Лион Измайлов - Засланцы

Так что не беспокойтесь понапрасну, Солнце Вы нашей отечественной словесности! Мне ли не понимать, как дороги для пишущего человека алмазы замыслов, да ведь их ещё гранить и гранить надо. Вам же, со многими заботами по журналу да по семейству, хранить своё здоровье надобно.

А без разрешения Вашего ничего делать не собираюсь, а и будет оно, разрешение Ваше на то, так и то трижды подумаю, прежде чем слово первое написать решусь.

С почтением, любящий Вас

«Милостивый государь, настоятельно требую ни в коем случае не использовать истории с мёртвыми душами. Никакого на то разрешения я Вам не даю и давать не собираюсь. Зная мой горячий нрав, не сомневайтесь в скандальной ситуации, последующей за Вашим возможным опрометчивым поступком.

С почтением,

«Гений Вы наш, Александр Сергеевич! Что бы мы все значили без Вас, куда бы шли, не освещённые светом могучего Вашего поэтического дара!

Не мыслю обидеть Вас или нанести Вам по неосмотрительности какое-либо неудобство.

О мёртвых душах, упоминаемых Вами с такой настойчивостью, я давно забыл, и думать не думаю, и знать не хочу. Наоборот, не только не могу взять Вашей темы, напротив, Вам хочу предложить любую из своих.

Может, помните рассказ мой под названием «Шинель»? Издан он небольшим тиражом. Ежели есть у Вас желание, перепишите его стихами да и считайте своим. Ни слова поперёк не скажу.

А взамен этого прошу Вас, дорогой и горячо любимый Александр Сергеевич, если не трудно Вам, подскажите мне несколько строк в кусок, начатый словами: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит он сквозь леса и горы полные воды свои…» Это из повести о запорожских казаках.

Видите, Александр Сергеевич, вроде бы неплохое начало, а дальше ерунда какая-то лезет: «Редкая птица долетит до середины Днепра, редкая рыба доплывёт до его середины…»

Если можно, помогите, чем сможете, а уж я Вас по гроб жизни не забуду.

Кланяйтесь Надежде Николаевне, супруге Вашей. Привет ей от меня и нижайший поклон.

«Милостивый государь, попытаюсь поверить Вашему обещанию, хотя и не без некоторого опасения. Ну, да Бог с Вами. Что же касается этого Вашего Днепра, то это просто ерунда какая-то. Птицы, да будет Вам известно, пролетают тысячи вёрст через моря и океаны, посему долететь им до середины Вашего Днепра не составит никакого труда. Не говоря уже о рыбах, но Вас, я думаю, такая формальная сторона этого дела мало волнует, а потому – пишите, что хотите.

Что касается жены моей, то зовут её не Надежда, а Наталья Николаевна.

Так вот, ваша Надежда Николаевна, то есть моя Наталья Николаевна, благодарит вас и ответно кланяется.

«Милостивый государь, благодетель! Спасибо Вам огромное за доброе письмо, за слова Ваши чудные, и совет Ваш выполняю тот же час.

Молю Вас, живите дольше и благодетельствуйте нам далее.

Любящий вас

«Беспардонный Н. В.! Увидел и прочёл книгу Вашу «Мёртвые души».

Вопреки обещаниям и заверениям, Вы всё-таки использовали анекдот, рассказанный мной, вопреки моей воле.

Последствия будут печальны, как я и предупреждал. Дуэль наша с Вами неминуема, и откладываю я её только лишь в связи с личными моими делами, наверняка Вам известными.

«Высокочтимый, горячо любимый Александр Сергеевич! Не могу в толк взять, почему Вы сердитесь? Привожу Вам цитаты из Вашего же письма: «Пишите, что хотите» и ещё «Ну, да Бог с Вами».

Как же мне было после этого Вашего благословения не написать «Мёртвые души», если Вы сами мне это позволили?

Может быть, мы не поняли друг друга, но о дуэли между нами не может быть и речи. Я вообще против дуэлей. А тем более между мной и Вами.

Ладно, если Вы меня убьёте, а если наоборот? Так я себе в жизни этого не прощу. Не гневайтесь, прошу Вас. Хотите, посвящу сию поэму Вам и всю жизнь говорить буду, что Вы мной руководили при создании сего труда? Тем более что я, по Вашей указке, действительно снял рыб, которые не доплывут до середины Днепра. Если бы это океан был, тогда другое дело, а так, Вы совершенно правы.

А что касается птиц, то тут не могу с Вами согласиться. Лично видел птицу, которая, не долетев до середины Днепра, рухнула замертво. Редкая птица.

Люблю Вас, нижайше кланяюсь, по гроб обязанный Вам

«Милостивый государь! Примите мой вызов. Дальнейшие объяснения бессмысленны.

Однажды Иосифу Виссарионовичу близкий ему по партийной работе человек сказал:

– Товарищ Сталин, есть предложение, чтобы вам и другим членам правительства на первомайском параде дети выносили цветы.

Сталин подумал: «С одной стороны, хорошо, красиво, а с другой стороны, в цветы можно спрятать взрывное устройство». Потом пыхнул трубкой и сказал:

– Думаю, что политически незрелое решение.

Он даже не стал объяснять, в чём это решение незрелое и почему именно политически. Сказал и сказал.

А через год, когда «близкий» уже сидел в лагерях, Сталин вдруг на заседании Политбюро заявил:

– Есть предложение, не знаю, как вы отнесётесь к нему… А что, если на первомайском параде нам на трибуну Мавзолея дети вынесут цветы и конфеты?

Одним членам Политбюро это предложение понравилось, другим – не очень, а Ворошилов спросил:

– А чьё это предложение?

– Моё, – скромно признался Сталин.

И все сразу согласились, что предложение замечательное, все стали говорить, какой Иосиф Виссарионович гениальный и почему они все вместе до этого не додумались.

– Я полагаю, – произнёс Сталин, – что это будет политически верное решение.

– Да-да, – заговорили все, – именно политическое и именно решение.

Но Сталин на этом не успокоился. На одном из заседаний Политбюро был поставлен вопрос о том, что за дети и каким именно образом они будут выносить цветы.

В основном Сталина волновало, кто ему будет эти цветы выносить. Он подчеркнул:

– Это должна быть девочка, иначе кое-кто из врагов может этот факт истолковать неправильно.

Теперь надо было подумать, какой национальности будет девочка.

– Она, – сказал Сталин, – не должна быть грузинкой, потому что те же враги могут истолковать это как национализм.

С другой стороны, Сталин несколько недолюбливал грузин, остальных он просто не любил, а грузин лишь недолюбливал.

Отказавшись от грузин, Сталин отказался от остальных кавказцев, чтобы грузинам не было обидно.

Сибирь тоже отпадала, чтобы враги не обвинили Сталина в великодержавном шовинизме.