Евгения Басова - Двери

– Типа волнуются. – съязвила она, глядя на сотню пропущенных звонков. – Поди опять некому, после ужина, посуду помыть, вот и вспомнили про меня.

Потом было холодно, и хотелось кушать… оказалось, что спать на скамейке в парке, неудобно, больно, и страшновато.

Потом она шла домой.

Подъезд, дверь, мама, слёзы… ванна, пересмотр видеороликов, его смех…

Антон встретил её перед уроками, на следующий день, хвастаясь что их тандем вызвал бурю эмоций у подписчиков, и теперь она его главная помощница, тем более что Кирилл, приготовил для неё роль в следующем сценарии.

И всё начало меняться.

Машу перестали узнавать. Умница и красавица, выправилась по учёбе, с лёгкостью щелкала задачи по ненавистной химии, и с удовольствием помогала маме по дому, снимая ролики под названиями: «Как я помыла пол» и «Сегодня я – Золушка».

Всё перестало меняться так же стремительно, как и начиналось.

После девятого класса, Антон ушёл в медицинский колледж… вместе с ним ушёл смысл всего. Мария опять перестала прибираться в своей комнате и плотно запахнула шторы…

Она сутками смотрела его страничку в сети, и большую часть времени молчала. Если год назад, жизнь была прекрасна, то вот сейчас…

Вы скажете, что и в тридцать лет, разбитое сердце приносит много боли и равнодушия. Как бы не так.

С каждой потерей, мы становимся черствей, менее ранимей, рассудительней, и отлично понимаем, что впереди будут новые встречи, возможно не такие… но будут. Возможно гораздо лучше и продолжительней…

В пятнадцать лет, когда твоё сердце ещё не знает потерь, оно болит по-настоящему… сильнее, пронзительнее, больнее… на разрыв, на крик …

Это первая потеря… первая дверь расставаний… первая обида, первое искреннее непонимание и первая ступень из детства в зрелость.

Становиться большой всегда больно, начинаются первые шаги в реальную самостоятельность…

С течением времени, боль утихала, она всё реже заходила на его страницу в инстаграме, а на первом курсе института, случилась вторая ступень взросления… Антон женился на светловолосой однокурснице, со своего медицинского училища.

Ещё один слой боли и чёрствости…

Она сильная.

Она справится!

Хоть это и не было справедливым жизненным уроком, но через него проходят все люди.

К двадцати двум годам, Мария работала старшим администратором в туристическом агентстве, и всё ещё любила полумрак в комнате. Днём, окна её квартиры, озарялись солнцем… но где-то в душе, она любила вечер, с задёрнутыми шторами, с затемнённой лампой. Это позволяло ей мечтать, размышлять, и даже строить дальнейшие планы.

Жизнь вошла в размеренную калию. Она вышла замуж, за прекрасного молодого человека, и любила его… но… вдруг… зачем-то… зашла в ЕГО инстаграм. Там уже не было смешных видео о братике, но появилась весёлая серия с дочерью.

На последнем ролике, Антон тщетно пытался объяснить дочери почему, когда из пенала достали один карандаш, то там осталось четыре, а не пять, как мама купила.

Его голос стал чуточку грубее, но также манил недолюбленным эпизодом в её жизни.

Мне нравится называть резко оборвавшиеся чувства – недолюбленными. Они остаются в душе человека неким шрамом, словно вырвали кусок, и всё криво-косо срослось…

Когда люди расстаются по обоюдному решению, вследствие угасания чувств, это отношения пришедшие к финалу… словно цветок… отцвёл, засох и упал на землю.

Когда кто-то (время, обстоятельства) срывают этот цветок в самый разгар любви, стебель ещё долго стоит зелёным, стараясь восполнить и воссоздать оторванный бутон. Он не сохнет. Очень долго растение пытается реанимировать ущерб.

Так и с чувствами. Именно в случае с Машей, они оказались недолюбленными до конца, оторванными… Поэтому она по-доброму и с улыбкой продолжала смотреть на Антона, который считал карандаши.

Так мило. Однако было одно «но», которое её удивило. Увидев его спустя столько лет, она не испытала совсем никаких чувств. Совсем. Вот «хоп» и пустота.

Даша улыбнулась. Она перемотала видео и посмотрела ещё раз.

Ничего. Просто радость за бывшего одноклассника.

Многолетняя тяжесть, ушла… отпустила.

Цветок переродился… и расправив шторы в комнате, Мария окончательно повзрослела…

***

То, что творится за подростковой дверью, всегда окружено загадками и тайнами, даже для самих обитателей комнат. Во время этого страшного гормонального шторма, происходят удивительные вещи, которые зачастую остаются надолго в головах и сердцах «уже не детей, но ещё и не взрослых».

Они могут жить как Маугли, в полном хаосе, но всегда находить в бардаке нужную вещь…

Они могут есть по ночам и не толстеть…

Они могут влюбиться до слёз, и ненавидеть до крика, одного и того же человека.

Их настроение меняется в доли секунды…

Как же всё-таки сложно быть подростком, и как же это важно! Ведь они учатся бы взрослыми, хотят быть как мы… и не хотят быть похожими на нас.

Иногда проблемы того возраста, преследуют очень долго, как и те чувства, как и те эмоции, те переживания… но это не удивительно, ведь они были очень важными, очень искренними, очень первыми!

Кто-то в моей группе университета, на защите диплома сказал:

– Страшно не то что мы теперь взрослые, страшно что взрослые теперь мы…

– Я не хочу белую! – Настя грозно топнула ногой, показывая, что компромиссы тут не принимаются!

– Ну а какую? – устало спросил Виктор у жены.

Пятый час в магазине дверей, сводил его с ума.

– Милая, ты не хочешь чёрную, не хочешь белую и красную… зелёная, показалась тебе слишком зелёной, а голубая, для спальни, слишком скучная. Какую ты тогда хочешь дверь? – он был готов на любую, лишь бы поскорее оказаться дома.

Консультант магазина, уставший от привередливой клиентки, уже не вмешивался в разговор и ничего не предлагал, так как весь предложенный спектр был отвергнут.

– Я не знаю, что я хочу. – расстроенно произнесла девушка, и с надеждой посмотрела на продавца и мужа.

– Я рад, что ты это признаёшь, но без двери в спальню, нам тоже никак нельзя! Поэтому или мы сейчас берём чёрную, как классику, или ты за десять минут определяешься с глубиной зелёного и нежностью розового.

– Мне не хочется эти цвета, наверное… – туманно начала Настя. – Может посмотреть что-то из стекла…

– У нас вчера привезли двери из мозаики. – предложил, абсолютно безразличным голосом, продавец-консультант, предчувствуя провальность и этого варианта.

– А можно их посмотреть? – произнёс Витя тоже безразличным голосом, просто чтоб вытащить жену из этого отдела, потому что здесь он выучил наизусть ценники абсолютно на всех товарах.