Где ты?»

«Мама, мы с Никитой едем в баню с девочками. Мыться по случаю моего дня рождения. У меня сегодня день рождения, если ты не знала».

Конечно, Вадик так не ответил, хотя имел право. Но зачем мать расстраивать? Буркнул: «Все в порядке, перезвоню» — и отключился.

Звонок потревожил открытую рану. «Ишь ты, волнуется, разыскивает… Когда этого козла ублажала, не очень, наверное, волновалась. Ничего, пусть побегает, посуетится».

С другой стороны, очень трудно взять и порвать все, пускай даже при подобных обстоятельствах. Все-таки пять лет вместе плюс год до свадьбы. Привыкли друг к другу, Алешка, ипотека кровососная. Родственники, друзья, фотокарточки на стенке… Набор отверток опять-таки. Вадик представил, как она выбирала его в магазине, как допытывалась у продавца насчет качества. Чтобы мужу удобно работалось. Вообще-то, ему не нужен был этот набор, он говорил как-то, что надо купить разводной ключ для сантехники. Видимо, она перепутала, а переспрашивать не стала — сюрприз все же. Он ей, к слову, ничего не подарил. Зато не изменял!

Но и от случившегося не отмахнешься. Одно дело догадываться, другое — застукать. Да еще и в нос получить. Как с этим жить? Успокаивать себя? Ничего, тебе показалось, это действительно была всего лишь ее работа.

Но самое страшное во всей этой ситуации, что он любил ее. Не для протокола, а по-настоящему. Сам себе регулярно задавал вопрос: а любишь ли ты ее? И гордо, без лукавства отвечал: да, я люблю ее! (Про день святого Валентина просто забыл в суете.) Конечно, знаки внимания с его стороны сейчас были не такими яркими, как в первые годы, — быт, словно наждачная бумага, стачивал чувства. Но не до такой же степени, чтобы она приглашала домой всяких уродов! Ладно бы, еще не домой.

И как тут успокоиться?! Может, и прав Никита. Клин клином…

— У тебя что-то случилось? — поинтересовалась Карина, сидевшая справа и как бы случайно положившая руку на его колено.

— Просто грустно. Вот еще год прошел. Не люблю дни рождения.

— А сколько тебе стукнуло, если не секрет?

— Двадцать восемь.

— О, мне еще ползти и ползти, — похвасталась Карина, которой даже при сильной близорукости уже можно было дать тридцатник, и еще плотнее прижалась к попутчику. Чувствовалось, что Вадик произвел на нее впечатление. И не потому, что на дворе кризис. Не надо все мерить денежными знаками и пластиковыми карточками.

С частником расплачивался, разумеется, банкир. Что справедливо — он, а не брокер, проходил экстренную терапию.

Банный комплекс представлял собой отдельное двухэтажное строение с обязательным для подобных заведений фаллическим символом, уходящим в небо. Из символа шел настоящий дым, говорящий о серьезности подхода к делу. Или о кризисе — дрова дешевле электричества. Пятерка великолепных иномарок перед дубовыми дверьми. Банька не для простого пролетария или агрария. А для сложного. Рядом с дверьми на табличке из белого мрамора золотое тиснение — к услугам клиентов массаж, спа, бильярд и все, что пожелает платежеспособная душа.

Вадика опять кольнуло. Массаж…

Он познакомился с Леркой как раз на массаже. Мать договорилась через подругу пристроить его на несколько сеансов к хорошему массажисту. Чтобы тот поработал над его сколиозной спиной. Дальше было как в одной рекламе. Вадик зашел в кабинет. За столом сидела юная кудесница массажа, совсем не похожая на представительниц этой древнейшей профессии. Белый халатик ниже коленей, волосы спрятаны под чепчиком, почти полное отсутствие косметики. И милое, детское лицо, как у Настеньки из старой сказки «Морозко». Он представился и сказал, что записан. Кудесница заинтересованно улыбнулась, предложила раздеться до трусов и лечь на стол лицом в специальную дырку. Когда он выполнил просьбу и приготовился ощутить прикосновение волшебных девичьих рук, девушка произнесла:

— Ашот Арутюнович, все готово.

Как оказалось, она была практиканткой. Заканчивала медучилище по специальности массажист. А Ашот Арутюнович наставником. Вадик же стал учебным пособием.

— Видишь, позвонок смещен? Непорядочек, — говорил он совершенно без кавказского акцента, с хрустом обрабатывая студенческий хребет.

После сеанса Вадик одевался медленно и неловко. И виной тому был не массаж, а глаза практикантки. Он не отрываясь пялился на них, словно пьяница утром на витрину с алкоголем. В то смутное время Вадик находился в активном поиске спутницы. Но соблазнять прекрасную незнакомку при наставнике не рискнул. Наставник тоже не слепой, наверняка глаз на студенточку положил. Учует конкурента, да не на тот позвонок и надавит. Сошлется на врачебную ошибку, а ты потом езди всю жизнь в инвалидной коляске в камуфляжной форме по вагонам метро.

Но через пару сеансов судьба подмигнула и дала шанс. Арутюнович вывихнул при массаже руку и отменил сеансы. Узнав эту новость, Вадик так расстроился, что практикантка предложила свои услуги. Мол, массаж имеет положительный эффект лишь в случае непрерывности сеансов. Студент с плохо скрываемой радостью согласился. В процессе священнодействия разговорились. Он поведал о нюансах при доказательстве теоремы Геделя, она о последних разработках в области лечения межпозвонковой грыжи. То есть сразу нашли много общих точек соприкосновения. И разумеется, трубадур не мог окончательно не влюбиться в прекрасную принцессу — ее руки творили чудеса и не шли ни в какое сравнение с грубыми руками Арутюновича. Вадик мгновенно позабыл о сколиозе. А когда ее ладони опускались ниже его поясницы, и вообще обо всем на свете. Но выразить свои чувства словами он пока постеснялся. А уж пригласить девушку в заведение общественного питания или синематограф и подавно. Мало ли у нее таких пациентов. И вообще, может, у нее законный жених есть. Или муж.

И вдруг случилось чудо. Когда он натягивал джинсы за ширмой, Валерия — такое редкое имя носила практикантка — сказала:

— Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете.

— Да? — Он выглянул из-за ширмы. — И о чем?

— О том, что хорошо бы пригласить меня в ресторан или кино. Верно?

— А с чего вы так решили? — Вадик не отважился признаться в тайных желаниях.

— А куда еще обычно приглашают понравившуюся девушку? Не на семинар же по экономике. И не на футбольный матч. Но если вы хотите пригласить меня именно туда, то, в принципе, я согласна.