Амалия Март - (Не)настоящий парень

И чего разозлилась? Все справедливо. Он – наемный рабочий, я – наниматель. А все эти поцелуйчики, касания, косорасплетания – не более, чем сопровождение сделки. И дуре понятно.

И вообще, мне мышей ловить надо, некогда слюни тут по Курту Кобейну распускать.

Кажется, без крови всё-таки не обойтись.

– Расчехляй парадные трусы, Идончик, сего-о-одня будут танцы! – нараспев кричит подруга.

Входная дверь хлопает, оповещая о возвращении Ангелинки, хотя ее возглас оповестил и меня, и соседей по лестничной клетке сильно до этого. Выглядываю из комнаты и натыкаюсь на широченную пьяную улыбку подруги.

– Ты чего так орёшь, Гель? И где успела так налакаться?

– Я была на собеседовании, – выдыхает она и плюхается на пуфик у двери.

– И?

– Прошла, – прикрывает глаза и радостно хохочет. – Все, все, теперь никаких велосипедов, никаких "приятного аппетита", никаких мозолей на спине! За-жи-вем, – размахивает руками, бьётся о прихожую и тут же шипит от боли. – Блин.

– А куда взяли-то? – прислоняюсь к стене и улыбаюсь. Она очень долго и безрезультатно стучалась во все двери города, но открыли ей только службы доставки.

– А, крепежи какие-то, краска и ещё что-то, что я воспроизвести сейчас не смогу, – хихикает она.

Ангелинка тянется к туфлям и пытается стянуть их с пятки, но теряет равновесие и кренится на бок, упираясь лбом в стенку прихожей.

– Упс, пардонте, – снова смеётся она, помогая себе выпрямиться.

Ее взгляд сосредотачивается на стене напротив, а рука снова тянется к туфле.

– Оп-па! – грандиозно произносит она, выставляя вверх руку с одной из лодочек. – И-и-и… оп! – к первой присоединяется вторая рука.

– Смертельный номер, – улыбаюсь я. – Давай свои кэблы сюда.

Отбираю у подруги самые непотребные в мире туфли и ставлю к остальной обуви на подставку.

– Так что ты там про трусы кричала?

– Танцы! Мы должны пойти танцевать! – Геля встаёт с пуфика и, пританцовывая, кривой походкой направляется на кухню.

– Сегодня среда.

– Плевать! – Ангелина берется за чайник и подносит носик ко рту. Жадно припадает к нему и громко пьет. – Ого-о-онь, – вытирает рот рукавом блузки. – От шампанского такой сушняк!

– Да где ты шампанское взяла?

– В мини-маркете! – плюхается на стул.

– И что, одна его вылакала? – только зарождающейся алкоголички мне для полного счастья и не хватает.

– Почему одна, там ещё мужик был. Санёк. Ему, правда, лет пятьдесят, но он сказал, можно просто Санёк.

– Где ты мужика взяла, Господи? – закатываю глаза. Вечно у нее что ни день – приключение.

А все оттого, что на ней лежит проклятие безупречной красоты. Когда люди видят ее кукольное лицо, длинные блестящие волосы, идеальную фигуру, тянутся к ней, как мотыльки. Довольно быстро они понимают, что за ангельский внешностью стоит вовсе не дурочка с переулочка, а злобная гарпия и уходят в закат, крестясь. А мне вот версия злобной гарпии нравится. Она настоящая. И, конечно, со мной такого никогда не происходит, начинка и оболочка ничуть не разнятся: я выгляжу простушкой, она и есть внутри.

– Так в мини-маркете и взяла! – подруга цокает языком, словно я задала самый идиотский вопрос в мире.

– И что, вы с ним на пару ее распивали?

– Ага, – широко улыбается и откидывается на спинке стула, вытягивая бесконечные ноги перед собой. – Он мне ее и купил. Деньги-то я на туфли спустила. Трут, кстати, зараза, – демонстрирует мозоли на пятках.

– Вот просто взял и купил?

– Ещё, наверное, на благодарность рассчитывал, но ты ж меня знаешь. Со мной эти фокусы не канают. Иди, короче, собирайся, пойдем тусить.

– Мне завтра на работу.

– А у меня завтра встреча!

– Уже девять вечера, – призываю к голосу разума, но он явно прячется за ширмой сладких пузырьков.

– Так как раз к самому веселью и придем! Все, Ида, давай без своих этих… как ты умеешь. Самые лучшие мужики ходят в бар по будням, – заговорщицки опускает она голос.

– Не лучшее место для знакомства.

– Тебе не угодишь, – фыркает она. – А между тем, у тебя уже мох из-под платья торчит, скоро по тебе север определять будут. Сколько раз говорила: иногда просто для здоровья надо. Цвет лица улучшает, морщины разглаживает.

– Мне кажется, это все твой крем за полторы штуки, – усмехаюсь я.

– Ага, а нежелание убивать людишек с особой жестокостью тоже от крема? Говорю тебе, двадцать первый век, все в свободных отношениях давно, никто никого не осуждает. А завтра проснешься: птички поют, солнышко светит…

– Это Питер, Гель, не Доминикана.

– После хорошей ночи ты ещё и море с чайками услышишь, гарантирую!

Я закатываю глаза, но молчу. Не сказать, чтобы я не думала об этом, просто я так не могу. Мне нужен контакт с человеком, он должен мне нравиться, быть интересным, чтобы подпустить его ближе. А с первым встречным…

И тут я некстати вспоминаю исключение из этого правила. Высокое и зеленоглазое, раздражающее до коликов. И то, сколько раз зависал мой палец над кнопкой "отправить сообщение абоненту", и то, как часто я гуляла мимо той кофейни, пытаясь разглядеть в окно, есть ли он там. На что надеялась – непонятно. Изощрённая форма мазохизма, не иначе. Он мне даже не нравится! Был просто момент. Односторонний. Химия.

Может это повторится и с кем-то другим?

– Ладно, – говорю я. – Пойду, соберусь.

– Трусы красивые не забудь, – кричит мне в спину Ангелинка.

Спустя час, почти протрезвевшая от двух чашек кофе Геля, крутит мне на голове какой-то кокон из волос.

– Будет шик, – приговаривает она с зажатыми между губ шпильками.

Я ей не верю, но послушно сижу, идя с самой с собой на компромисс. Ладно. Ладно. Просто сходим потанцевать. Выпьем что-нибудь на мою скудную зарплату. В конце концов, полдня на кафедре никого – может и высплюсь. Кофе никто не отменял, опять же. И вообще, мы долго не будем, пару часиков от силы.

А выгуливать свой мох тоже надо. Стричь его никому не дам, но проветрить… Фу, красивые метафоры – прерогатива Гели, я а в них, как конь в навозе.

Вот, что и требовалось доказать.

Подруга отходит от зеркала и становится сзади. Ёшки-матрёшки, это не кокон, это гнездо. Яйца укладывать будем для реализма?

– Интересно получилось, – кривовато улыбаюсь я.

– Смотри, – говорит Геля. – Когда волосы забраны наверх, открывается вид на твою красивую шею…

И на лопоухие уши.

– Достоинства надо подчёркивать!

Она взбивает рукой свои светлые волосы у корней и улыбается своему отражению. Я бы на ее месте тоже улыбалась, что ни ракурс – достоинства.

– Пошли, пошли, – подгоняет меня.

Я влезаю в туфли, накидываю плащ, ещё раз осматриваю себя в зеркало в прихожей. В принципе, может она и права. Без вечно рассыпанных по плечам волос я выгляжу постарше. Интереснее.