Юлия Короткова - НеКультурные люди

Десять минут в очереди, и мы на вершине. Заглядываю в нутро и чувствую, как закрадываются сомнения. Коля подмигивает, отступать поздно – прыгаем в трубы одновременно.

Скорость закручивает и окатывает адреналином – вот только вместо восторга меня охватывает жуткая паника. Я закрываю глаза, скукоживаюсь в комочек и молюсь о том, чтобы это поскорее закончилось. Несколько секунд, показавшиеся вечностью, и я вылетаю из «кишки». Ощущая себя в прямом смысле переваренной. Трясущимися руками с трудом натягиваю практически покинувшие пятую точку плавки.

– Ты как? – спрашивает Коля, хотя по моему лицу и так всё понятно. – Нет, реально было страшновато… Ну мы просто сразу пошли на большую горку… Есть же другие, поменьше…

– Я. Больше. Ни на какие. Горки. Ни ногой.

Загораю. Прихожу в себя. Наблюдаю, как малышня от мала до велика с визгом вылетает из труб разного калибра.

Николай отходит быстрей.

– Я пойду, разведаю обстановку?

Возвращается спустя двадцать минут с довольным лицом.

– Юля, там такая горка крутая!

– Я ведь всё сказала. Нет.

– Да честно, совсем-совсем не страшно. Она как трасса, открытая, на ней несколько дорожек. И там даже пятилетки катаются! Ну пойдем, посмотришь, не захочешь – не поедешь.

Еще двадцать минут уговоров, и я сдаюсь. Ведь не может же он так нагло меня обмануть?!

На вид горка и вправду выглядит безобидной. До тех самых пор, пока я не поднимаюсь на вершину. Опять подкатывает паника. Но спуститься вниз нереально – вся лестница усыпана любителями острых ощущений.

Садимся. Я жалею, что не написала завещание. Пожитков за свои восемнадцать лет я накопила не много, но вот завет не посещать аквапарки всем адекватным людям стоило бы оставить.

Надсмотрщик машет рукой, и мы пикируем вниз. Всё повторяется. Адреналин, паника, мольба. В голове лишь одна мысль: «Обманул! Обманул!!!»

Упав в воду, я еле из нее выползаю – не держат ноги. Зато с руками всё в порядке, и когда Николай пытается мне помочь, принимаюсь колотить его что есть сил, захлебываясь в рыданиях.

– Да чтоб я! Еще раз тебе поверила!!!

А дальше последовала непереводимая игра слов.

Мой спуск был запечатлен на фотокамеру. И там вместо меня – дедушка Ленин, обреченно коротающий долгие годы нежизни в компании радостных людей.

Кто бы знал, что это будет самой яркой иллюстрацией сути мероприятий, делать которые я страстно мечтала:

Праздник неконтролируемым потоком несет вперед счастливых зрителей и уже неживого, но еще не мертвого режиссера.

Оставшиеся четыре часа я провела в лягушатнике с грудничками.

А потом я внезапно вышла замуж. Не последнюю роль сыграл позор, свидетелем которого стал Коля, и который он деликатно хранил в секрете.

А еще папа не разрешал мне гулять позже двенадцати ночи, и пришлось предпринять столь кардинальные меры. К слову, план провалился, поскольку к двадцати годам я стала обладательницей ребенка и абсолютного шока, от того что с этим ребенком делать. Правда, гулять мне теперь было можно круглосуточно. С коляской.

Когда нашей с Николаем беременности еще было три месяца, директор Дома культуры озвучила предложение, которое стало поворотным в моей судьбе.

Мужу предложили ставку слесаря с зарплатой пять тысяч рублей, а поскольку официально устроиться он мог только совместителем и получать половину, взяли меня методистом – тогда так гордо именовался человек, ответственный за праздники. На деле же, работал он на полную слесарем. Вот такая хитрая арифметика.

В декрете мне даже платили пособие – две с небольшим тысячи, и это было отлично. В то время безработным мамочкам было положено ровно ничего.

Счастливое материнство тех времен я успешно совмещала с окончанием учебы на менеджера и полной прострацией на тему того, куда я в дальнейшем пойду работать.

А поскольку зарплаты в культуре были – получить и плакать, судьба снова подарила мне невероятной щедрости сюрприз. Когда дочери исполнилось чуть больше года, в ДК практически не осталось специалистов, и директор мужа предложила мне такой вариант: я работаю из дому, на удаленке, как сказали бы сейчас, пишу сценарии для детских праздников, и прихожу туда только их проводить. Мы считали каждую копейку, и конечно, не смогли отказаться.

Еще когда мы только начали встречаться с будущим мужем, я бывала у него в Доме Культуры. Мне он представлялся именно таким – с больших букв.

Однажды Николай собирал аппаратуру, а я позволила себе дерзость зайти в концертный зал. Он был совершенно пуст, свет выключен, и только луч пробивался через двери, ведущие в зал с большими окнами.

Как сейчас помню: я шла между рядами, вдыхая запах, который невозможно описать. Наверное, так пахнет творчество, вдохновение, мечта.

Занавес был раздвинут, и я поднялась на еле освещенную сцену. Обвела взглядом кресла в полумраке и ощутила трепет и сладкий страх. Думаю, именно в тот момент во мне зародилось желание вновь стоять на этой сцене, залитой софитами полноправным хозяином, а не тайным воришкой в темноте.

Выходить на «настоящую» работу было страшно. Кроме меня в методическом кабинете ютилось еще несколько подобных мне «фрилансеров». В тесной комнатушке практически всё пространство занимал огромный стол формы «Т», на крышке которого стоял допотопный компьютер с проводным интернетом. Во главе – место худрука, человека, ответственного за всю художественную деятельность ДК, репетиции и работу коллективов.

Методисты и прочий творческий сброд ютились по обеим сторонам отростка стола, занимая очередь на работу с единственным компьютером.

Экономисты, агрономы, хореографы – мы все с важными лицами пытались творить. Вытворять. Но были плюс-минус бестолковыми. Сотрудники менялись как перчатки, и изредка в их числе оказывались специалисты с профильным образованием. Которые, при этом, косячили не меньше «бестолковых».

Как-то Иван, режиссер согласно корочкам ВУЗа, разогрел связки перед выступлением. Лучшим средством, как он посчитал – коньяком. И назвал главу района, уважаемого дядьку с буйным нравом, Михал Петровичем Егоровым.

Егор Михайлович Петров побагровел, но на сцену вышел. И даже сурово рявкнул в микрофон, что считает мероприятие открытым. Заиграл гимн, и флаг, что стоял рядом с главой, внезапно упал с флагштока. Хотя должно было падать Ивану.

Говорят, после этого Егор Михайлович преподавал основы работы со связками директору ДК. Демонстрировал на собственном примере – чтобы голос хорошо звучал, достаточно найти подходящий для ора объект.