Дмитрий Ланев - Iron и я

Вот, свинья сбегает из колбасы. А человек сбегает с рабочего места, например, из кабинета. Придешь по записи, посидишь в приемной, заглянешь за дверь – а человека нет! Зыркают из кресла осоловелые заплывшие глазки, пятачок подрагивает. Нет человека, свинья вместо него. Такое вот встречное движение – человек со своим интеллектом в колбасу, а свинья со своим пятачком – в кабинет. Потому и толерантность везде. Если у простого человека забрать толерантность, он, чего доброго, возмутится и в колбасе свинину таки искать начнет.

Но у нас следующий год по мудрому восточному календарю – год свиньи. Древний календарь: давно, видимо, свербит и не дает покоя людям, живущим не кое-как, а строго по календарю, это единство свинячьего и человеческого.

Поэтому предлагаю тост: давайте в 2019 году перестанем путать водку с пивом, анальгин с мелом, масло с пальмой, диссертацию с образованием, чин с ответственностью, честь с почестями, жизнь со смертью. К черту такую толерантность, пусть все вернется на свои места: интеллект к человеку, сало к свиньям, свиньи в колбасу, люди в кабинеты. Станем самими собой и заживем счастливо!

Однажды мне довелось зайти в кабинет к руководителю одной государственной компании. Руководитель сидел за столом спиной к окну, а слева и справа от окна на стене висели портреты президента и премьер-министра. Было это то ли в 2012, то ли в 2011 году. Оба портрета были сняты в пол оборота, но висели так, будто президент и премьер отвернулись друг от друга и дулись, прямо как детишки а песочнице.

Я спросил руководителя государственной компании, к которому пришел, почему он так повесил портреты.

– Они, что, у вас не дружат друг с другом?

С моей стороны это была шутка. Такая шутка постсоветского интеллигента.

Руководитель обернулся на портреты, пожал плечами, и ничего не ответил. Мы порешали вопросы, и я ушел.

А через несколько дней мне снова пришлось заглянуть в этот кабинет. Все тот же руководитель сидел все за тем же столом, но вот портреты уже висели по-другому. Их поменяли местами, и теперь президент смотрел на премьера, а премьер ему сдержанно улыбался.

– Мальчики помирились, – хотел сказать я, но промолчал.

А почему я об этом вспомнил? Да потому что, история эта о дружбе! О настоящей мужской солидарности и дружбе. А о чем говорить накануне года собаки, как не о преданности, честности и чести, способности подставить плечо и протянуть руку, снять последнюю рубашку и разломить хлеба краюшку – и ту пополам!

Не зря ведь говорят: хочешь иметь друга, заведи собаку!

Поэтому поднимем тост за то, чтобы в год Собаки в нас – в людях – проснулось что-то собачье! Чтобы слова и слава не делали нас соперниками и врагами. Чтобы шутки воспринимались, как шутки. За преданность от чистого сердца. За бескорыстие. За безошибочный нюх на хороших и плохих людей! За верность и бесстрашие!

Другими словами – за собак!

Трудно понять ход мыслей восточного человека. К примеру – восточный календарь. Еще можно понять, почему целый год носит имя барана. Баран – животное хоть и глупое, но полезное. Идет, куда ведут, самого себя не жалеет и до конца отдается человеку; и шкура в дело идет, и мясо, и потроха.

А следующий год – год обезьяны. Тоже понятно. Обезьяна хоть и глумлива, но кто-то должен ведь управлять баранами. И чувство юмора у нее таково, что никакие потроха не вызовут отвращения и, тем более, жалости.

Но вот год петуха – это что-то непонятное. Конечно, в свое время петухи играли важную роль, служили вместо будильника, поднимая с ночлега тех же баранов. Но теперь, в век тотальной власти электронных гаджетов и бессонницы, надобность в петухах-будильниках отпала. Да и куры в наш век сплошного унисекса и толерантности яйца несут без петухов.

Так на что может сгодиться петух? Ну, на суп, наверное, да и только.

Но вот какая штука может приключиться. Известно, что, если петуху отрубить башку, а затем поставить его на ноги, он еще легко пробежит несколько кругов по двору, взбежит на навозную кучу и будет там растопыривать крылья, топорща немое горло в небо. Символическая, хотя и неприятная немая агония.

А теперь представьте себе, что этот подготовленный к кулинарному ритуалу петух не простой – а в соответствии с восточным календарем огненный. И бегает этакий безголовый огненный хулиган по двору, разбрасывает огненные перья, забежит ненароком в сарай или под дом – беды не оберешься! Запалит все вокруг. Если и найдут что потом – так только пару обугленных косточек. Впрочем, обезьяны и над этим посмеются, а бараны тупо протопают мимо.

Такая вот судьба может сложиться у некогда нужной птички.

Так что хочу пожелать нам всем, дорогие друзья, в наступающем году огненного петуха оставаться самими собой, не терять головы и случайно не поджечь ни своего ничего, ни чужого!

Да упасет нас петушиный бог от революций!

Через несколько минут мы совершим качественный скачок – и пусть морщит лоб недовольный Дарвин – скачок от барана-2015 к обезьяне-2016.

Говорят, 2015 год был нелегким. А что еще ожидать от года барана? Судьба барана – ходить стадом (отарой), быть битым пастухом и облаянным собакой. Его стригут на варежки и режут на шашлык. Это – 2015 год!

Обезьяна – это совсем другое дело. Животное общественное, почитающее иерархию. Жизнерадостное и в меру наглое. Сообразительное и в ряде случаев сильное. Некоторыми людьми почитаемое за брата. Оранг-утанг в переводе значит лесной человек. Если бы обезьяна умела читать – стала бы человеком. Научилась бы писать, стала бы избирателем. Это – будущее! Это – 2016 год.

Давайте поднимем бокалы за то, чтобы в новом году перестать быть баранами. Станем ближе к людям.

А все-таки странно, что наши предки с востока не включили в свой календарь год человека. Об этом надо подумать.

Известен старый морской прием борьбы с крысами на корабле: посадить в бочку стаю крыс и не кормить. Через какое-то время остается одна крыса, победившая и сожравшая остальных, которую называют Крысиным львом. Вот этого льва и выпускали на корабль с крысами, и крысы спасались бегством, поскольку чуяли – пришел кровожадный тиран, от которого галетами или солониной уже не отделаешься – ему крысятинку подавай.

Но вот как-то одному любознательному юнге стало интересно, что будет, если этого крысиного льва из бочки не выпускать, долго не кормить, а потом дать ему чего-нибудь вкусненького – той же солонины. Возьмет, или не возьмет?

– Нет, говорил один старый моряк, – ни за что не возьмет. Если привык к крысятине, на другую еду даже не посмотрит.