Юлия Короткова - НеКультурные люди

– Алло, это прачечная?

– Хреначечная! Институт Культуры!

Есть выражение: «матерится, как сапожник». Кто и зачем его придумал? Все мастера по ремонту обуви, что мне встречались, были исключительно вежливыми и приличными людьми. Чего не скажешь о моих коллегах.

Почему-то в широких кругах принято считать, что «человек культуры» – это культурный человек. Как бы не так! Ни в одной профессии, с которой я сталкивалась, нет столько «выражающихся» людей, как в сфере праздников. Потому что каждое мероприятие – это живой организм. Потому что невозможно предусмотреть, что сегодня пойдет не так. Потому что что-то идет не так всегда, в ста случаях из ста.

Нет, возможно среди нас есть и такие, кто два в одном. Но я не представляю, как они снимают стресс. Может, котяток в подворотне мучают?

Привет, меня зовут Юля, и я двенадцать лет жизни посвятила сфере культуры. Я училась и учила сама, писала сценарии, воплощала их в жизнь, вела праздники и их же продавала. Совсем не претендую на роль гуру, но хочу поделиться с вами интересными историями с этой самой культурой связанными. И другими приключениями из жизни режиссера театрализованных представлений и праздников.

Сейчас я приглашаю вас заглянуть в закулисье. Самое настоящее. Праздник там совсем не такой, каким вы привыкли видеть его на сцене. Он не искрится красками, а ершится нестыковками. Ведущий не сияет улыбкой, а устало перечитывает сценарий. Артисты понуро бредут с репетиции, напрочь лишенные драйва. А повелевает всем этим действом режиссер, у которого заготовлен и пряник – подбадривающее слово, и кнут – то самое крепкое словцо.

В этой книге будет немало моментов, в которые поверится с трудом. Хотела бы я сказать, что зуб даю, но когда тебе тридцать два, встреча со стоматологом выходит слишком дорогим удовольствием.

Поэтому ответственно заявляю, мои дорогие читатели: все мысли и ситуации, что вы прочтете в этой книге и вынесете для себя – мой опыт; все персонажи, учреждения, места, которые попадутся на вашем читательском пути – выдумка и фантазия, которая изрядно пострадала по ходу моей головокружительный карьеры.

Ну а если всё-таки вы почувствуете, ощутите всеми фибрами души, что герой вам знаком – пусть будет так. Мы все хоть и разные, но при этом чертовски похожие.

И, наконец, в зале раздаются нетерпеливые аплодисменты, под креслами ждут своего часа помидоры, занавес раздвигается…

Мы начинаем!

Как и все будущие гении, я была очень мечтательной. Правда, что я стану гением, считали родители. Все остальные просто говорили, что я с улицы Бассейной.

Случалось, мама отправляла меня в хлебную лавку, которая находилась в двух километрах от дома. Пока я совершала свой путь, прислушиваясь к пению пташек, сочиняя стихи, разглядывая встречных букашек – умудрялась потерять зажатую крепко в кулак деньгу. Это «умение», кстати, затем пригодилось мне в творческой жизни.

Когда готовишь праздники, финансы, тщательно спланированные на начальном этапе, имеют магическую способность исчезать в никуда.

Если до булочной сбережения мне всё-таки удавалось донести, то расплатившись, я могла забыть сдачу. Или хлеб. Многозадачность не мой конек, наверное, вы уже это поняли. Зато в тот период у меня были мускулистые ноги, потому что пройденные километры увеличивались прямо пропорционально тому, что я забыла на этот раз.

Меня манило искусство: в моей творческой биографии художественный класс, хореографический коллектив, кружок вокала. Пика карьеры я достигла, исполнив на сцене Дома культуры песню про паучка, живущего в дыре потолка. Чтобы продолжать заниматься пением, мне нужно было научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Я мечтала о рояле. Мама сообщила, что обзавестись в нашей однушке фортепьяно мы можем, только если приколотим его к потолку. Я готова была и на подобный эксперимент, однако родители моего энтузиазма не разделили, и на этом с творческим образованием было покончено.

Главной чертой моего характера была буйная фантазия. На вопрос взрослых: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» – каждую неделю у меня рождался новый ответ. Как-то я даже планировала податься в геологи.

Вьюга швыряет в лицо пригоршни снега. Вокруг белым-бело, и кажется, ни конца, ни края этой дороги не будет. Лицо жжет, ноги и руки сковал лед. От порывов ветра трудно дышать, хоть шарф и завязан до глаз.

Путь от бабушки до тети – пятнадцать минут по чистому полю. Но мы, проваливаясь в сугробы в отсутствии видимости, бредем кажется уже час. Тетя, сопротивляясь непогоде, тащит на санках нас с младшей сестрой. Мне четыре, и я впервые понимаю, что такое безысходность.

Наконец забрезжили постройки. Еще десять минут, и мы дома!

Скидываем отяжелевшую от налипшего снега одежду. Залезаем в кровать. Тетя греет бутыли с водой, подкладывает в ноги, кутает нас пуховыми одеялами. Можно представить, как ей страшно – застудить двух малявок, которым на двоих семь!

И видимо это толкает ее на крайний шаг. Она несет нам два граненых стакана. Запах оттуда, как от опары для теста – дрожжевой. Малявки уже знают, что будут пить, совсем как родители на Новый год – самогонку.

Мы опустошаем стаканы, поморщившись. Противно, но не сильно. Веселеем. Я засыпаю, представляя, что я отважный геолог, вернувшийся из экспедиции.

Много лет спустя я узнала, что от той самогонки был только запах, чайная ложка на стакан горячей воды – эффект плацебо. Но колесо было запущено. И теперь, чтобы представить себя отважным геологом, мне каждый раз нужно немного накатить.

О профессии «режиссер праздников» в детстве я не слышала. Но интуитивно о ней мечтала. «Как это здорово, радовать других!» – думала я.

Мама сетовала, что я ненормальный ребенок. Когда все нормальные, на ее взгляд, потирают руки в ожидании именинных подарков, я готовила подарки гостям.

В мой юбилейный десятый День рождения друзей ждало настоящее «Поле чудес».

Весь вечер накануне именин я клеила и красила барабан, главный реквизитор нашего дома, папа, сколачивал конструкцию до состояния вращательности, а мама пекла торт, параллельно вздрагивая от звуков надвигающегося праздника.