Алинда Ивлева - Мыльный трип в прошлое

– Ты должен меня проводить, уже 23.00, папа будет ждать, ты обещал ему…, – дала шанс, взяв себя в руки усилием воли. Уже тогда я старалась не быть истеричкой с мужчиной.

– Ну, малышка, тут важные гости, он двумя руками прижал меня к стене, упёршись в нее. Ох, как от него пахло мужчиной, который сводил меня с ума.

Когда его влажный, желанный рот накрыл мой, я вернулась к реальности. Не так я представляла себе первый в жизни поцелуй. Резко оттолкнула Андрея и предложила поцеловаться с кем-нибудь из гостей. Бывший парень, на тот момент он еще этого не осознал, посоветовал продолжить с Аркашей. Я бежала, не разбирая дороги. От слез, а не от ночной мглы с тусклыми фонарями вдоль парковой аллеи, было темно перед глазами. Нет, страшно не было. Было душно и тошно. Так умирает первая любовь.

Спустя лет десять после окончания школы мы случайно повстречались, он побывал в горячих точках, ушел служить сразу после школы. На меня любящими глазами смотрел все тот же Андрей из 9 А, только располневший, в милицейской форме, в звании майора. Я спросила осторожно:

– Женат?

– Да, все нормально, – уклончивый ответ, – дочь назвал Алиндой, – опустил глаза, глубоко вздохнув. – Ну, я пошел?

– Конечно, будь счастлив, Андрей!

И мы разошлись как в море корабли, каждый по своему маршруту жизни.

БОТИНКИ МЕЧТЫ

Доводилось ли вам стоять в очереди в универмаг всю ночь, чтоб прикупить себе обувь мечты? Расскажу об одном занятном случае. Интересные времена были – эти лихие 90-е, с этими очередями за обувью, мандаринами, пивом из бочки. Страждущим организаторы писали номера на руке, значит в теме, есть шанс урвать импортного производства вещицу или еще какой дефицит. Цой, наверное, пел об этом: порядковый номер на рукаве. Номера иногда продавались за бешеные бабки. Иногда выбивались, бандитские разборки случались, не отходя от кассы. С первой зарплатой я, благодаря сорокиной новости на хвосте, неслась на Красногвардейскую площадь в Дом обуви. Обещали завезти французские полусапожки, со сборочкой, узким носиком, на стильной плоской подошве. Не то что мои «скороходы» маленького мука, когда твоя нога в тисках, жизнь – боль, каждый шаг – микротравма. С 19.00 вечера до 8.30 утра я прошла семь кругов ада, сохранила в целости вывернутую руку с номером, затем бежала спринт без оглядки от черного входа универмага. Могли догнать и отобрать покупку. Решила не рисковать, переобулась прислонившись к дереву, и рванула на работу. Те ощущения я не забуду никогда. Ты отдаёшь всю зарплату за пару башмаков и счастлив. Девяносто рублей по тем временам была не самая мизерная получка, еще добавила тридцать рублей. И твои ножки балдеют в натуральной, обтягивающей ласково, коже. Накрапывал дождик, из – за поворота махнул рогами нужный троллейбус, до остановки двести метров, я сайгак – догоню. Рванула, запрыгнула уже на ходу. Села гордо, нога на ногу сижу. Смотрите, завидуйте молча! Пассажиры смотрели. Хихикали, перешептывались! Я с любовью счастливого обладателя обуви мечты опускаю глаза и вижу.... Подошва, видимо из пластика, расплавилась на горячем гудроне. Я так спешила, что не заметила в серую ленинградскую морось горячего, только раскатанного асфальта. Как волк в "Ну погоди" вышла с вывалившимися вперед ногами из ботинок, подошва шлепала вслед за мной, напевая: "А жизнь продолжается". Ностальгирую по тем ботинкам, которые я носила ровно пятнадцать минут. Друзья, дорожите временем, в котором живете! Радуйтесь, что можете выбрать любую обувь, ткнув кнопку в гаджете.

Я ВАМ СПОЮ ЕЩЕ НА БИС

Кромсал безжалостно кризис безработного 97-ого года. Держались на плаву только военные и бюджетные предприятия. Я была вынуждена, чтоб мой сын не умер с голоду, пасть ниц перед бывшим свёкром. Он служил капитаном первого ранга на Военном Картографическом секретном производстве, входил в начсостав. "Возьмите меня хоть кем-нибудь», – помните, как у Елены Воробей, – "ну возьмите меня!" Я готова была плясать канкан, а если нужно, снова быть его мишенью, когда он пьяный захочет пометать кортики. Бывший родственник смилостивился и меня взяли. Минутку внимания! Стрелком ведомственной охраны! Выдали дореволюционный наган, куртку с нашивкой карты СССР, похожую на робу арестанта с вольного поселения за 101- м км. Затем ткнули пальцем в конструкцию похожую на собачью будку, где должна нести службу сутки через трое. Рассказывать не стану про битву с титанами и старожилами это производства: мамами, тетями, женами – пенсионерками служащих ВМФ. Предприятие – это очень старое, заслуженное, военное, как водится в подобных учреждениях, имело собственную сауну. Со всеми вытекающими. Сидя на проходной, я видела ни одно занятное действо и разнообразных тайных посетителей оного заведения.

⠀ В один прекрасный вечер, когда я несла службу на проходной возле входа в сауну, в полуподвальном помещении началась суета. Гремели крики «полундра», началась безудержная паника в холле, запахло страхом и хлором. Матросы самозабвенно драили полы. Матерящийся командир костерил кого-то по телефону. Всему виной – банщица, не явившаяся на работу. Ждали важных гостей- адмиралов московских. Аврал полный! И тут взгляды наши с начальником политической части картографического производства пересеклись. Бывалый морской офицер размашистой походочкой в развалку направился ко мне. Я вжалась в деревянную табуретку.

– Будешь банщицей! – скомандовал офицер с багровым лицом.

– Я? Ни за что! – попыталась спасти себя от незавидной участи.

– Выбора у тебя нет, это приказ, накручу дырок потом, будешь бакланить в нашем камбузе!

– Наша служба подчиняется другим структурам!

– Твою мать! Ты хочешь здесь работать?

⠀Кодовая фраза возымела мгновенное действие на мое подсознание. К назначенному времени я сняла робу охранника, напялила накрахмаленный хрустящий передник и кокошник белоснежный кружевной на голову. С натянутой улыбкой я встречала адмиралов, адъютантов, помощников и их свиту из пяти газелей под метр восемьдесят. Девушки все как на подбор, блондиночки, платья в обтяжку, едва прикрывающие пятую точку. Из подпольной военно – морской сауны до четырех утра доносились отзвуки песен и танцев с бубнами, стоны, вопли, смех. Я бегала попа в мыле вниз-вверх, приносила с кухни новые блюда, напитки, уносила объедки, пустые бутылки. В четыре утра газели, выполнив все свои обязательства, с взъерошенными причёсками и не только, отбыли. Морские офицеры заскучали. Неожиданно услышала свист и призыв спуститься, почтить за честь их приглашение, приказы, мол не обсуждаются! Я не спускалась! Не честь это никакая сидеть в сауне с потными и пьяными в хлам мужиками. Вышел адъютант в простыне, умолял: