Арина Ларина - Пышка с характером

Взяв бидончик, Маруся вышла на улицу. Пивной ларек украшала обычная табличка «Пива нет». Что там делала продавщица, оставалось загадкой. Зачем мерзнуть в пустой будке при отсутствии товара? Жаль, конечно. Разливное пиво было намного дешевле, но делать нечего, пришлось отправиться в торговый центр. В винном отделе Маруся пристроилась в хвост хмурой похмельной очереди. Через пару минут непривычную к подобным ароматам Марусю замутило от запаха перегара, щедро источаемого полутрезвыми покупателями. Получив вожделенное «лекарство», она полетела домой.

– Почему только одну? – недовольно спросил Виктор, выхватив бутылку у нее из рук и открыв прямо в прихожей о дверную ручку.

Пиво, пузырясь, с бульканьем провалилось в измученный организм. С сожалением посмотрев на опустевшую емкость, супруг сунул ее Марусе в руки и, постанывая, поплелся в глубь квартиры. Костюм он так и не снял. Она разделась и прошла в комнату. Виктор опять спал.

Радости начинающейся семейной жизни окончательно разочаровали молодую жену.

Потянулись томительные серые будни. Белое платье, замотанное в полиэтилен, висело в шкафу, костюм был отчищен и выглажен, подробности свадьбы и вранье про первую брачную ночь были многократно обмусолены с девчонками. Свекровь уехала к себе в деревню, даже не попрощавшись. Все как у всех.

Через месяц у Виктора начались проблемы на работе. В отделе кадров обнаружили, что сотрудник секретной лаборатории прописан в общежитии, а это противоречило каким-то внутренним нормам и правилам. Виктор страшно ругался на бюрократов и многократно в лицах повторял разговор, состоявшийся у него с начальником. Теперь он вынужден был прописаться в Марусину квартиру, попросив ее не сообщать об этом родителям, чтобы не спровоцировать скандал. Она согласилась, прекрасно понимая, что мама, если узнает, устроит им Варфоломеевскую ночь. Если бы Валентина Макаровна услышала эту неправдоподобную историю про отдел кадров, то живым зять от нее не ушел бы. Но судьба распорядилась так, что маленький секрет молодоженов до поры до времени так и остался секретом.

– Согласись, глупо: мы женаты, живем вместе, но прописаны по разным адресам, – горячился Виктор.

Маруся немедленно соглашалась. Если бы она знала, что представляет собой процедура прописки, то, скорее всего, не решилась бы на этот опрометчивый шаг.

Первый поход в паспортный стол оказался неудачным. Придя к открытию, они с изумлением увидели клубящуюся перед входом толпу.

– Может, что-нибудь случилось? – предположила Маруся.

Как выяснилось, ничего особенного не случилось. Словоохотливая бабулька объяснила, что зря они пришли, поскольку занимать очередь нужно за несколько часов до открытия, теперь они в любом случае не успеют.

В следующий раз они приехали к семи утра, надеясь попасть в список счастливчиков. Но и эта попытка оказалась напрасной. Выяснилось, что там внутри есть какие-то окна, и занимать очередь надо именно в свое окно. Попасть в помещение можно было только через пару часов, во время приема, а узнать у стоявших, к какому окну относится их адрес, не получилось. Все качали головами и недоумевающе пожимали плечами.

Разозленный Виктор сообщил в пространство все, что он думает, и уехал на работу, велев Марусе вернуться, когда паспортный стол откроется, и вычислить «это поганое окно».

К девяти она вернулась и едва не была побита окоченевшими и раздраженными посетителями. Паспортный стол открыли, но хвост очереди маялся на улице, не поместившись в маленьком душном помещеньице.

– Если все такие умные будут лезть без очереди, то мы туда и к вечеру не попадем, – злобно пропыхтел мужик в лохматой меховой шапке, оттирая Марусю от входа.

Высокая худая женщина молча пихнула ее в плечо с такой силой, что девушка чуть не скатилась вниз по грязным ступеням узкого крылечка. От падения ее спасло только то, что конец хвоста очереди змеился вдоль перил и сердобольные сограждане не дали ей упасть.

– Тетка, ты что, совсем уже! – сердито крикнул молодой парень. – Чуть не покалечила девчонку!

– Хулиганка! – визгливо подхватила пожилая женщина и начала с преувеличенным усердием отряхивать Марусино пальто.

– Спасибо, – смутилась та, – я не испачкалась.

– В милицию надо эту жердь сдать, – не унималась добровольная помощница. – Гоните ее из очереди.

Поскольку каждый стоявший являлся эквивалентом пяти-семи лишних минут ожидания, очередь оживилась и уже готова была устроить расправу. Длинную драчунью спасло появление на сцене нового действующего лица. Полная величавая женщина, распространяющая вокруг себя удушающее амбре дорогих духов, не глядя ни на кого, поднялась по ступенькам и молча стала ввинчиваться в тамбур.

– Э, держи, куда?! – завопили все. Начался переполох, пользуясь которым, Маруся проскользнула за женщиной, крича вместе со всеми:

– Не пускайте ее без очереди! Безобразие!

Еще час ушел на борьбу с плотной людской массой, сквозь которую можно было продвигаться со скоростью хромой черепахи. Маруся ползала от окна к окну, пытаясь вычислить свое.

Наконец, шепча «третье, третье, третье…», она стала пробираться к выходу.

Прописка затянулась: то не хватало документов, то на нужных бумагах не было какой-то подписи или печати, то все было, но вдруг выяснялось, что срок годности очередной справки иссяк накануне.

– И чего? – бесновался Виктор, изогнувшись и пытаясь засунуть голову в узкое окошко. – При чем здесь срок? Что она, испортилась?

– Не скандальте тут, – равнодушно отвечала паспортистка, зевая во весь рот и поблескивая золотым зубом. – Сделаете новую справку и приходите.

– Где ее делать?

– Здесь!

– Возмутительно! – вопил Виктор. – Ну так сделайте и сами у себя примите!

– Не могу, нужна подпись начальника и печать.

– А начальник где?

– В крайнем окне.

– К нему очередь со всех микрорайонов, – услужливо подсказал невысокий худощавый мужчина, стоящий за ними. – А сюда вас второй раз без очереди не пустят. Тут порядок такой. Уж я-то знаю, третий месяц хожу.

Через две недели проблему решил флакон французских духов, подаренный Виктором нужной паспортистке. Маруся, у которой не было не то что французских, а вообще никаких духов, не возражала. Она привыкла обходиться слабенькой туалетной водой и остатками косметики. Когда однажды она попросила у Виктора деньги на помаду, он сообщил, что помада ей не идет вообще. Его, мол, больше привлекает ее натуральная красота, не обезображенная химией. Маруся обрадовалась и перестала претендовать на обновление косметички.

Самая близкая ее подруга, Дина, услышав в пересказе сей сомнительный комплимент, отреагировала так: