Елена Дженкинз - Сто причин ответить «нет»

Разбитое сердце никого не щадит.

Уитни уже открыла рот, чтобы произнести слова поддержки, мол, не стоит плакать из-за Сиенны, она тебя и не любила никогда; наоборот, радуйся, что не женился на ней. Но Крис подошел ближе, сунул руки в карманы брюк и тяжело вздохнул.

– Кажется, я понял, почему у тебя не складывается с парнями. У всех, кого ты выбираешь, есть общая черта.

Уитни попыталась улыбнуться, но не вышло, слишком расстроенной была.

– Какая? – спросила она, а у самой губы задрожали от обиды. Класс! Не хватало расплакаться перед Паркером. А этот наглец оглядел ее с головы до ног и выдал:

– Ты им не интересна.

Обалдеть, открытие! Более очевидных выводов не пришло в гениальную роботоголову? Отбросив распущенные волосы за спину, Уитни сложила руки на груди и протянула:

– По крайней мере, я признаю свое поражение, а не тащу девушку под венец с упорством быка, зная, что она меня не любит.

Паркер вскинул темную бровь, недоуменно глядя на Уитни, как на забавную зверюшку, которая вдруг заговорила, и хмыкнул. Затем прищурился.

– Ты правда никогда не целовалась? Или соврала?

– Так не о чем врать, и тебе об этом известно! Ты следишь за моей личной жизнью с тех пор, как мне было пятнадцать! – От горечи собственного поражения Уитни мысленно взвыла на луну, а Паркер осуждающе изрек:

– Слежу – это грубо сказано. Я невольный свидетель преступления против здравого смысла. Я уже и отворачиваться пробовал, и молчать, в этот раз даже не рассмеялся. Но сколько можно, Майлз? Давай разрубим этот гордиев узел, я помогу, так и быть.

– О чем ты?

– Мы стоим под омелой.

– Ну и стой до посинения.

– Как знаешь, – пожал он плечами и вернулся в кресло за елкой.

До Уитни с опозданием дошло, что именно имел в виду Принц. Она оцепенела на секунду, а потом направилась следом за нахалом и недоверчиво уточнила:

– Серьезно?! Ты предложил мне поцелуй из благотворительности?!

– Да, Рождество ведь. Время душевной щедрости. Скрудж когда-то смог, и я смогу.

Она ахнула.

– Невероятно. Ты самый высокомерный человек на свете.

– А ты знакома со всеми людьми на земле?

– Еще и зануда.

– Тогда почему ты осталась?

– Э-э… кхм… чтобы сказать тебе, какой ты черствый сноб.

– Я и без тебя знаю.

Она растерялась, не понимая, почему и правда стоит перед ним до сих пор.

– Тебе любопытно, Майлз, признайся.

– ?!

– …как я целуюсь. Думаешь: неужто он такой сухарь в объятиях, как и в жизни? Во время поцелуя явно рта не раскрывает, а потом вытирает губы антибактериальной салфеткой.

Уитни подавила улыбку, уловив шутливую нотку в голосе Паркера. Кажется, он не издевался, а подбадривал ее, пытался помочь, отвлечь от ситуации с Чейзом.

Вау. Неожиданно. Приятно.

Слезы испарились, стало легче, потому что Уитни разделила очередное поражение на фронтах любви с кем-то, кто понимал ее разочарование. Тронутая до глубины души, она мягко улыбнулась, присев на бархатистый подлокотник кресла.

– Так и есть. Мне немного любопытно. Ты ведь Принц Паркер, а Золушка сбежала от тебя к простому менестрелю. Неужели ты до такой степени плох?

Он невозмутимо вытянул длинные ноги и пятерней зачесал волосы наверх.

– Пока не проверишь, не узнаешь.

Уитни заметила кружку с остывшим шоколадом на столике рядом и скривилась пренебрежительно.

– Спасибо, но – нет. Ты не в моем вкусе.

– А ты глаза закрой. Я тоже закрою для приличия, – продолжил он подкалывать.

– Ты пахнешь горьким шоколадом. Мне не нравится.

Паркер вдруг стал серьезным.

– А как тебе нравится? – спросил он, и его низкий, хрипловатый голос зацепил внутри чувствительную струну. Зацепил и натянул. Уитни покачнулась от неожиданности и едва не рухнула с подлокотника на колени к Паркеру; такого позора она бы не пережила.

– Паркер, это не смешно! – Их взгляды столкнулись. Замешательство, удивление, непонятная злость – чего там только не было.

Сердце пропустило удар.

– Я задал невинный вопрос. Как тебе нравится, Майлз?

– Когда это не ты, – выдала она диагноз и поднялась от греха подальше. Торопливо направилась вон из кабинета, закрыла за собой дверь и шумно выдохнула, посылая Паркеру немое проклятие. Впрочем, мгновенно передумала и забрала проклятие назад. Как бы она ни относилась к Крису, но сегодня – ровно в полночь Рождества – он помог ей с достоинством выйти из унизительной ситуации. Уитни была ему чуточку благодарна за это. О Чейзе она тут же и думать забыла, потому что до рассвета ее не покидал вопрос: как целуется Принц Паркер? Ясно же, что плохо. Или более-менее?

Ой, всё. Какая разница? Хватит с нее романтических злоключений. И плевать, что в эту зимнюю полночь большой шар на елке отражал не препирательства между двумя несовместимыми характерами, как в детстве, а кое-что иное, взрослое. Сегодня Уитни флиртовала с Паркером. И ей – что греха таить – почти понравилось.

Она закатила глаза к потолку и вздохнула, отчитывая себя. Уитни, ты невыносима. Сказала же: на-пле-вать!

Зима миновала, наступил март. Девятнадцатый день рождения, первое письмо от поэта-преследователя. Но обращаться за помощью к Паркеру?! Зачем Олсен вообще о нем упомянула? Чем Крис способен помочь? Он забросает сталкера непрошенными советами? Доведет нотациями до слез? Предложит поцеловаться?

Можно было бы поделиться тревогой с Тони и Джун, но у них свадьба в июне, дел по горло, и добавлять ложку дегтя в бочку меда не хотелось. Тем более одно письмо – это еще не проблема. Для спокойствия Уитни установила дома камеру наружного наблюдения и решила не загоняться. Она погрузилась в учебу, постигая основы кинопроцесса, и с воодушевлением работала над проектом музыкального клипа, выбросив мысли о возможном сталкере из головы.

Второе письмо пришло 15 апреля. Полиция не обнаружила отпечатков на карточках. Сказали – пока нет прямых угроз, то сделать ничего нельзя. Поклонники есть у многих блогеров, а послание составлено подростком, скорее всего. Цветоазбука, стишок. А кроме того, до лета еще дожить нужно, автор строк ведь летней ночью мечтает заявиться. В общем, беспокоиться не о чем. Пока что.

Третье послание прибыло 15 мая. Снова без обратного адреса. Теперь уже складывался вполне читабельный поэтический опус, который и правда походил на творчество сомнительного качества из школьных времен.

Я приду к тебе летней ночью,

И ты откроешь мне дверь.

Твой дом, как и я, обесточен.

Но не бойся, я друг, а не зверь.

Не кричи, не зови на помощь,

Я не причиню тебе зла…

Пффф. И на том спасибо. Хоть зла не причинит. Он расправится нежно и следы преступления тщательно уберет.